Король солнечного огня (СИ)
Нож двигался по воздуху, готовый вонзиться.
Вдруг вспышка ослепительного голубого света появилась перед глазами. Бледная королева закричала, когда шар чистой магии ударил по ее ладони. Нож выпал, клинок мерцал в свете нового рассвета.
Он упал острием вниз на камень перед моими ногами.
Я смотрела на него, раскрыв рот. А потом повернулась и посмотрела в сторону, откуда прилетела магия. Мне показалось, что я увидела Ларуну, поднявшую руку, ее глаза мерцали голубым огнем по краям.
Я не успела отреагировать, мир взорвался.
Нечто было тут.
Он был тут.
Стоял в пространстве нереальности, где как-то умещался его огромный размер, чтобы мои смертные глаза могли его воспринимать. Глаза сияли, как солнца, на лице из огня с таким жаром, что он мог опалить душу через взгляд на него. Но я не могла оторвать взгляд от его величия.
Урим пришел.
Саламандры подняли уродливые головы и запели. Воздух мерцал от их песни чистого жара, мерцающего и поднимающегося как пар. За их песней звенели недовольные вопли, но будто издалека. Часть меня заметила, что фигуры у ямы подняли руки и побежали в стороны, крича. Но я не переживала из-за них. Ничто не было важным. Только Урим. Бог огня, появившийся перед моими глазами.
Бледная королева отпустила Эроласа. Он упал на лицо, закрыл голову руками, но она глядела на создание из огня. Она всегда казалась большой, сильной, поразительной в своей власти. Но теперь я видела, какой хрупкой она была. Временной. Ничтожеством.
— Нет! — она подняла кулак, затрясла им в сторону бога. — Я не закончила! Я не готова!
Урим молчал. Просто смотрел на нее.
Камень на ее горле пылал все ярче.
— Забери это существо! — закричала Бледная королева. — Забери этого мужа! Он достойная жертва, как и все, кого я тебе отдала! Бери его и его невесту лунного огня. Но ты не можешь… не можешь…
Бог вытянул длинный палец, жест создания и разрушения, хаоса и сотворения. Он коснулся лба Бледной королевы между ее глаз.
Последний вопль сорвался с ее губ. Но, пока вопль звенел, она рассыпалась. Ее кожа стала сияющими кусочками пепла, кружились вихрем ослепительного света вокруг бога. Он втянул их в себя, ослепительно вспыхнул.
Я моргнула.
Мои глаза должны были сгореть в моем черепе. Но нет. Осталась картинка перед глазами, но она быстро угасла. Я моргнула и увидела, как что-то падало ко мне. Что-то ярко сверкало в свете солнца.
Камень королевы упал на дно ямы так сильно, что создал небольшой кратер. От удара земля под моими ногами задрожала, и я упала на колени рядом с Элли, укутанной тканью из огня.
С шипением и ударом хвоста огромная саламандра бросилась вперед. Она раскрыла большую пасть и проглотила камень.
32
Я не могла двигаться или дышать. Все, что случилось — что я пережила — обрушилось на меня волной, и я могла лишь сидеть на коленях и существовать. Внешность бога еще пылала в моей голове. Может, это убьет меня. Может, я хотела, чтобы это убило меня. Может, я не хотела жить, видя то, что я увидела.
Я медленно приходила в себя, обнаружила, что саламандра прижалась тупым носом к моему животу и радостно урчала. Я глубоко вдохнула, удивившись, но и была рада, что еще могла дышать. Я рассеянно гладила голову саламандры, а потом повернулась к другим. Но они пропали, туннели потемнели.
— Валера!
Тот голос — любимый голос — звал меня уже какое-то время, но я не могла воспринять его. А теперь я подняла голову и увидела Эроласа на корточках у края ямы.
— Валера, ты можешь взлететь? — крикнул он.
— Н-не знаю, — призналась я. Вряд ли он меня слышал, мой голос звучал слабым хрипом. Но я отошла от саламандры и подняла руку. Ветер ответил. То, что мешало мне использовать его раньше — проклятие Бледной королевы на яме — пропало, как и сама Бледная королева. Я должна была смочь взлететь.
Саламандра ткнулась в мою руку, и я посмотрела на нее.
— Ты! — слово сорвалось с губ, как выдох. — Ты… вспомнила меня.
