Мы не подходим (СИ)
Приехать к ней мне удается в девятом часу, и я абсолютно себя не накручиваю заранее, я же не баба какая-то наивная. Разберусь по ходу дела.
Танька хочет оттянуть разговор, как я понимаю. Усаживает меня за стол, хвастаясь тем, как вкусно сама приготовила ужин. Ну правда вкусно, спору нет. Запудривает мне (или себе) мозг тем, что рассказывает о работе, я больше делаю вид, что слушаю, чем слушаю на самом деле, потому что интересует меня совсем другое.
- А может, мы поговорим уже о нас? – это я психую, когда понимаю, что сама она не решится.
- Давай.
- Что ты хочешь мне сказать?
- Что ты меня бесишь, когда вот так торопишь, – шипит Таня, но я вижу, что она не бесится на самом деле, а просто вредничает. – Я честно пыталась взвесить все, но с тобой не получается взвешивать.
- Ты что, весы по зодиаку? У меня просто мать – весы. Всю жизнь что-то там сравнивает.
- Нет. Я козерог.
- То-то ты упертая такая.
- Лёш…
Вздыхает, намекая, чтобы я заткнулся. Ну давай, детка, мочи. Не буду мешать.
Сажусь, сложив руки на груди, вздернув подбородок и внимательно пялясь на нее.
- Ты меня раздражаешь иногда, – бросается какими-то предъявами.
- Иногда? – я не выдерживаю после первой же фразы. – Уверена, что только «иногда»? Мне казалось, что я раздражаю тебя постоянно.
- Какая разница? Раздражаешь, выводишь из себя, не даешь расслабиться. Но без тебя я уже не представляю себя, и я не знаю, что с этим делать. Убеждать себя, что мы слишком разные, поздно. Прикидываться, что ничего не происходит, – тоже.
Она нервничает. Подскакивает с места, забирает тарелки и чашки в раковину, начинает яростно намыливать их пеной от моющего средства. На всю открывает кран, и ее обдает брызгами.
Нервная моя.
Усмехаюсь, встаю и подхожу к ней со спины, подставляю ее ладони под кран, чтобы смыть пену, а потом выключаю воду. Хрен с ней, с этой посудой, она никуда не убежит. А меня уже достало, что мы вечно теряем время.
- Еще что? – так и стою сзади, не позволяя ей развернуться.
- Ты же не уйдешь?
- Прикалываешься? Конечно, не уйду.
- Тогда поцелуй меня.
Вот это просьбы пошли. Ну она же понимает, что тут не просто поцелуй назревает? Делает очередную попытку повернуться лицом ко мне, но я, прижав ее к раковине и одной рукой развернув ее лицо за подбородок к себе, начинаю целовать.
- Я услышал дальше больше, чем хотел, – пытаюсь сказать в перерыве между поцелуями, напоминающими дикую сальсу языков. – Хватит разговаривать.
Глава 30
Таня
Подцепив пальцами застежку бюстгальтера, Леша оттягивает ее, но расстегивать даже не думает, а просто с силой отпускает, чтобы она впилась в мой позвоночник. От неожиданности охаю, но не успеваю даже понять, что происходит, как он наклоняется и ведет по верхней части позвоночника языком, отбросив мои волосы на плечо. Открывает себе мою шею, кусает, облизывает, целует, а руки его в это время, так и не избавив меня от лифчика, проникают под него. Грубые пальцы сильно сжимают твердые соски, и я чувствую, что мне практически больно внизу от резкого, как укол, желания. Инстинктивно свожу ноги, а Фил это чувствует, прижимается сильнее, заставляя вписаться в него, заставляя нас стать продолжением друг друга.
Неожиданно он все-таки срывает с меня лифчик, полноценно накрывая набухшую грудь ладонями, сжимает и отпускает, задевает соски большими пальцами, опять ведет языком по шее прямо до мочки уха.
- Как же ты пахнешь, а, – мычит мне в затылок.
- Как?
- Как то, что создано специально для меня.
Хочу развернуться, но Филиппов не дает. Одна его рука скользит вниз, к животу, к тому самому месту, где собралась квинтэссенция желания. Боже, как я в такой момент еще могу вспоминать столь сложные слова? Да это нереально. Какая на хрен квинтэссенция желания? Пусть просто трахнет меня быстрее, пока я не кончила от ловких движений его настырных рук.
