Цепь хозяина (СИ)

Человек покрывал ее плечи, ключицы укусами и жаркими поцелуями. Как же он изголодался по женскому телу! Физически изголодалась и она. Но явно больше Человека… После Влада у нее было лишь двое мужчин. И с последним она распрощалась тридцать лет назад. Человек же не брезговал половыми связями, но он никогда не был без маски или чар на лице…
— Ах…
Стон сорвался с искусанных губ Сары. Она погрузилась в этот омут с головой. Жар стал подниматься от ног и таза к верху. Стало трудно дышать теперь от жара, а не от страха. Грубые руки, грубые объятия — они затмевали сейчас всё! Затмевали ее боль, затмевали прошлое и возваращли Сару в настоящее. Человек снова впился зубами в ее губы, а она крепко обхватила его таз ногами, подаваясь бедрами навстречу. Даже через колготки и нижнее белье ощутилась крепость мужского желания. Хотелось грубее, жестче, больнее. Боль будто бы и была тем волшебным стимулятором, который возвращал Сару в эту реальность, вырывал из убивающих грез прошлого, которое было уже не исправить.
Снова женские стоны и хрипящее мужское дыхание. Юбка обтягивающего платья задралась наверх, колготки были окончательно разорваны, нижнее белье спущено. Теперь оно нелепой тряпочкой висело на левой женской щиколотке. Сара и не заметила, как мужские пальцы высвободили ширинку, и уже в следующий момент она ощутила резкий толчок, а мужские руки грубо притянули ее навстречу. Стало больно. Она сморщилась от этого чувства, отворачивая лицо. Снова толчок. Человек вбивался грубо, насаживая ее на себя еще и руками, но давал длительные интервалы во времени между толчками, заметив, как искажалось болью лицо его партнерши. Однако не щадил, не давал привыкнуть. Он грубо брал то, что желал, и будто бы получал удовольствия от того, что доставляет ей боль. Это еще больше раскрывал садистский взгляд серых глаз. Саре было больно… Больно и где-то в душе сладостно одновременно. Давно она уже не была девственной, но за столько лет отвыкла, узость давала о себе знать. Однако Сара лишь запустила пальцы в мягкие пшеничные волосы, царапая кожу головы и сильнее прижимая Человека к себе. Ей была нужна эта боль, эта вытрезвляющая близость; забыться…
Толчков было немного. Пятнадцать минут и мужчина кончил в нее.
…
Не вышел…
…
Частое сбитое дыхание.
…
Он зарылся лицом в ее шею и ключицы. Она затуманенными глазами смотрела куда-то вверх, в никуда, как и он, налаживая сбитое дыхание и всё еще держа в кулаке пшеничные копны мягких волос, до боли стягивая их возле корней, почти вырывая.
…
Молчание. Наконец, Человек сделал последний глубокий вдох, будто собрал в кулак все свое самообладание, и отстранился. Лицо его вновь было скрыто пеленой магии, не было видно ни единого шрама. Он отошел от девушки и протянул ей смоченное холодной водой полотенце. Она еще несколько секунд, обмякшая, просидела на тумбе, опираясь лопатками о стену и восстанавливая дыхание. Затем прошлась полотенцем по телу, спустилась на ватные ноги и огляделась.
Свет горел только в одном месте, поэтому здесь и был такой полумрак. Лампа горела на столе, заваленном кучей необходимой утвари для изготовления масок. В центре лежала и она сама, еще белая, недоделанная. Рядом были разбросаны фиолетовые цветы — морозник. А вокруг и на полу Сара заметила белые осколки разбитых масок. Видимо, работа совсем не клеилась. Она медленно сделала несколько шагов к столу, рассматривая всё это, пока не ощутила дыхание на своей шее. Человек оказался сзади, но Сара больше не чувствовала от него опасности. Нисколько. Лишь мирное опустошение и спокойствие.
— Ты разбил образцы?
— Они не удались.
Мужчина обошел ее и сел за стол, машинально беря в руки кисть. Сара подошла следом и встала за его спиной, положив ладони на широкие мужские плечи, на которых виднелись свежие царапины от ее ногтей, проходившие прямо по расплавленным шрамам. Они ничего больше не говорили. Молчали. Царила гробовая тишина, пока Человек бессмысленно крутил маску в руках, холодно, совсем без вдохноения ее рассматривая. Без слов и благодаря цепи они лишь продолжали чувствовать друг друга. Насквозь.
