Капкан Хранителя (СИ)

— Куда ты?
— В лазарет. Нужно убедиться, что все готово, и позвать парней для транспортировки тех, кто в отключке.
Тайерар остался в одиночестве, чувствуя себя при этом, как ребенок, который потерял мать на рынке в ярмарочный день.
Наконец, дверь отворилась, и несколько смотрителей, чьи имена Тай уже выучил, понесли на плечах новообращенных. Подоспел Родрик с еще двумя крепкими парнями, подсобил. Тай не двигался. В приоткрывшемся зазоре он увидел командора. Застыв, словно статуя, она сидела за каким-то столом и неотрывно смотрела в большой латунный кубок. Так больной простудой сидит над чашкой с горячим отваром и вдыхает целебный пар. Однако у лица Данан клубился не влажный воздух, а мерцающие витки энергии. Обычно лишь немного серебрившиеся глаза сейчас сверкали, как магические светильники. И сквозь серебро вскруживались черные всполохи тени.
Почувствовав на себе взгляд, Данан подняла голову и увидела капитана.
«Вблизи исчадий Пустоты символы скверны на лице каждого смотрителя проступают четче» — дежурная фраза, которую слышали многие в Аэриде. Но чтобы близость Пустоты преображала так сильно…
Тай выдерживал прямой взор чародейки, чувствуя, как с внутренней стороны холодит позвоночник. Взгляд ее предшественника, Редгара Тысячи Битв, вспомнился снова. Тай сделал шаг от двери назад. Данан опустила голову.
Закончив с делами в тот день, командор осталась в лазарете. Как сообщил Тайерару Родрик, она всегда так делает, ибо в течении суток после обращения те, кому суждено проснуться, проснутся.
Командор не появилась за обедом и за ужином. Она не явилась на утреннюю тренировку на следующий день, ставшую уже в некотором роде привычкой. Зато пришел Стенн, который немного скрасил воцарившееся уныние в воздухе Калагорна, зависшее будто на лезвии клинка.
Итогом обращения стало пять смотрителей и два трупа — мужчины и женщины. Их похоронили в братской могиле за крепостными стенами с той стороны, где Калагорн упирался в утес. Тай долго думал, стоит ли пойти поддержать командора. И, притащившись, не прогадал. Данан стояла рядом с Хольфстенном. Кроме них здесь обнаружились только ребята, закапывавшие трупы. Поравнявшись с ними, Тай, к собственному успокоению заметил, что лицо командора стало таким же, как прежде, без утяжеленных признаков Пустоты и без какого-то внятного читаемого выражения.
Стенн стоял, опираясь руками на набалдашник, украшавший рукоять секиры. Он не глядел на чародейку и лишь иногда скреб лысину или чесал щеку.
— Знаешь, что самое страшное может случиться с Калагорном? — спросил гном вдруг, глядя на братскую могилу. По ответу чародейки стало ясно: она уже тыщу раз спрашивала у себя то же самое:
— Появление здесь заклинателя душ. Ей-богу, сколько за годы существования похоронил Калагорн, не похоронила ни одна крепость.
Гном промолчал. Видимо, соглашался. Женщина оглянулась на Тайерара:
— Спасибо, что пришли, капитан. Отрадно знать, что судьба моего ордена вызывает в вас сочувствие. — Тай изобразил подобие улыбки, дрогнув углами губ, и Данан попросила его: — Проводите нас назад? Парни дальше сами справятся.
Тайерар согласился молча. Парни, как ему показалось, и до этого отлично сами справлялись, но долг командора, провожающего почивших солдат в последний путь, повелел Данан присутствовать хотя бы в начале.
Обратной дорогой к донжону Тай занимался подсчетами: а сколько в самом деле в Калагорне Смотрителей Пустоты? Нет-нет, общее количество он представлял — что он за советник по военным вопросам, если перво-наперво не составил себе полную сводку, чем располагает. Сейчас Тай задумался о том, сколько смотрителей приходится как на общее количество солдат, так и на число людей в Калагорне и на его территории.
В орден Смотрителей иногда приходили сами — молодые энтузиасты, что повелись на славу о живых поборниках архонта. Сейчас, незадолго после Пагубы, самое удачное время, чтобы воспользоваться собственным статусом и рекрутировать как можно больше свежих бойцов. Других привозит Гарн, прикинул Тай. Третьих подбирает сама командор. Однако на деле далеко не все из прибывших в принципе становятся смотрителями, и уже тем более чародейка не подпускает к ритуальной чаше совсем зеленых.
