Иннокентий (СИ)

Хотя, чем партийные люди отличаются от обычного гражданина? Кроме излишнего самомнения абсолютно ничем. Во всяком случае по мнению Иннокентий. Парень из будущего на советский классовые различия взирал с изрядным скепсисом. Человек, по его мнению, мог идти в партию лишь ради карьеры или по принуждению. Это золотая фишка так называемого «Развитого социализма». Что в здешнем СССР, что в будущем будто бы коммунистическом Китае. Там от коммунизма разве что красные флаги и почитание Мао остались.
— Фотограф. Сними нас!
Вот чего Кеша не мог терпеть на свадьбах и подобных этому мероприятиях. Ты нанят и будь добр отрабатывать, отзываясь на просьбы подвыпивших приятелей. А уж от начальства душевного отношения и вовсе не дождешься. Они себя сегодня ощущают королями. Живут на халяву, возят их везде, угощают, заискивают. Но ради собственного светлого будущего стоит потерпеть. Заодно создать впечатления человека, на которого можно положиться. Ведь Семен Семеновичу явно от него что-то нужно. Не зря тот приметил молодого и никому на самом деле ненужного работника. Деревенский, ни кола, ни двора. Но зато ничем особенно и не запятнан!
— Встаем сюда, улыбочку. Снято!
— Спасибо, товарищ фотограф!
Пожилой мужчина еще не утратил чувства меры и благодарит фотографа за всех.
Иннокентий ловит молодого паренька из обкомовских, что в ресторане распорядителем, и интересуется:
— Слушай, а от кого комиссия?
Тот морщится, но отвечает:
— Знаю, что из Совмина. Стройка наша на карандаше у Самого.
Кто такой «Сам» было неясно, а парень быстро исчезает. Разгоняющийся паровоз праздника перешел на уровень «танцевальный». Ресторанные лабухи начали бацать нечто свежее, заводное, народ потянулся на танцпол. Похоже, что съемка заканчивается. Рожи пьяные никому не нужны.
Васечкин поискал глазами Светлану и нашел её за крайнем столиком. А похоже, что барышня не кисло так накидалась шампанским. Вон как вокруг какой-то нерусский хрен прыгает. Он откуда, вообще, здесь на закрытом мероприятии взялся? Или они и в Союзе везде в партию пролезли.
— Тебе чего надо, мужик? Барышня занята.
Кавказец, а судя по усам и носу это был именно он, враз поменялся в лице. Видимо, не привык, что такие молодые хлыщи делают ему замечания.
— Слюшай, ты кто такой вааще? Иди своей дорогой, да?
Джигиты по ходу от эпохи к эпохе не менялись. Разве что акцент другой. Лицо Иннокентия налилось кровью, а кулак начал делать замах.
— Кеша!
Васечкин заметил испуганный взгляд Светланы и тут же остыл. Не хватало еще позорной драки на глазах у партийного начальства. Васечкин сменил тему и начал показательно уничижительно разговаривать с грузином:
— Слышь сюда. Здесь тебе не базар и не лавка. Тут собрались уважаемые люди оттуда, — он указал наверх, а грузин только сейчас заметил на молодом человеке фотоаппаратуру и начал давать заднюю.
— Да я что? Я так… Иду, вижю девушк скучает.
— Ну и вали себе мимо.
В последний момент Иннокентий замечает злобный отблеск в глазах кавказца. Ничего тот не понял и не простил.
«Ну что за люди? Они когда-нибудь научатся вести себя прилично!»
— Кеша, посиди со мной, пожалуйста.
Светлану Михайловну развезло конкретно. Что же ты, милая, так на шампанское налегала?
— У меня работа, Светик. Подожди, я сейчас.
Семен Семенович нашел Кешу быстрее:
— Иннокентий, дорогой, сворачивайся. Хватит работать, все-таки сегодня праздник. И большое спасибо за фотографии. Товарищи были впечатлены. И не только сервисом, но и качеством, — Шпаков достал пачку снимков, оставленных для горкома. — А у тебя определенно талант. Подожди, что-то случилось?
«Как так он умеет читать по глазам!»
— Семен Семенович, там Светлана Михайловна малость шампанским усугубила. Проследить бы за ней. А тот всякие темные личности вокруг прыгают.
