Паренек из Уайтчепела (СИ)

Аманда присела, ощущая неловкость за этого милого джентльмена, всем своим видом, даже стенами своего дома, изобличавшего свое недавно приобретенное богатство. Все в нем – в этом доме и самом мистере Хилле – было кричащим, чрезмерным, как будто расхваливающим себя самое.
– Моя супруга, увы, отбыла с визитом. Как жаль, что вы разминулись: она была б счастлива познакомиться с вами. Я прикажу подать чай...
– Мистер Хилл, – Аманда ему улыбнулась, – позвольте представить вам мистера Огдена, детектива из Скотланд-Ярда, – сказала она. – Он желал бы задать вам вопросы, касательно смерти мистера Джона Стрикленда, вашего партнера по спичечной фабрике. Надеюсь, вы уделите ему толику своего драгоценного времени!
Услышав, кем является сопровождающий миссис Уорд, мужчина враз сник, поглядев на того растерянными глазами.
– Детектив Скотланд-Ярда? – повторил он. – Я и не знал, что смерть Джона расследуют. Разве он умер не от апоплексического удара?
– Миссис Стрикленд считает, что он был убит Спичечным человеком. Вы, верно, слышали о таком? – произнес Джек, и мужчина скривился.
– Все это бредни нездорового разума, мистер... как вас, простите?
– Огден, – подсказал Джек.
– Да, мистер Огден. Джон был не здоров, он даже ходил к психиатру, вы знали об этом? Ему всюду мерещился этот странный Спичечный человек...
– Значит ли это, что сами вы ни разу его не видели?
– Конечно же, нет! – возмутился мужчина. – Я, слава богу, способен отличить вымысел от реальности! А Джон утратил эту способность... Он как будто снова стал маленьким мальчиком, запуганным строгим отцом, с предчувствием надвигающейся беды, которую невозможно предотвратить. – И вскинув кустистые брови: – Он полагал, можете себе только представить, что этот Спичечный человек – его воздаяние за грехи.
– Он имел в виду что-то конкретное? – спросил Джек. – Какой-то особенный грех?
– Вот уж представления не имею, – всплеснул руками его собеседник. – Поинтересуйтесь об этом у Джинджерии Хантер, – саркастически произнес он. – Говорят, эта особо – гадалка или, как она себя величает, проводник для потустороннего мира, медиум. Словечко-то какое заумное! – много времени проводила в обществе Джона: якобы помогала ему беседовать с ныне почившими. Я же мало что знаю: Джон видел мой скепсис и в последнее время обходил меня стороной.
Джинджерия Хантер, медиум и гадалка, как гласила табличка на двери, обитала в районе Бетерси в неказистом домишке конторского типа. Мистер Хилл, так и не напоив посетителей чаем (похоже, детектив Скотланд-Ярда не показался ему достаточно важной фигурой, а миссис Уорд «пострадала» уже потому, что общалась с подобным субъектом), все-таки объяснил, где найти эту особу... Как оказалось, она была крайне востребованной персоной в кругах полусвета: богатые содержанки, разбогатевшие аферисты и простые ловцы удачи – все одинаково почитали «забавным» провести время от времени спиритический сеанс под водительством миссис Джинджерии Хантер.
– Джек, ты веришь в подобные вещи? – спросила Аманда у Джека по дороге к названной женщине. – В то, что мы продолжаем жизнь в лучшем мире, расставшись с этим?
Джек покачал головой.
– Помню, в нашем доме в Уайтчепеле, – сказал он, – когда еще живы были мама и Энни, проживал старый пьяница, бывший священник: так вот он любил повторять одни и те же слова: «Это наше временное пристанище, мальчик: эти плоть (обычно он указывал на себя), стены наших домов и улицы Лондона – все это временно, Джек. Однажды мы будем в другом, лучшем мире... – И вздыхал. – Но только если будем достойны».
– Что ты хочешь этим сказать?
Джек сжал пальцы девушки, глядя в полные тревоги глаза.
– Лишь то, что жить надо так, чтобы не стыдно было предстать перед богом... Все остальное... я мало что знаю и понимаю, Аманда, но хочу жить по совести, понимаешь?
