Мумия блондинки (Сборник)

— С тобой это — как будто купаешься утром в море,— продолжала Джузеппина,— как будто солнце высушивает воду на коже.
Теперь мысли Гунтера сосредоточились на диктаторе в отставке, президенте, стареющем в своем мадридском дворце. Вспоминает ли он еще о Мерседес? Помнит ли о светловолосой мадонне, вместе с которой он так часто слышал оглушительный рев толпы под балконом президентского дворца? А если да, то о ком? О восхитительной девушке-блондинке в ее двадцать лет или об этом раскрашенном лице с восковой улыбкой для вечности?
— Восковой...— Гунтер резко выпрямился на кровати.
— Любовь моя, что происходит? — с беспокойством спросила девушка.
— Ничего, спи! — резко ответил Гунтер.
Он спрыгнул с кровати и отправился будить Бассовича, который спал сном праведника.
— Пошли!
— Куда это? — зевнул Бассович.
— Посмотрим на мумию.
— Зачем?
— У меня есть идея.
Бассович одевался, недовольно ворча. Он последовал за Гунтером, который прошел через двор и направился к часовне. Дверь была открыта. Гунтер вошел и зажег свой электрический фонарик. В одном из склепов он увидел гроб, стоявший на подставке. Гунтер принялся освобождать крышку.
— Что это на тебя нашло? — спросил Бассович.— Она внутри, мы это знаем!
— Помоги! — коротко сказал Гунтер.
Бассович вздохнул, пожал плечами и в свою очередь начал орудовать ножом. Шесть болтов были вынуты, крышка положена на пол. Обнажился второй гроб, со вставленным стеклом, за которым улыбалось фарфоровое лицо, в обрамлении знаменитых светлых волос, с закрытыми глазами.
— Итак?— спросил Коста.
Прижав фонарь к стеклу, Гунтер разглядывал это лицо. Потом что-то проворчал и принялся освобождать крышку от серебряных болтов.
— Это еще зачем? — спросил Коста.
— Увидишь!
— Хорошо!
Бассович стал помогать ему. Вторая крышка потихоньку поддалась. Изнутри гроб был выложен белым шелком. Оба нагнулись.‘
— Боже мой! — воскликнул Коста.
У головы блондинки не было тела. Ниже бюста белое платье покрывало матрац. Осторожно, кончиками пальцев, Гунтер коснулся воскового лица, потом поднял его. Голова легко отделилась от бюста, к которому она была прикреплена простой деревянной планкой,— восковая голова, на которую был надет пышный парик блондинки. 
  
 Глава 13
 
Наступило молчание. Оба смотрели на голову манекена при свете электрического фонаря с какой-то иронической улыбкой. Потом Бассович свистнул сквозь зубы.
— Что вы на это скажете? — прошептал он с заинтересованным видом.— Простой манекен! Мы притащили женщину из воска!
— Во всяком случае, это хорошая имитация.— Гунтер рассматривал великолепно выполненную маску.
— Она похожа,— признался Бассович.— Но как вы об этом догадались?
— Сам не знаю. Трудно сказать. Какое-то смутное ощущение, когда я увидел ее в часовне монастыря. Мне казалось, что я смотрю на восковую голову.
— Ничто так не похоже на набальзамированный труп, как манекен из воска,— заметил Бассович.
Он сел на каменную ступеньку склепа и вздохнул.
— Да, Ватикан принял все меры предосторожности. Может быть, существует еще двадцать манекенов, похожих на Мерседес Руйц-Ибарра, похороненных в двадцати монастырях Италии и других странах. Это здорово придумано!
Гунтер осторожно положил восковую голову.
— Они запутали следы. Но тем не менее у нас есть подтверждение тому, что мы на правильном пути.
— Какое же?
— Мафия,— коротко ответил Г унтер.— Мафия тоже замешана в это дело с мумией. Почему?
— Не знаю,— проворчал Коста.
— Если нам удастся узнать, почему главари международной «Коза ностра» интересуются мумией Мерседес Руйц-Ибарра, мы сделаем огромный шаг вперед.
— Они не умнее нас! — проворчал Бассович.— Мафиози они или нет, но напали-то тоже не на ту мумию, как и мы с вами!
— Да,— задумался Гунтер.— Но почему они охотились за ней?
В склепе было прохладно. Длинные тени скользили по стенам, на одной из которых был изображен Христос среди римских легионеров с бицепсами культуристов, а Святой Михаил, красивый, как купидон, пронзал отвратительного зеленого дракона.
 