 
В глазах Шпакова заплясали чертики:
— Я её со своим водителем домой отправлю. Не беспокойся. А личности…К директору ресторана будут вопросы. Мы заказали зал для себя полностью.
По лицу партийца прошла тень неудовольствия. И Кеша не сомневался, что завтра ресторанщик будет иметь весьма бледный вид.
— Тогда я пойду?
— Зачем? — Шпаков был удивлен. — Не скромничай никогда излишне, Иннокентий. Иди садись за мой стол, перекуси. Ты заслужил. Я сейчас буду.
Ну что ж, раз угощают, то отказываться грех. Иннокентий присел на краешек стола, перед ним тут же оказался официант с чистыми тарелками и приборами. Во как обслуживают партийную элиту! Парень накидал себе салатиков, заливного и схомячил все буквально в минуту.
«Задавил удава, можно и осмотреться»
Шпаков и паренек-распорядитель из обкома в этот момент провожали на вокзал делегацию. Последнему, видимо, и загружать её в поезд. Кеша невольно поерзал. Пожалуй, у помощника работенка еще похуже. Делегаты уже хорошо накушавшись, некоторые не против продолжения банкета за казенный счет. У кого-то движение пошло дальше, такие кидали двусмысленные взгляды в сторону сидящих за столами дам. Да и местные после плясок и хорового пения выглядят не лучше. Хотя вроде как день торжественный. Значит, и в Союзе у всевозможного начальства собственные взгляды на жизнь. Отличающиеся от общепринятых.
И почему он нисколечки не удивлен? Ничегошеньки в Росиюшке не меняется.
— Скучаем? Присаживайся сюда, — Семен Семенович показал место рядом с собой. Напротив них сидел полный дядька с вислыми усами и начислял сам себе водочки.
— Наливай, не стесняйся.
— Мне же завтра работать.
— Ах да. Репортаж делать. Но сухого, думаю, и спортсмену можно?
Шпаков налили красного вина в свободный бокал и подал Кеше.
— Спасибо, не откажусь.
— Ну что, Иннокентий, с почином тебя. И вроде как удачным.
Они выпили, официант моментально принес горячего. Гуляш с картофельным пюре. Все очень вкусное и украшенное зеленью.
— Кстати, один из твоих потенциальных работодателей. Познакомься. Самуил Иванович Марченко. Главный редактор нашей городской газеты.
Вислоусый прямо через стол подал руку и довольно хмыкнул:
— А ты силач. Мог бы и молотобойцем работать. Но и в корреспондентах сила и выносливость требуется.
— Занимаюсь помаленьку.
— Тоже хорошо, — он недрогнувшей рукой долил Кеше в бокал. — Не трясись, красное вино и спортсменам полезно. В меру, конечно. Нам на флоте его в обязательном порядке выписывали.
Шпаков откинулся на стуле, расслабив галстук:
— Самуил Иванович, как вам новичок?
Марченко опытным взглядом оценил фотографии:
— Техническое качество на высоте. Но надо еще проверить каков Иннокентий в репортаже.
— Так и проверь. Дай задание молодому, но перспективному специалисту.
Последние слова начальник из горкома наособицу выделил голосом.
Главред понял его правильно и достал из кармана визитку и передал Кеше:
— Позвони послезавтра в обед. Как раз после планерки будет ясно, куда тебя можно послать в первую очередь.
— Спасибо.
— Благодарить пока рано, молодой человек.
«А взгляд у дяди не простой. Кем он там, говорите, служил?»
Дальше разговор зашел о редакционной работе, требованиям к репортажным фотографиям. Эх, дядя, знал бы ты, какие странные просьбы порой предъявляли заказчики в будущем.
— Нарисуйте три кота и буку «Ж».
— Это зачем?
— Как зачем. Получится слово «ТрикотаЖ». Это де так креативно!
И попробовал бы этот важный дядя продать допы к автомобилям тысяч так на двести. По мнению Васечкина, местные СМИ — это сонное царство, ведомое крепкой партийной рукой к обрыву. Но он мог и ошибаться. Так что стоит знакомиться с особенностями работы местной прессы постепенно. А знакомство с главредом главной городской газеты, да еще через горкомовского босса дорогого стоит. Усталость как рукой сняло. Мысли плавно перетекли на горячее продолжение вечера.