Я тебя получу (СИ)

Стыд опалил щеки: да колдун же решил её вымыть после того, как по собственной вине извалял в земле и пыли!
Натравил питомца, чтобы уж точно.
Анна покраснела до корней волос и тотчас ушла глубже в воду. Коса растрепалась и распустилась, волосы красиво покачивались на волнах.
Она представила, как выглядит со стороны: платье туго облепило юные прелести.
Демона она не стеснялась, а тот, словно убедившись, что девушка послушна, лег, уложив голову на лапы. Жуткие глаза казались тлеющими углями, готовыми вот-вот вспыхнуть.
Анна отплыла от него на середину бассейна и вгляделась: на другом краю чаши стояла лавка, а на ней что-то белело.
Прямоугольное, широкое, как... Женская рубаха!
Из-за жары и тягот их маленькой семьи Анна носила лишь одно платье без исподнего. Рубаха колдуна смотрелась даже богаче её одежды, но при мысли принять что-то от него девушку передернуло.
А ещё пришлось бы переодеваться на виду, прикрыться было нечем.
Демонический полуволк, будто чувствуя желание девушки никогда не покидать тёмную воду, зарычал.
Анна невольно сжалась, а справа от неё раздался всплеск: в воду шлепнулся свиток.
Новое послание от колдуна.
Девушка быстро развернула его, чтобы чернила не растеклись от воды.
Знакомый угловато-размашистый почерк, только печати с лапой и подписи не было.
«Вижу, мой бассейн пришелся тебе по душе, Анна. Выходи, одевайся. Рубаха и гребень для волос на скамье. Иди на свет, обсохни у камина. А решишь ослушаться, как ты отсюда выйдешь?».
Только теперь Анна поняла, что добровольно похоронила себя под землей, а до помощи матери и брату могло вовсе не дойти.
Проклятый колдун вроде и не давил прямо, но заставлял плясать под свою дудку.
И ничего было не исправить, не переговорив с ним.
Анна преисполнилась решимости. Боялась лишь, что колдун тоже окажется страшным, как его звери, и тогда она не сможет ни торговаться, ни ставить условия.
Попробуй поговори с ужасным волком или не менее кошмарным вороном, глядя в их огненные глаза!
По-видимому, ждать колдун не собирался. Анна вообразила самое стыдное: его слуги вытащили бы ее из воды и переодели насильно. Этот позор она бы не пережила.
Оглянулась на полуволка — тот вновь дремал, но то была очень обманчивая безмятежность.
Девушка подплыла к краю бассейна, подтянулась и вылезла из чаши, а затем действовала быстрее молнии.
Только предательское мокрое платье прилипло и плохо поддавалось. Анне пришлось почти рвать его. А с рубахой справилась без проблем.
Кем бы ни был колдун, вряд ли он получил удовольствие от ее спешного переодевания. Анна ни в коем случае не собиралась волновать и распалять его, но сама разволновалась.
Родное платье взяла с собой. Да, оно значительно уступало рубахе по красоте и нежной мягкости, но осталось единственным напоминанием о доме и оставленном мире.
Подземелье действовало угнетающе, всюду клубилась тьма.
О жителях этого проклятого места Анна даже думать не хотела.
За то, что вынуждена была одеться в чужую рубаху, себя простила: она обязана была выжить.
Подхватила со скамьи расческу и пошла на свет.
Когда что-то светлое вдруг выпало из боковой ниши и ударило ее, девушка опешила. А как взглянула, завизжала от ужаса.
Это были кости. Целый скелет кого-то невезучего или невезучей упал Анне под ноги. Череп отскочил, а серо-желтые кости рассыпались в крошево, обдав волной жутких брызг.
Анна отпрыгнула, чуть не выпустила гребень и платье из рук. Затравленно оглянулась — демон пропал. Значит и он мог выпрыгнуть из ниоткуда!
Прошептала:
- Я буду послушной, буду... Не надо больше... Так...
Она сама не знала, к кому обращалась, не к колдуну же, не ведавшему жалости. Правда, ничего о нем Анна не знала, пока не изуродовал ее братика. Но испытанного самой хватало, чтоб заподозрить Велиара в чудовищных злодеяниях.
Колдун будто прислушался или просто не хотел тратить на ничего не значившую для него девушку силы — из тьмы больше никто не выпрыгнул, не схватил, не скрутил.
