Капкан Хранителя (СИ)
— Знаешь, что я почувствовала там, наверху? Когда стояла и смотрела, как ты, опустошенная, рыдаешь взахлеб?
Данан сцепила зубы. Тальвада что, нарочно давит ей на самые больные мозоли?! И прежде, чем чародейка хоть что-то сказала, эльфийка призналась злорадным шепотом:
— Радость. Счастье! — крикнула Тальвада, раскинув руки. — О, Тирсагар, да я была безгранично счастлива! — эльфийку пробрала истерика, а Данан — дрожь. — Сказать, почему?
Чародейка закусила губы. События той ночи мгновение за мгновением восставали у нее в памяти.
— Потому что, — шепотом немыслимого откровения произнесла Данан и зажмурилась, — наконец, появился еще хоть кто-то, кто до конца понял, какую ношу ты несешь в себе.
Тальвада дрогнула. Руки плетьми обвисли вдоль тела. Да, девчонка попала в точку.
— А был ли кто-нибудь в Аэриде, — спросила Данан, открывая глаза, — кто так же радовался, когда Пустота архонта раз и навсегда сломала твою жизнь?
Тальвада покачала головой.
— Четвертого архонта убил гном. И до моего слияния с Пустотой он не дожил. Я веками жила с этим одна, Данан. — Тальвада приблизилась к чародейке, бросила на пол лук и колчан, взяла в ладони женскую голову и, наклонив к себе, поцеловала в лоб. Данан почувствовала, как ее лба касаются горячие слезы. — А теперь, — Тальвада отстранилась, — теперь одна будешь ты. — Эльфийка всмотрелась в глаза молодой женщины, все еще не выпуская ее головы из рук. — Он никогда не умолкнет. Он затих для всех, потому что ты спрятала его от них. Но ты будешь бороться с ним до последнего дня. Ибо он здесь, — Тальвада отняла руку от женского лица, положила чародейке на грудь и заглянула в самое дно подернутых серебряной дымкой глаз, — внутри. И он — победит.
Данан поняла, что вот-вот заплачет. Она вскинула голову, сдерживая слезы, и в последней мольбе вскрикнула:
— Тальвада, пожалуйста, давай поднимемся наверх! Давай уйдем!
Однако эльфийка только улыбнулась. Отстранилась от чародейки. Наклонилась чтобы вытянуть из колчана одну стрелу. Вместе с луком вложила Данан в руки.
— За вами с Жалом должок.
— Н…нет, — Данан медленно, совсем не веря в происходящее, повела головой. Она не может принять это! Она не может смириться с такой реальностью! Нет!
Тальвада начала снимать литые пластины своего доспеха.
— Не смей, Тальвада! — кричала Данан. — Я не буду ничего делать!
Эльфийка скинула наручи с предплечий, заявив:
— Каждый командор в истории Смотрителей Пустоты делал это…
— А я не буду! — взвизгнула Данан.
— Это такая же неизменная часть ритуала, чтобы стать командором, как выпить крови исчадий Пустоты, чтобы стать смотрителем.
— У меня на глазах уже погиб один командор! Погиб в подземелье, спасая нас! Мне не нужен больше никакой другой ритуал!
Тальвада наклонилась, снимая поножи с голеней. Руки, которыми она делала это, не принадлежали живой женщине — обглоданные черно-серые полуразложившиеся конечности создания, выжранного Пустотой до косточек.
— Данан. — Чародейка услышала, как эльфийка нашла в себе силы посмеяться. — Редгар погиб при тебе в подземелье, да. Но ведь не от твоей руки…
— Это детали!
— Это, — Тальвада распрямилась, обнажая страшные гниющие ноги, в которых толстыми витками копошились черные черви скверны, — самое главное. Разве Редгар Тысячи Битв не рассказывал тебе, что убил предшественника, командора Лансетия, когда Пустота свела того с ума?
— Тальвада… — «Ну какая сейчас разница?!»
— Разве я не говорила тебе, что убила собственного брата, который ребенком качал меня на коленях и любил больше всех, потому что подошел его срок?! Потому что он больше не мог! — крикнула Тальвада и бессильно шепнула. — Как и я теперь не могу…
Данан, наблюдая качала головой.
— Я отказываюсь! У тебя есть преемник! — Данан швырнула лук и стрелу себе под ноги. — Пусть Ресс этим занимается. Я не буду!
