Паренек из Уайтчепела (СИ)

– Я, сэр? – Джек точно не знал, радоваться тому или нет: с одной стороны, это целое дело, не просто пустые дежурства на лондонских улицах, а с другой – сплошная стена отчуждения между полицией и знатным Мэйфером. Кто станет прислушиваться к простому констеблю с вопросами про умерших собачек?
– Ты, Огден, ты, – с довольной улыбкой ответил инспектор и даже усы покрутил от избытка довольства. Собой и своею смекалкой.
Так лихо избавиться от дела, да еще сотруднику нелюбимому насолить – это ж целый талант иметь надо!
– Сейчас же отправишься по адресам и выяснишь обстоятельства... происшествий, – кольнул он последним словом, и Джек невольно сглотнул.
Нет, это не дело – наказание какое-то. И стоит его запороть, криков будет побольше сегодняшнего нагоняя! Зря он все-таки в полицию подался, лучше бы документами мистера Баррета занимался.
Правильно говорят: бойтесь своих желаний.
– Есть, сэр. Будет сделано, сэр! – отрапортовал он и отправился вслед за Такером получить бумагу с нужными адресами.
По первому адресу проживала некая миссис Хендриксон, вдова адвоката из Грейс-инн, ее экономка пустила Джека не дальше порога и в самым неласковых выражениях указала на то, что выспрашивать у убитой горем хозяйки про мертвого пса никому не позволит. Все самое нужное он может узнать у нее... А так как узнавать здесь особо не о чем – несчастный пес околел сразу после второго кусочка злополучного мяса – то и говорить им с констеблем совсем ни к чему.
– Найдите разносчика корма, пусть получит за все по заслугам, – заключила она, выставляя Джека за дверь.
По второму ему повезло много больше: старая леди в пышном чепце приняла его добродушно, без всякого пренебрежения. Угостила чаем с ватрушками, а также пространными разговорами о почившей в бозе собачке, папийоне по кличке «Любимчик», издохшем в страшных мучениях.
– Бедняжечка, – заключила она, – катался по полу и тихо поскуливал, словно о помощи умолял. А я ничего не могла поделать... Это закончилось в считанные секунды.
Джек поинтересовался:
– Вы всегда покупаете мясо у одного и того же разносчика?
– Мне оставляют его на пороге. Каждое утро в одно и то же время...
– Один и тот же человек?
– Да, мистер Пибоди с зеленой тележкой, вечно трясется из-за каждого цента. Считает, что старые девы не платят долгов, и мы с ним частенько ссоримся из-за этого.
– Можете назвать его адрес?
Старушка всплеснула руками:
– Да откуда ж, мил человек, я ж его только у дома с тележкой и вижу время от времени. К чему мне адресом этим интересоваться? – И осведомилась как бы с опаской: – Полагаете, он виноват в смерти Любимчика? Мясо было потравлено или что?
Джек, признаться, не думал, что мясо могло быть потравлено специально – с чего бы разносчику делать такое? Губить свой бизнес – он полагал, мясо просто протухло. Или попало в него что-то случайно...
Это и стоило выяснить в первую очередь.
Жаль, про разносчика миссис Хендриксон он так и не смог расспросить.
Что ж, в следующий раз он от этого не отступится, даже если все экономки мира горой восстанут за свою убитую горем хозяйку!
И Джек почти собрался идти, когда старушка сказала:
– Там у меня еще кусочек мяса остался... на ужин Любимчику думала припасти. Теперь только выбросить осталось... Бедный, бедный Любимчик!
– А можно я его заберу? – живо откликнулся Джек, и старушка послала служанку за мясом.
– Возьмите, коль считаете нужным, и найдите виновного в этом ужаснейшем преступлении, – сказала она.
Напутствуемый такими словами, Джек вышел на улицу и подумал, а не пойти ли ему поначалу в сторону Харви-стрит, пробраться дворами к сараю-лаборатории доктора Максвелла и не отдать ли ему кусок неприятно пахнущего мясо на экспертизу. Вдруг тот полезное что-то скажет, такое, что враз даст разгадку собачьему мору в богатых районах.
И он поворотил в сторону Харви-стрит...