Она молча кивнула, продолжая размышлять о своем. О том, например, что такие, как Джек, ей прежде никогда не встречались... Да и о жизни по совести ей не приходилось задумываться ни разу. Ее учили вышивке, музицированию и прямой, грациозной осанке, водили в церковь (там, конечно, говорили о разном), но все как-то не трогало сердца... Не заставляло задуматься о душе. Главным являлось, быть достойным сословия, в котором господь даровал тебе счастье родиться...
 
– Вот и дом нашей гадалки.
После этих слов Джека они вышли из экипажа и постучали в зеленую дверь.
Миссис Хантер отперла ее самолично, и оказалась женщиной среднего возраста с копной иссиня-черных волос, собранных на затылке в строгий пучок.
– Чем могу быть полезна, сударыня? – обратилась она сразу к Аманде, с первого взгляда различив ее статус.
– Джинджерия Хантер? – уточнила миссис Уорд.
– К вашим услугам, сударыня.
И Аманда ей улыбнулась:
– Мы хотели бы поговорить с вами о мистере Джоне Стрикленде, если вы будете так любезны, – сказала она. – Мистер Огден, – она указала на Джека, – детектив Скотланд-Ярда. Позволите нам войти?
Женщина, враз посерьезнев, с неохотой впустила их внутрь. Серые стены, расписанные странной символикой, сомкнулись по обе стороны узкого коридора, и наши герои ощутили себя пойманными в ловушку.
– Пойдемте, я как раз пила чай, – сказала хозяйка, направляясь по темному коридору к маячившему впереди свету. – О Стрикленде я знаю немного, но расскажу всё, как есть. Что именно вас интересует?
Они как раз вошли в светлую комнату, претендующую на имитацию мавританского стиля: диваны, застеленные покрывали с декоративным узором, ажурная вязь светильников, свисающих с потолка, и стол с витыми ножками под яркой красно-бежевой скатертью с бахромой – все это встретило их на пороге.
– Мы слышали, – ответил ей Джек, – что вы устраивали для Стрикленда спиритические сеансы. Так ли это?
– Садитесь, – женщина указала им на свободные стулья у чайного столика. И ответила: – Да, сеансы имели место. Я медиум, – присовокупила с достоинством, – помогаю оставшимся здесь беседовать с тем, кто там... – Глазами она указала наверх, что, верно, символизировало небеса. И взялась разливать чай... – Так что вы хотите узнать?
– С кем именно с вашей помощью «беседовал» мистер Стрикленд? – осведомился Джек, не сдержавшись от толики скепсиса в голосе, и женщина его различила.
Пододвинула ему чашечку чая и улыбнулась:
– Молодой детектив полагает меня шарлатанкой, – сказала она. – Что ж, я привыкла к подобному отношению, и оно меня больше не задевает! А беседовал мистер Стрикленд всегда только с одним человеком: с некой Беатрис Хикс, насколько я помню.
– Кем была эта женщина?
– Понятия не имею. Я лишь проводник, мистер Огден: дух умершего говорит через меня. Ни о том, кто эта женщина, ни о том, о чем они с моей помощью говорили, я ни разу моего клиента не спрашивала... Меня это, поверите вы мне или нет, никак не касается.
Она спокойно встретилась с Джеком взглядом, таким ясным, правдивым, как будто Джинджерия Хантер не кормилась обманом, получая деньги с доверчивых дураков, а преподавала латынь в школе-пансионате для девочек.
– То есть ничего, кроме имени, вам о ней не известно?
– Совершенно ничего, мистер Огден.
– Сколько раз вы проводили сеанс?
– Два или три. В последний раз за день до смерти несчастного...
– Так вы знаете, что он мертв?
– Конечно, об этом писали в газетах. К тому же, мистер Стрикленд в последнее время выглядел так, словно и сам нисшёл из преисподней... Был дерганый, нервный. – И она понизила голос: – Я повидала таких и немало...
– О чем вы?
– Об опиумных курильщиках, ясное дело, – отозвалась женщина-медиум. – Стрикленд казался одним из тех бедолаг, что впали в зависимость, понимаете? И дело, я полагаю, в его психиатре... как его там... Райт, так кажется... Стрикленд как-то проговорился, что спешит на встречу к врачу, мистеру Райту. Я слышала об этом субъекте – мы, своего рода, коллеги, пусть он никогда и не признает такого – его кабинет расположен на престижной Хай-стрит, клиенты, я слышала, им довольны. Но ведь он ничем не лучше меня... И даже хуже: я хотя бы не пичкаю бедолаг лауданумом – только надеждой.