 
Неожиданно Человек притянул маску к себе ближе и взгляд его стал вдруг сосредоточенным. С лица снова спала пелена чар — Человек не мог создавать маски, пряча свое истинное обличие. Но Сара стояла позади, почему не могла видеть. Какой-то порыв нашел на Человека. Он потянулся к новым кистям, краскам, бумаге и тканям. Непроизвольно работа пошла как-то сама собой. Сара стояла позади него безмолвной тенью, наблюдая за работой и держа руки на его плечах. Она ощущала его порыв, он же чувствовал долгожданное вдохновение. Ни один из них не вымолвил ни слова, чтобы не прервать работу. И вот уже к утру, когда небо стало светлеть серыми неприятными сумерками, маска была готова. Человек поднял ее перед собой, восторженно рассматривая свое творение. Сара тоже внимательно на нее смотрела. Непроизвольно она стала соучатницей ее создания, будто бы и сама вложила в нее часть души.
— Так долго не выходило. Наконец-то…
Мужчина поднялся с места и развернулся к Саре, возвышаясь над ней и совсем забыв о своем нескрытом обезображенном образе.
— Вот ты и разделила со мной одно из моих следуюших наказаний.
Девушка опустила веки и отошла в сторону, рассматривая теперь всю оставшуюся часть трейлера. Он действительно был большой. А внутри был поделен на две части: спальная часть и мастерская, которая при этом явно занимала больше места в процентном соотношении.
— Возможно, я этого не хотела…
— Не лги себе, Сара. — мужская рука уверенно легла на поясничный изгиб, заставляя Сару закрыть глаза. — Хотя у тебя есть еще два дня, чтобы дать мне ответ.
— Я уже ответила.
Чужие руки грубо ее развернули к себе и их глаа встретились. Никакой нежности между ними не было, однако страх разжигал страсть, страсть порождала грубость, а золотая цепь связывала души. Они начинали чувствовать друг друга особенно тонко.
— Уверена?
…
— Да.
…
— Тогда у меня для тебя кое-что есть. — мужчина отошел к шкафу, доставая оттуда веревку. Сара опасливо наблюдала на ним, до сих пор не доверяя, до сих пор испытывая страх. Человек был непредсказуем!
Он подошел к ней и встал сзади.
— Ты мне веришь?
— Нет.
Послышался мужской глухой смех. Оказывается, он и без маски был таким приглушенным, низким, но мелодичным, чистым.
— Именно поэтому мне придется связать тебе руки. Сведи их сзади.
Сердце стало учащать удар, но противиться все равно было бы бесполезно. Сара безразлично завела запястья назад, в следующее же мгновение ощутив грубый канат, впивающийся ей в кожу. Человек, как и прежде, не баловал ее нежностью. Резкий затяг, и Сара прикрыла глаза. Еще один. И еще. Человек явно не испытывал сложностей с этими действиями. Затем он отошел и снова на его лице не было шрамов.
— Не волнуйся. Это подарок. В честь твоего выбора, если ты, действительно, искренне со мной. — Человек открыл тот же шкаф и достал оттуда что-то белое. До Сары не сразу дошло, что это маска. Паника охватила все ее тело. Она заорала со всей мощи: «НЕТ!». Шаг назад, она стала пятиться, не разбирая предметов, сваливала их и в итоге рухнула сама, всё еще пытаясь в бессмысленных попытках отплозти назад, оттянуть неизбежный конец. Глаза широко рыскрылись от страха, сердце бешенным ритмом отдавалось в виски.
— Не бойся, Сара. Это всего лишь маска.
— Неет! Ты дал мне выбор! Я выбрала! Нет!
Девушка снова орала, билась в припадках, пытаясь избежать неизбежное. Но Человеку не составило никаких усилий поднять одной рукой это брыкающееся создание и швырнуть на кровать. Однако Сара была неутомима. Она отпихивалась ногами, кричала, мотала головой, и всё же вскоре крик был заглушен надетой сверху маской. Мир вокруг сузился. Теперь она все видела лишь через миндальные глазницы. А кожанный ремень туго затянулся на затылке.
— Нееет!!!
С рычанием она повалилась на постель грудью, мотала головой, пытаясь снять с себя маску, но все попытки были тщетны. В итоге она просто обессиленно рухнула на простыни. Грудь вздымалась от частого дыхания, а под маской скатилось две горькие капли соленой влаги. Она присмирела. Притихла. Больше не сопротивлялась. Человек снова куда-то отошел, скрывшись из поля зрения. Холодные солнечные лучи пробирались сквозь щели на зашторенных окнах, а в этой части трейлера они просачивались через одно окно, затянутое бумагой, освещая все приглушенным светом. Сара с болью в сердце смотрела в одну точку. Снова подошел Человек. Он поставил рядом стол, разложил на нем какие-то предметы. Его руки коснулись женских плеч и нежно усадили Сару на край кровати. Сам он сел на стул напротив. На торс была накинута белоснежная распахнутая рубаха. Человек смешал какие-то краски и поднял кисть.