Проходя мимо докторской приемной, он чуть замедлил шаги, пытаясь понять, принимает ли доктор или как раз занимается изысканиями в старом сарае. Понять не сумел и, свернув в переулок, отправился в сторону лаборатории...
 
Первым, что встретило его по дороге, – все тот же сладковато-приторный «аромат» разложения, от которого перехватывало дыхание; как доктор выносил его больше пяти минут кряду оставалось для Джека загадкой.
Он постучал в двери сарая. Огромный амбарный замок, казалось, висел здесь годами... Ничто не говорило о присутствии доктора, и Джек, порядком разочарованный, собрался было идти восвояси, когда услыхал голоса:
– Надеюсь, вас не смутит этот запах? Сам я, признаться, давно с ним сроднился. Вот, мятные капли: помажьте немного под носом.
Джек обернулся от двери и увидал доктора Максвелла в странной компании: с девушкой под густой вуалеткой со шляпной коробкой в руках.
По тому, как дернулось его сердце, он враз... с ту же секунду насторожился.
Всмотрелся...
Подсунул палец под ремешок полицейского шлема и дважды провел по взмокшему подбородку.
– Благодарю, так явно намного лучше, – сказала дама под вуалеткой, и Джек решился бежать.
От этого голоса...
Тонкий фигурки с серебряными волосами.
От этого невозможного совпадения, снова столкнувшего их друг с другом...
Да только замешкался и не успел.
– Джек, ты ли это? – заметил его доктор Максвелл. – Я нынче буквально нарасхват. Чудеса, да и только!
– Здравствуйте, доктор. – Парень старательно делал вид, что спутницы доктора не замечает. – Я тут по делу пришел... Хотел cпросить кое-что...
Доктор Максвелл кивнул, как бы признавая такую возможность.
Осведомился только:
– Вот и гостья моя хотела спросить. Надеюсь, ты будешь не прочь чуток обождать?
Наверное, стоило удалиться, сказать, что заглянет позже, да только язык так во рту и не провернулся. К тому же хотелось узнать, что привело миссис Уорд к доктору Максвеллу... Что в шляпной коробке, старательно удерживаемой ею в руках?
Уж явно не новая шляпка.
И даже не что-то, подобное ей!
– Джек может присутствовать при разговоре, – сказала вдруг девушка, отводя вуалетку.  – Он знает, о чем пойдет речь...
И брови доктора Максвелла подпрыгнули к линии волос.
– Так вы знакомы?! – воскликнул он, крайне удивленный. – Этот парнишка полон сюрпризов. – И он, по-приятельски хлопнув Джека по плечу, отпер двери сарая и поспешил внутрь.
– Другие тоже подчас удивляют, – откликнулся Джек совсем тихо, так что услышать могла только Аманда, и услыхала, судя по всему: скулы ее предательски покраснели.
В глазах что-то блеснуло...
– Ставьте коробку сюда, – велел между тем доктор Максвелл, указывая на свой прозекторский стол.
И девушка, выполнив указание, подняла крышку коробки.
В ней находилась... мертвая собачонка.
– Болонка миссис Паттесон, – озвучила Джекову догадку Аманда. И он смутился, поняв, как просто прочесть его мысли... Пусть это и было несложно. – Пришлось сказать, что я снесу ее к мистеру Грову, владельцу бюро похоронных услуг. Несчастная женщина так убивалась, что я...
– … Решили скрасить ее несчастье? – подсказал доктор Максвелл.
– Примерно так, – улыбнулась Аманда смущенной и вовсе безрадостной улыбкой. – Сказала, ее похоронят со всеми почестями, в отдельном... собачьем гробу.
– … Но прежде решили узнать, что стало причиной ее преждевременной смерти?
И снова Аманда кивнула.
– В районе Мэйфера издохло не меньше десятка собак, – сказала она. – Я было подумала...
– … Что это ведь неспроста. И были, конечно же, правы! – При этих слов доктор Максвелл извлек пушистое тельце из тесной коробки и разложил его на столе.
– Итак, посмотрим, – он приподнял правое веко пушистого пациента, – глазное яблоко покраснело… и пахнет... – он поводил раскрытой ладонью над трупом мертвой собачки. – Принюхайтесь? Ощущаете этот запах?
Аманда и Джек одновременно подались вперед.