 
Тай метнул в сторону Данан короткий и емкий взгляд. Может, ей не хватает опыта, чтобы обучать солдат. Потому она берет неокрепших сопляков в рейды, для них еще непредназначенные, ставя под удар. Но это именно отсутствие нужно опыта в обучении, осознал Тайерар. Если принять, что ритуал обращения в Смотрители Пустоты — такая же опасность, как и вылазка в гнездо исчадий, то здесь командор чертовски осмотрительна. «Меньше всего я смыслю в военной стратегии» — вспомнил Тай её слова. А если б смыслила больше, то и тут бы проявляла достаточную сноровку и милосердие.
Наверное.
Так или иначе, ему следует узнать командора получше, решил Тай.
В следующий раз ему удалось увидеть чародейку почти ночью. Данан вышла на стену и первый раз на памяти Тая не стала дергать цепочку на груди. Она перевернулась, оперевшись о парапет локтями и вскинула голову, будто подставляясь звездам и ночному горному ветру. Тай насколько мог, украдкой наблюдал за ней. Затем осмелел, одернул поддоспешник, безотчетно пригладил волосы и толкнул ту дверь кабинета, что вела на участок крепостной стены между его обжитым укреплением и донжоном.
При звуке открывшейся двери, Данан оглянулась. Она не отворачивалась, пока Тайерар не приблизился. Наблюдая за выражением женского лица, Тай решил, что леди не выглядит удивленной. Либо она нарочно торчала тут, чтобы дать им возможность поговорить без свидетелей, либо с самого начала допускала мысль, что теперь, когда будет выходить ночью подышать и посмотреть на звезды, будет иметь риск встретиться с ним.
Дождавшись, когда Тай подойдет, Данан кивнула ему и развернулась в привычную позу — чтобы опираться в парапет предплечьями и смотреть при этом не наверх, а вперед или вниз, словно заглядывая под стены крепости.
Тайерар присмотрелся. Вроде все как обычно — командор в привычной одежде и все такое — однако что-то неуловимо изменилось. Дотошно изучив взглядом Данан с головы до ног, Тай приметил, что несколько верхних пуговиц её поддоспешника расстегнуты. Он чуть извернул шею, высматривая подвеску.
— О, а вот и она, — с легкой насмешкой проговорила чародейка. Тай сглотнул: что-то заподозрила? Поймала за подглядыванием?
— Это не то, чтобы… — он едва не начал мямлить, отрицая, как услышал приглушенный скрежет.
Привлекая внимание капитана, Данан головой указала в сторону ворот внутреннего крепостного кольца. Тайерар проследил и увидел возвращающуюся к донжону фигуру. Он безмолвно обратился к командору. Движение его светлых бровей было едва различимым в тусклом свете ночного неба, но Данан смогла распознать вопрос.
— Ултала, — ответила она. — Возвращается из внешнего бейли. Каждый вторник и субботу она там. Если, конечно, в крепости.
— Э, — протянул мужчина, — имеете в виду, она ходит в бор…
— Да, — подтвердила Данан. Тайерар кашлянул.
— Она… — он замешкался, подбирая слово, — не притязательна или её ждет какой-то конкретный любовник? — спросил капитан, сам не понимая, почему интересуется личной жизнью женщины, с которой предпочитает не встречаться. Может, чтобы заглушить провисающее меж ним с Данан молчание?
— Любовница, — поправила командор. Потом повернула лицо к мужчине. В отличие от нее, согнутой к парапету, Тай стоял прямо. В его позе чувствовалась напряженность. Напряженность военного человека на смотре. — Родрик сказал, вы снова попросили списки солдат в Калагорне — и гарнизонных, и смотрителей.
— М-м, — неразборчиво промычал Тай. — У меня возник интерес.
— Сколько еще предстоит обучить тому, с какой стороны у меча острие? — усмехнулась Данан. Тай покосился на неё, расслабленную и непринужденную, и не мог признать в ней женщину, что еще сегодня стояла у могилы подчиненных, а вчера вливала им в горло (может, конечно, не своими руками, этого Тай не видел) смесь из оскверненной крови и капли Пустоты.