Дышать водой (СИ)

— Хорошо, что я не ваша дочь.
Аркадий недовольно фыркнул, состроив очередную тошнотворную физиономию и, резко развернувшись у двери, задержался.
— Прощайте, Арина.
— Бог простит.
От язвительности моего ответа глаза мужчины зло заблестели, словно в своих мыслях он уже расчленял меня на части, но быстро сменил гнев на милость, еще раз смерив взглядом.
— Еще увидимся, — уже со спокойной улыбкой решил добавить Аркадий, только мне она вовсе не казалась приятной, сколько бы лицемерия он в нее не вкладывал. — Кстати, здесь прекрасная библиотека, уверен, вы сможете оценить ее по достоинству. Наслаждайтесь. «Используй время. Не забудь — у красоты короткий путь…».
Под цитаты Шекспира эта странная парочка так и скрылась за дверью. И все в обратном порядке: скрежет ключа, скрип половиц, тяжелые удаляющиеся шаги, мучительная тишина и гул взлетающего вертолета какое-то время спустя.
Интересно, а сколько сейчас времени? Мы так привыкаем к распорядку дня по часам, что, потеряв ориентир, я и сама чувствовала себя потерянной. Даже когда это знание было мне не к чему, странная зависимость напоминала о себе, выбивая почву из-под ног.
Не знаю, сколько минут я провела в ступоре, продолжая размышлять обо всем произошедшем в этой комнате и моей дальнейшей судьбе, но, когда пришла в себя, больше всего мне хотелось избавиться от запаха этих ужасных людей в моей маленькой уютной тюремной камере.
Все эти шторы в цветочек, старинная мебель и полки, заставленные книгами, создавали иллюзию, что я в гостях у бабушки, которая в воспитательных целях заперла нерадивую внучку-подростка, опасаясь, что та сбежит на свидание к хулиганистому мальчишке из соседнего двора. Правда, у меня никогда не было ни такой бабушки, ни такого мальчишки, который будет ночами кидать камешки в мое окно или подавать сигналы фонариком с высокого дерева, словно меня просто перепутали с кем-то другим.
Я снова попыталась открыть окно. Деревянные ставни, покрытые толстым слоем белой краски, по сути, должны были открываться на меня, внутрь комнаты, так как снаружи стояла с натяжкой декоративная металлическая решетка. Старые, до бездействия закрашенные шпингалеты, это вам не добрый послушный пластик, когда свежий воздух врывается в помещение одним легким нажатием и поворотом ручки.
Казалось, на чертовы шпингалеты сорвалась вся моя злость. Эту битву я не могла проиграть. Мне был просто необходим свежий воздух! Стекла тряслись и позвякивали, когда один шпингалет сверху все-таки поддался и опустился вниз. Я с облегчением вздохнула и даже улыбнулась своему едва различимому отражению в стекле, не обращая внимания на сбитые и замученные до красноты пальцы, и кровяные подтеки на едва зажившей правой ладони.
Но с нижним дело обстояло гораздо хуже. Он стоял намертво, даже не шевелился, зараза! Словно я пыталась разбудить и заставить работать покойника. В какой-то момент хотелось со злости разбить стекло. Но одна мысль о том, что мерзнуть ночами и сражаться с насекомыми мне придется все так же в одиночку без чьей-либо помощи, меня остановила.
Сидя на подоконнике, я подперла лбом стекло и обессиленно опустила руки. Хотелось разрыдаться от собственной беспомощности, но за спиной неожиданно открылась дверь.
Его способность передвигаться незамеченным пугала еще больше, чем скрип половиц от тяжелой поступи здоровяка. Обладатель легкой походки решительно приближался ко мне, а когда подошел вплотную, я вздрогнула, не поднимая головы. Внутри все сжалось в плотный комок.
— Отойди, я помогу, — только и сказал рыжий, ловко и осторожно опустив меня с подоконника, когда я не отреагировала, оглушенная собственным страхом.
То, что он хотел помочь, до меня дошло лишь спустя несколько секунд и я позволила себе не то, что расслабиться, а хотя бы облегченно выдохнуть.
Молодой мужчина, не такой крупный, как тот шкаф, был вполне хорошо развит физически. Пару точечных ударов и проклятый шпингалет в его руках зашевелился, отпустил раму, за которую цеплялся, и позволил свежему влажному ветру наполнить комнату.