Она смотрела на меня странными маленькими глазками, сияющими, как угли. Ее внимание казалось странно мудрым, понимающим.
— Спасибо, — я коснулась ее тупого носа. Ее склизкая шкура была горячей под моей ладонью, но я держалась, сколько могла. — Спасибо. Ты спасла мою жизнь. Спасла всех нас.
Она певуче загудела и отошла от меня. А потом со странной грацией и скоростью развернулась и скользнула в один из туннелей за другими. Я надеялась, что она доберется до рек из лавы и будет жить долго и счастливо!
Воздух вокруг меня задрожал. Реальность двигалась, и ощущение было похоже на появление Урима. Я испуганно огляделась.
— Валера! — голос Эроласа был испуганным. — Тебе нужно выбираться! Сейчас!
Кивнув, я поспешила к Элли, отбросила ткань из огня и обрадовалась, когда подруга моргнула мне. Ее выражение лица было растерянным, но тут же стало сосредоточенным от узнавания. Она вскрикнула и обвила руками мою шею. Я обняла ее, радуясь тому, что чары Бледной королевы на ней не оказались вечными.
— Валера! — снова крикнул Эролас.
Я быстро отошла от Элли.
— Держись за меня, — сказала я и широко раскрыла руки. Ветер окружил нас. Элли закричала и чуть не отскочила, но я поймала ее рукой и убедила обвить руками мою шею.
Я боялась, что не смогу взлететь. В прошлом нужно было прыгать с высоты, но тут такого варианта не было. Я закрыла глаза, призывая магию в крови. Ветер ответил, усилился, хлестал вокруг меня и Элли с силой урагана. Мои ноги оторвалась от земли. Элли обвила ногами мою талию, прижалась ко мне всем телом, как лиана. Я подняла руки, и ветер понес нас вверх.
Мы вырвались из тьмы в открытый воздух. И в тот миг реальность подвинулась. Красный свет Друиндара за моими закрытыми веками пропал, сменился нежным сиянием.
Я открыла глаза, медленно кружась в воздухе. Свет луны заливал мир. Новый мир, который я никогда не видела, или… Нет, я его видела. Видела в одном из окон Орикана. Мир с нежным сиянием луны.
Я смотрела, а свет луны очищал стены поместья, убирал все следы чар Горзаны. Ямы в саду закрывались, деревья покрывались листьями и цветами. Даже яма пропала, и я увидела густую траву луга внизу.
И Эроласа. Все еще голого, кроме набедренной повязки. Он махал мне руками.
Элли подняла лицо с моего плеча, огляделась и испуганно завизжала.
— Прости! — сказала я с ноткой смеха в голосе. Почти истеричного смеха, пожалуй, но смеха. Я опустила руки, уменьшая силу ветра, мягко направляя нас к земле. Мы приземлились посреди луга для танцев, и Элли тут же рухнула на корточки, потирая ладонями траву в благодарности. Я с улыбкой спросила. — Ты в порядке?
Нимфа не успела ответить, сильные руки окружили меня, и воздух вылетел из моих легких. Меня подняли над землей и прижали к широкой груди. Теплое дыхание защекотало ухо, Эролас сказал:
— О, Валера! Моя отважная жена! Ты сделала это! Ты разрушила цикл и спасла всех нас!
Он опустил меня на ноги, и я повернулась и уткнулась в его грудь, закрыла глаза. Его сердце гремело у моего уха. Давление на макушку намекнуло, что он целовал меня снова и снова, нежно гладил ладонями мои волосы.
— Валера, — прошептал он, словно не мог перестать поизносить мое имя. — Валера, Валера, я думал, что потерял тебя. Она забрала тебя у меня, даже память о тебе. Я был таким пустым! Я знал, что ты ушла, но не мог тебя вспомнить. О, Валера! Ты — просто чудо. Чудо.
Я отклонила голову и посмотрела в его глаза. Его странные желтые кошачьи глаза, полные любви и восхищения. Я не заслужила этого. Я подвела его почти во всем! Но я не могла отказаться от его любви. Я изголодалась по ней, по нему.
Я посмотрела на его губы, и он придвинулся. Его ладонь легла на мою щеку, большой палец смахнул слезу, катящуюся там. Он закрыл глаза, склонил голову к моей.