Тальвада скинула даже доспех, улыбаясь. От ее левого плеча тоже остались только омертвелые темные хрупкие кости. Дунь — и проломятся. О, Вечный, Пустота заменила ей туловище и нормальную жизнь… злорадная, прогорклая скверна…
— Ресс — еще мальчик, — улыбнулась Тальвада. — И на его долю вряд ли выпадет быть командором Смотрителей настолько, насколько выпало нам с тобой.
— Нет, пожалуйста… — плача, взмолилась Данан, зная, что последней Тальвада снимет маску с лица. Она больше не хотела… не могла видеть того, что скрывалось под ней!
— Давай же, подними лук. — Тальвада завела руки за голову и распустила завязки. — Они скоро придут. — Эльфийка немного опустила голову, и мрак Пятого из восстававших архонтов, расползся холодом по всему алькову пещеры. Исчадия Пустоты вдалеке затихли на одно мгновение — Данан расслышала. Потом медленно, осторожно, будто благоговея, стали двигаться в сторону женщин. Ибо то, чем всякое исчадие мечтает наполниться, находилось здесь — в разбитом туловище командора Тальвады.
Данан, дрожа, зажмурилась. Она сотрясалась всем телом и только повторяла:
— Нет! Нет!! НЕТ!!!
— Глупая.
— Их не так много! — сказала чародейка. — Послушай же! Их не так и много тут спряталось! Мы перережем их и выберемся. И клянусь, я отхлещу тебя по щекам, Тальвада Тилелейт! — пригрозила Данан.
«Очень глупая»
— Подними лук, Данан, — чуточку тверже сказала Тальвада. Посмотрела на свои руки, и, видимо, от последнего осознанного усилия у нее снова выплелись теневые когтистые лапы с сокрушительной мощью — в каждой.
Исчадия ускорились, их отделяло от пятачка, где стояли женщины, всего несколько метров.
— Я плохо стреляю… — выдавила Данан из последних сил.
— Ничего, — шепнула Тальвада. — Я буду близко. Ты не сможешь промахнуться.
— Тальва…
Зов потонул в кишении. Спустя мгновение в то место, где только что находилась эльфийка, прыгнуло отвратительное человекоподобное создание — с редкими, клыкообразными зубами, вооруженное топором. Морды — иной раз почти человеческая, только обезображенная змеиным носом, огромными глазами или выдранной нижней челюстью, а порой почти орочья — круглая, клыкастая, с острыми ушами. То, что составляло доспех этих тварей, почти сливалось с телом.
Тальвада посторонилась совсем немного, а когда чудовище приземлилось после прыжка, когтистой лапой проломила его лысую, покрытую коростой голову. Остальные исчадия, сколько их было, бросились за первым смертником. Они были решительны и бездумны, их вел голод.
— Давай же, Данан! — крикнула Тальвада, разнося черепа исчадий голыми руками. Воистину голыми, ибо даже кожи у них не было. — Ну! Подними этот чертов лук!
Данан все еще отказывалась, наблюдая, как мечется эльфийка с неестественными для обычного тела скоростью и мощью. К ней, чародейке, исчадия даже не подползали. Зачем им то, что лишь немного пахнет силой архонта, если здесь есть ее полноценный источник?
Сквозь гомон битвы Данан расслышала, как приближаются члены их отряда. Они уже недалеко от входа. Точно, Рендел и Анси — смотрители, они чуют и перемещение исчадий, и движение Пустоты. Разумеется, они не могли пропустить подобный всплеск.
— Да неужели же ты такая же трусиха, как Ред?! Или ты у него научилась пасовать перед трудностями, а?! — гаркнула Тальвада с тяжелой одышкой. Драгоценная выносливость покидала ее.
«Такая же трусиха, как Ред» — мысленно повторила Данан.
Как Ред. Редгар Тысячи Битв. Храбрейший человек на ее памяти…
До Данан, наконец, дошло. Тальвада частенько говорила, что Редгар трус, да и сам покойный командор вспоминал нелестные отзывы эльфийки. За время знакомства чародейка так и не смогла выпытать, с чего Тальвада решила причислить Реда к слабохарактерным. Он ведь был и смел, и силен, и верен долгу! Так почему…
А вот почему.
Редгар был первым, кого Тальвада попросила о смерти.
Имела право, потому что Ред был ей должен, как минимум, жизнь. Ведь именно Тальвада когда-то подобрала брошенного в подземельях на съедение тварям юнца-головореза из Берегового Братства и призвала в ряды Смотрителей Пустоты.