 
От радости я закрыла глаза. Сколько же приятных запахов, звуков и вообще жизни было за этим стеклом! Я не могла надышаться. Очнулась лишь от того, что практически ощутила взгляд на своем лице, как если бы меня коснулись кончиками пальцев.
— Что-то не так? — удивилась я рыжему, который как-то насмешливо и заинтересованно изучал мое лицо.
— Нет. Все так. Просто… — он засмущался, словно взвешивал, стоит ли говорить это вслух. — Ты так искренне улыбалась, совсем как ребенок.
То ли от пения птиц за окном, то ли от доброжелательных ноток в его голосе, страх, что сковывал мой разум и тело, стал понемногу отступать.
— В моем положении радуешься любому приятному событию, — нервно усмехнулась сама над собой. — Спасибо за помощь.
Мужчина едва заметно улыбнулся и поднял на меня взгляд ярко-зеленых глаз, теплых и ясных, как сама весна. Я знала, что все они тут заодно, и он такой же похититель, страж в этой тюрьме, не лучше того шкафа. Но было что-то в том, как он на меня смотрел, и я, вопреки всякой логике, сумела разглядеть в нем неплохого человека.
— А это что? — прозвучало неожиданно резко. В ту же секунду одним четким движением рыжий схватил мою руку, разглядывая раненую ладонь.
— Ничего … — прошептала я, испуганная до одури его прикосновением.
Только теперь я заметила кровавые следы на белом махровом халате. Юрий отпустил мою руку, недовольно нахмурился и резко вышел из комнаты.
Это он что, из-за испорченного халата что ли? Так я отстираю. Но не успела я дойти до ванной комнаты, как мужчина уже вернулся с аптечкой.
— Садись, — скомандовал Юрий, кивнув в сторону кровати.
Я села и испуганно замерла в ожидании, заставляя себя дышать. Он устроился рядом. Само присутствие этого мужчины на краю кровати и необъяснимое смущение, которое повисло между нами, странным образом пугали. Я старалась не смотреть на него, а он на меня. Достав все необходимое из аптечки, мужчина медленно потянулся к моей руке. Я также робко протянула ее навстречу. Он аккуратно обхватил мое запястье, и мы на секунду встретились взглядами. По позвоночнику прокатилось странное ощущение, как если бы сейчас состоялся контакт с внеземным разумом, столько неизведанной глубины оказалось в его взволнованных глазах.
Точными движениями, будто профессионально, мужчина обработал рану перекисью, наложил какую-то мазь со специфическим запахом, и соорудил из бинта повязку. Довольный своей работой он аккуратно вернул перевязанную руку на мое колено.
— Чем еще могу помочь? — ответил он на мое удивление.
— В идеале, выпустить меня отсюда, — по-доброму усмехнулась я.
Резко поднявшись с кровати, Юрий занял место у окна.
— К сожалению, этого я сделать не могу.
Я поднялась вслед за ним, подставляя лицо свежему ветру.
— Это что, такая игра? В хорошего и плохого полицейского? Одни бьют, другой помогает. В чем смысл?
— Мне жаль… — рыжий было протянул свою руку к щеке, по которой меня ударил Аркадий, словно хотел что-то исправить, но, заметив мой ошарашенный взгляд, будто опомнился и неловко засунул руку в карман.
— Тебя же здесь не было, откуда знаешь?
Мужчина указал на едва заметный прибор, закрепленный над шкафом.
— Камера.
Вот тут у меня началась паника. Как же это неприятно осознавать, что за тобой круглосуточно наблюдают, как за лабораторной мышью! Следят, в каком месте я почесалась, сколько раз сходила в туалет, наслаждаются моим страхом и растерянностью, смеются над моими слезами. От осознания этого мое заключение показалось в тысячу раз хуже. Невольно я судорожно начала припоминать, не ходила ли я голой? Да, вроде нет, но все равно от наличия камеры стало крайне неприятно.
— А в ванной?!
— Нет, что ты, там нет, — попытался он меня успокоить. — Не переживай так, запись вижу только я, больше никто, честно! — его рука нежно коснулась моей спины, но я вздрогнула и отпрянула от нее, как от змеи.