Камин, как и все в этом мрачном доме, поражал размерами. Взрослые мужчины могли бы встать в топке в полный рост да еще поставить товарищей на плечи. Но огонь лишь тихо лизал поленья, не опаляя, но приятно согревая.
 
Анна вдруг почувствовала, что с утра ничего не ела и смутилась. Как ни крути, ей пришлось бы принять заботу колдуна. Если тот захотел бы покормить, а не скормить своим питомцам.
Чтобы отвлечься, Анна повесила платье на просушку, а затем принялась разбирать и расчесывать волосы. Русые, густые, шелковистые. Ее гордость. Только уже не перед кем было ими красоваться. Все достанется мерзкому...
Незатейливые хлопоты отвлекли девушку, и она не услышала шаги. Впрочем, никто бы их не услышал: Велиар передвигался совершенно бесшумно.
Когда темная тень окутала ее, Анна содрогнулась. Так и замерла с гребнем в руке.
Ожидала, что подкрался волк или... Воображение отказывало придумать что-то страшнее.
Велиар, зная, что она боялась обернуться, сказал:
- Вот ты и пришла, Анна. Готова ли расплатиться собой за мать и брата?
Анну окутало стыдом: голос колдуна ей внезапно понравился. Низкий, с рычащими нотками, но не пугающий, а согревающий, точно нагретый камином воздух.
Девушка запуталась в своих непривычных ощущениях.
Медленно-медленно она развернулась Велиару навстречу.
Колдун не был молод, но не был и стар. Его облик дышал зрелой уверенностью, и она же звучала в развороте плеч, в гордой посадке головы.
Зато телом он мог поспорить с любым юношей. Телом сильным, но пластичным, как у хищного зверя, что всегда готов к бою.
Глаза показались Анне необычными, никогда она видела такие: светло-коричневые с желтоватым отсветом, точно крепкий отвар трав.
Велиар смотрел прямо и неотрывно, будто парализуя волю. Удерживая и подчиняя одним лишь своим вниманием.
Девушка не могла отвести взгляд. Все ее тело не слушалось, застыло. Как жертва перед хищником, чья смертоносная аура пропитывала кровь. Ни сбежать, да что там, даже не сдвинуться, если он не разрешит.
Анна не понимала, высок ли был колдун. Казалось, он занимал все пространство, выдавливая воздух из легких. Они горели странным диким жаром.
Ноги, живот, грудь — все пылало, Не иначе какое-то убийственное страшное колдовство...
Неимоверным усилием воли Анна оторвала взгляд. Скользнула ниже — к губам. Не тонким и не пухлым, жестко очерченным, чувственным.
Колдун приподнял уголок рта, он насмехался над ней! Смеялся над тем, как Анна залипла, точно мошка в паутине. Как ни слова не ответила на мерзкое предложение расплатиться...
Она приоткрыла рот, воздуха решительно не хватало, а колдун, ничего не спрашивая, вдруг оказался рядом, близко-близко. Сильная рука легла на затылок девушки притягивая еще ближе. К этим невыносимым глазам, порочным губам.
Запах колдуна поразил Анну. Что-то дикое, буйное, свежее... А он вновь ничего не сказал, лишь обхватил ее талию другой рукой — ни спрятаться, ни вырваться — и резко поцеловал.
Анна даже пискнуть не успела, вскрик превратился в сдавленный стон. Жар лизал ее тело безумными волнами — упоительно, дивно, прекрасно и так страшно! Не понимая, что творит, она вжалась в колдуна, желая не то оттолкнуть, не то раствориться в нем, расплавиться до костей, снять проклятие, наложенное его вторжением!
Все плыло и не было ничего, кроме жестоких пламенных глаз. Колдун не отпускал ее, творил дикие вещи!
Анна уперлась кулаками ему в грудь, выныривая, отталкивая, борясь больше с собой, чем с ним. Разрывая поцелуй, ее первый поцелуй, когда мужчина так уверенно ласкал рот, а она...
Велиар вдруг резко отпустил девушку.:
- Боишься меня?
Анна несмело кивнула, опасаясь еще больше его разозлить. Боялась, до мурашек боялась, и себя больше, чем его.
Странное пламя в теле не утихло — близость колдуна, запах его дыхания отравляли, дурманили.