Он забирается под брюки, под трусики, ни о чем не спрашивая, пальцами работает со мной, как с самой ценной своей деталью. Дотрагивается так, что вот-вот разорвет на винтики и болтики.
- Леш, пожалуйста…
- Пожалуйста что? – с ухмылкой спрашивает, когда я пытаюсь развернуть голову в его сторону и вижу сочетание, от которого давно уже плыву: бритую бровь, блестящий гвоздик в ухе, тонкие чернильные буквы на шее.
- Не терзай меня.
Он резко дергает к себе, разворачивает, и мы оказываемся лицом к лицу.
- Не можешь вытерпеть больше? – издевается.
- Вот сейчас не будь бесящим малолеткой, пожалуйста.
- Наконец-то ты получишь за малолетку, – шипит Фил, обхватывая волосы, тянет их вниз и задирает мой подбородок к своему лицу. Наклоняется к губам и не целует, а как будто жалит их. – Начнем с кровати, пожалуй.
И он не врет. Я правда оказываюсь на кровати уже через мгновение, а потом с меня слетают джинсы и остаются только кружевные не особо прикрывающие что-либо трусы. Фил стягивает с себя футболку и шорты, и я убеждаюсь, что на его теле больше нигде нет татуировок. Хотя в прошлый раз, когда он красовался передо мной в таком виде, я сомневалась и выискивала глазами еще какие-то чернильные рисунки.
У него отличная мужская фигура и в целом сухое, подкаченное тело. Не слишком плотные, но реально железные руки, такие сильные, что даже трогать не надо, чтобы убедиться. Хотя как это не надо трогать? Надо! И везде! Ему же можно меня, значит, и мне его. Да и я не девочка, у которой первый раз. Партнеров у меня было не так много, но все-таки назвать себя неопытной к двадцати семи годам я не могу. Поэтому хватит откисать и глушить его стонами.
Отправляю руки в путешествие по его телу до «конечной станции», и пока он не начал оставлять яростные засосы на моей коже, добираюсь до его шеи. Провожу носом ровно по татуировке, а потом добавляю и язык. Прикусываю свободную от серьги часть мочки, а потом языком обвожу гвоздик, поддеваю застежку сзади, втягиваю мочку целиком…
- Ты че делаешь? – хриплым шепотом спрашивает Фил, пока мнет мою попу через кружево. Разумеется, я не отвечаю, а только продолжаю пошлые причмокивания и влажные поцелуи.
Завожусь от этого, да и от всего происходящего страшно. Чувствую, что кружева скоро промокнут насквозь, и Леша, кажется, тоже это чувствует. Не отрываясь от меня, он одной рукой тянется к шортам, достает из кармана презерватив, расправляется с ним за десять секунд и нависает надо мной опять.
Он по-прежнему не желает снимать с меня белье, нащупывает истинный водопад под ним двумя пальцами, отодвигает ткань в сторону и резко заполняет меня собой.
От неожиданности и силы толчка я едва не вскрикиваю, а Фил, отпустив трусы и освободив обе руки, одной сжимает грудь, а другой талию.
По-моему, мы синхронно выдыхаем друг другу в губы ужасно грязный и пошлый стон, от которого только еще больше возбуждаемся. Он яростно вколачивается, а я подаюсь навстречу, словно мне мало этого дикого темпа.
Когда же Леше надоедает это дело, он все-таки срывает с меня трусы (надеюсь, они вообще целы), разводит мои ноги в чертов шпагат и начинает заново.
Я не засекаю и вообще теряю счет времени, но мне кажется, первый раз я кончаю минуты через две. А потом еще через две, вместе с ним.
Откидываюсь на подушку, прикрываю глаза, пока Леша наваливается на меня всем весом и тяжело дышит мне в шею.
- Блять, как школьник, чуть не кончил через десять секунд. Хотя и ты походу тоже. Ты там живая вообще? Говорить можешь?
- Да могу, конечно. Просто… это было мощно.
Леша перекатывается на бок, опирается на локоть, отчего напрягаются мышцы у него на груди, и смотрит на меня, улыбаясь.
- А ты думала, мы с тобой в детский сад будем играть? Бля, так четко, щас бы покурить еще. Но ладно. Покурить и утром успею, тут дела поважнее есть.