Легион павших. I - III Акт (СИ)

На дне сумки среди размокших документов лежал стержень с чернилами. Проклятье. Исцеляющая печать сейчас пришлась бы к месту, тем более она не требовала дара некромантии для активации. Но Райз не удосужился выучить ее, наивно полагая, что Къярт всегда будет рядом. Идиот.
Клык тем временем навернул еще несколько кругов, сделал подкоп под «Венцом» и приволок одну из винтовок. Увы, с погнутым дулом она годилась разве что на роль клюки.
— Эй, зверюга, иди-ка сюда, — Райз окликнул грива, когда тот собрался снова отправиться на поиски всякого скарба.
Клык покосился на него, фыркнул, но вернулся.
— Ты же меня отлично понимаешь, да? — Райз усмехнулся, глядя в янтарные глаза грива. — Сможешь вывести нас отсюда?
Тот моргнул. Посмотрел на возящихся с носилками моряков, перевел взгляд на Райза, облизнулся.
— Они пойдут с нами, и их есть нельзя.
Клык снова облизнулся.
— Нет. Даже не думай.
Грив шумно выдохнул, сел на землю, а затем и вовсе лег, всем своим видом давая понять, что и лапой не пошевелит, пока не получит свое.
— Ты мне руки выкручиваешь. И мне это не нравится.
Клыку было плевать. Он смотрел на хозяина взглядом, которым в пору было смотреть дурному барану, совершенно не понимающему, что от него хотят. Однако при всей напускной пассивности его хвосты нервно мели землю.
— Чтоб тебя Проклятый побрал, — зло прошипел Райз. — Ладно, будь по-твоему, — Клык тут же оживился, и Райз поспешил его осадить: — Но только если кто-то из них не переживет дорогу. И чтобы ты к этому не имел ни малейшего отношения. Даже косвенного. Ты меня понял?
Кажется, из-за духоты Райз терял рассудок. Иначе с чего ему было вести беседы с гривом и тем более верить, что тот его понимает?
Но Клык понимал. Он шумно выдохнул, подытоживая разговор, и, отойдя в сторонку, принялся чесать бок о дерево — уже в который раз за утро. В самую пору было начать беспокоиться: как бы грив не отбил себе спину во время падения, или когда на него упала мачта. Может, стоило попросить Бенджи осмотреть его? Вряд ли в университете учили лечить травмы гривов, но, как говорится, на безрыбье…
Спустя пару часов все были готовы выдвигаться. Бенджи суетился вокруг раненных, в том числе вокруг Райза, жаловался, что от долгой ходьбы швы могут разойтись, и все старания пойдут насмарку, но Райз напомнил парню его же слова: внутренние органы не задеты. А царапина — не повод для переживаний. Тем более он не собирался идти все время пешком.
Однако долго ехать верхом не получилось. Даже заросли вокруг «Венца» казались ему густыми, но не успел их отряд отойти от корабля на сотню метров, как они и вовсе стали непроходимыми. Клык двигался первым, с треском прокладывая дорогу; Райз держался сразу за ним. Буйная растительность тянулась не только двумя стенами по бокам, но и нависала едва пропускающим свет пологом, так что зачастую проще было идти по проложенному гривом пути, чем сидеть сверху, постоянно пригибаясь и гадая, какая дрянь упадет за шиворот.
Клык то задирал голову вверх, то опускал к земле, что-то вынюхивая, и двигался дальше не сбавляя темп.
Джунгли были тревожными. Время от времени Райз замечал невдалеке крупные облака энергии духа, оранжевые, почти как у гривов, когда те охотились. Иногда эти облака подходили совсем близко, но сразу же уносились прочь, стоило Клыку зарычать.
Нашелся среди обитателей джунглей и кое-кто посмелее. Какое-то время отряд сопровождали диковинные животные, покрытые шерстью, ростом с десятилетнего ребенка, с длинными руками и ногами. Они следили за людьми с деревьев, и всякий раз, когда Клык подавал голос, их, как и моряков, окутывала голубая дымка страха.
После нескольких часов преследования в их стае нашлось несколько отличающихся глупостью особей, которые решили спуститься поближе. Грив оказался совсем не прочь закусить кем-то, отдаленно похожим на человека. Но звери были слишком мелкие и проворные, и ему удалось поймать только одного из них.