— Но ведь они охотились именно за этой мумией,— продолжал Гунтер.— Они настолько жаждали завладеть ей, что, не колеблясь, убили монсиньора, мать-настоятельницу и бедного францисканца, не считая покушения на нас обоих. А ведь «Коза ностра» никогда не убьет священнослужителя, если сможет избежать этого!
— Я знаю,— сказал Бассович.— Значит, для этого у них были серьезные основания.
Гунтер приложил голову из воска к бюсту, потом осторожно стал обшаривать матрац из белого шелка, на котором лежал манекен. Он приподнял его и стал осматривать доски, на которых тот покоился. Потом ударил по ним согнутым пальцем. Бассович со вниманием наблюдал за этими манипуляциями.
— Вы предполагаете, что там есть двойное дно?
— Похоже на то.
— Да-а! — задумчиво протянул Коста.— Это, действительно, сможет объяснить многое.
Они медленно принялись за работу: переложили манекен и прекрасное платье на пол, осторожно вынули подушку и шелковый матрац и стали рассматривать низ гроба. На первый взгляд он казался совершенно обычным, однако сразу можно было заметить: глубина его не соответствует толщине дна.
Гунтер тщетно пытался просунуть лезвие ножа между досками. Потом сантиметр за сантиметром он обследовал болты, которыми было прикреплено дно гроба. Он увидел, что их два в голове гроба и только один — на всю остальную площадь дна. Гунтер их отвинтил — болты легко поддались. И сразу верхняя часть отошла, и две планки скользнули одна под другую. Появилось отверстие, которое Гунтер осветил лучом своего фонарика. Он различил стоящий на дне металлический ящик, похожий на коробку от обуви. Вынув его и осмотрев, Гунтер обнаружил, что ящик тяжел и заперт на ключ.
— Что в нем, по вашему мнению? — заинтересованно спросил Коста.
— Мне кажется, я начинаю догадываться,— ответил Гунтер.— Как вы думаете, Коста, вы сможете открыть его, не слишком попортив?
Бассович взял ящик и внимательно его осмотрел. Потом кивнул головой.
— Полагаю, что да.
Бассович был своего рода виртуозом в искусстве вскрывания замков. Это был его конек, вкупе с упражнениями памяти и допросами. Он достал из своего специального пояса целый набор металлических крючков и небольших ключей и принялся за замок. Понадобилось немногим более пятнадцати минут, чтобы замок сдался.
Бассович откинул крышку. В ящике лежал матерчатый мешок, и Коста протянул его Гунтеру, который высыпал содержимое мешка в шкатулку. Сотни драгоценных камней, из которых самый мелкий был величиной с горошину, заструились и заполнили ее. Камни, казалось, озарили мрачное помещение склепа своим блеском, своим атласным сиянием.
— Знаменитые драгоценности Мерседес Руйц-Ибарра! — воскликнул Бассович.
— Совершенно точно,— подтвердил Гунтер.— Знаменитые драгоценности, которые она носила «для большей славы народа».
Он взял один из бриллиантов и рассмотрел его. Камень был замечательной чистоты. Гунтер вспомнил фотографии и фильмы, на которых можно было видеть «Мадонну Дескамизадос», разодетую, с ожерельями, диадемами и браслетами из бриллиантов, сверкающих на ней и ее платье. Их было на миллионы, и народ это знал. Народ любил смотреть на свою Мерседес, представшую перед ним под тяжестью драгоценностей, которые принадлежали и ему, которые, как она говорила, были отобраны «во имя справедливости» у высокопоставленных дам олигархии.
— Считалось, что они были захвачены генералами хунты после смены правительства,— продолжал Гунтер.— Но, как видите, камни были вынуты из оправ и положены в гроб Мерседес, вероятно, по инициативе самого президента: он считал, что это лучший способ сохранить их. Руйц-Ибарро всегда отличался предусмотрительностью и трезвым умом.
Коста с недоумением поскреб свой подбородок.
— Но гроб-то ведь не настоящий! — возразил он.— Это лишь один из многих фальшивых гробов, спрятанных в разных местах. Тогда как же случилось, что драгоценности оказались в нем?