Добыча была Клыку на один укус, но тот повременил с трапезой. Прижав животное одной лапой, он медленно и планомерно давил его другой; от истошного крика зверя звенело в ушах. Его сородичи, замерев, следили за происходящим с деревьев. Закончив с демонстрацией, грив в один укус отгрыз верхнюю половину тела, а затем проглотил и нижнюю. Больше никто не осмелился спуститься с деревьев, и спустя какое-то время отстала вся стая.
 
К вечеру первого дня только грив сохранил бодрость тела и духа. На моряков, которым пришлось нести своих товарищей по жаре, в которой и дышать-то трудно, было больно смотреть. Райз и не смотрел: ему и без того хватало забот.
Осторожно снимая насквозь пропитанные кровью бинты, Бенджи тихо причитал, и его слова сливались в мерный убаюкивающий поток. Хотелось спать и пить, но во фляге осталось всего несколько глотков, что, впрочем, было не так уж плохо, учитывая, что у некоторых из отряда не нашлось и этого.
— Это еще что за ужас?! — голос Бенджи заставил Райза собраться.
Парень держал его за запястье, развернув руку ладонью вверх, и смотрел на налитый кровью шрам. До этого Райз старался прятать его под рубашкой, но после изматывающего дня ему было уже все равно.
— Ерунда, — он высвободил руку и раскатал рукав, спрятав шрам под тканью.
— С ним все равно ничего не поделаешь, но откуда он у тебя?
Райз ничего не ответил, только привалился спиной к боку Клыка и закрыл глаза.
Этой ночью он хотел устроиться на земле, как и все остальные, и не сразу понял, чем недоволен скалящийся Клык, пока тот внаглую не схватил зубами кусок парусины, играющей роль подстилки. Райз слишком устал, чтобы спорить, и, как и в предыдущую ночь, устроился сверху на гриве.
Утром требование Клыка обрело смысл. Во время осмотра моряков Бенджи обнаружил в ступне одного из них — того самого Роппи, на обработку ран которого ушла бутылка алкоголя, — насекомых, невесть как сумевших пробраться под бинты. А чуть погодя вытащил из спин еще троих матросов горсть червяков.
До того, как солнце поднялось в зенит, Клык привел их к водопаду. В сезон дождей тот бурным потоком падал с пятнадцати метровой скалы, но сейчас с высоты срывалось только несколько бедных ручейков.
Бенджи запретил пить воду до того, как ее прокипятят. Гарантий, что она безопасна и не кишит бактериями, способными сожрать человека изнутри за несколько часов, не было. Как, впрочем, не было и гарантий того, что температурная обработка убьет их.
Следующей ночью желающих спать на земле не нашлось. Моряки устраивались на деревьях: кто сооружал гамаки, а кто попросту привязывал себя веревкой. Один из таких и стал добычей огромной змеи — не такой огромной, как в Месцере, но диаметром по меньшей мере с локоть.
Лагерь проснулся от истошного крика матроса. Уже после, наблюдая за тем, как Клык пытается высвободить того из змеиных тисков, Райз думал, что грив наверняка проснулся еще до того, как та напала: проснулся и решил не торопиться предпринимать меры — дождаться момента, когда какие-либо спасательные мероприятия потеряют всякий смысл. Но это было лишь предположение. Если же нет, то что Райз мог сделать? Отчитать грива за неподобающее поведение?
В итоге Клык освободил моряка, но в процессе змея сломала тому ребра, и за считанные минуты мужчина захлебнулся собственной кровью и умер.
Грейгор отказался идти дальше, пока его человек не будет похоронен, как подобает. Это не имело ровно никакого смысла, тем более в том исполнении, которое моряки могли предложить, но Грейгор стоял на своем. Казалось, что капитан готов отвергать любые доводы разума, лишь бы только позлить Райза. Но глядя, как моряки прячут тело товарища под насыпью из камней и веток, он чувствовал только усталость. Боль в боку усиливалась с каждым днем, и сейчас он даже не нашел бы в себе сил одернуть грива, если бы тому вздумалось броситься к могиле и разгрести ее прямо на глазах у всех. Но грив только следил за действиями людей Грейгора немигающим взглядом и время от времени облизывался.