Мумия блондинки (Сборник)
Отпустив девушку, судья Картрайт перешел к опросу свидетелей. Их было не так уж много: полицейский офицер и его помощники, первыми прибывшие на место происшествия, да водители и пассажиры машин, ставшие свидетелями катастрофы. Увы, их показания ничем не могли помочь Стефании. Никто из них не видел человека, о котором она говорила. Слушая выступления свидетелей, Стефания вдруг ощутила безмерную усталость.
Нет, она не сумеет доказать, что ни в чем не виновата. Даже Мейсон не спасет ее. О боже, неужели в тюрьму — ведь один из пострадавших при катастрофе умер... Как все это ужасно! Ее взгляд упал на осунувшееся за эти дни лицо дяди. Бедный дядя Макс! Он не пожалел денег, но что толку?
Мейсон, не спускавший глаз с девушки, понял ее состояние и в перерыве подошел к ней.
— Очнитесь, мисс Клэр, так не годится! Достаточно взглянуть на вас, чтобы убедиться в вашей виновности.
— Они не верят мне, мистер Мейсон, и у меня нет никаких доказательств. Мне иногда кажется, что я схожу с ума. Этот человек, мистер Грили,— я узнала его сразу, но никто не верит, что он украл машину...
— Послушайте, Стефания,— Перри старался убедить ее.— Я тоже не думаю, что он украл машину.— Девушка с ужасом взглянула на Мейсона.— Нет-нет! Я верю, что вы говорите правду. Просто Грили не из тех, кто угоняет машины. Если он пользовался автомобилем, то делал это с разрешения Хоумена, а это означает, что Хоумен лжет, когда говорит, что машину украли. Хоумен послал Грили с каким-то поручением, и тот взял машину с его же согласия и разрешения. Хоумен лжет только по одной причине: он хочет скрыть, что это было за поручение.
— Неужели он способен погубить меня ради этого?
— Не сомневаюсь. Кстати, насчет этих ключей, Стефания. Боюсь, нам придется отказаться от нашего плана. Лучше рассказать прямо, как они к вам попали. Обещаю, что все будет хорошо.
На губах Стефании появилась слабая улыбка.
— Кстати,— вдруг вспомнила она,— брат этого Хоумена был у меня вчера. Он сказал, что не верит, будто я украла машину. Он пригласил меня покататься ночью на яхте его брата. Но потом вдруг позвонил и сказал, что тот почему-то отказался дать ему яхту. Все равно приятно, что не все считают меня воровкой.— Она сделала попытку рассмеяться, но в глазах ее стояли слезы.
После перерыва судья предоставил слово защите. Блестящие речи Мейсона снискали ему широкую популярность, но на этот раз он, к разочарованию своих многочисленных поклонников, решил, по-видимому, обойтись без речей. Поискав кого-то глазами в толпе зрителей, он обратился к судье.
— Я не вижу здесь мистера Хоумена, приглашенного в суд в качестве свидетеля. Прощу разрешения, сэр, вызвать пока другого свидетеля защиты.
Судья Картрайт недоуменно поднял брови, но кивнул в знак согласия. Мейсон шепнул что-то на ухо секретарю суда, и тот поднялся со своего места.
— Миссис Эдлер Грили! — громко объявил он.
Миссис Грили, в черном, медленно прошла через весь зал суда и заняла свое место на скамье свидетелей.
Хэнли, коллега Мейсона, другой представитель защиты, обратился к ней:
— Ваше имя Дафни Грили, не так ли? Вы вдова Эдлера Грили, биржевого маклера?
— Да.
— На прошлой неделе, в пятницу, вы были вызваны лейтенантом Трегхом в отель «Гейтвью», где вам было предложено опознать убитого человека?
— Да,— произнесла она чуть слышно.
— Это был труп вашего мужа?
— Да.
— Теперь, миссис Грили, будьте добры припомнить, что произошло девятнадцатого числа этого месяца, в среду? Вы помните этот день?
— Да. Это была... была годовщина нашей свадьбы.
— Что делал ваш супруг в этот день?
— Мы решили провести его дома, вдвоем. Эдлер сказал, что вообще не пойдет в контору. Накануне он предупредил секретаря, что целый день его на работе не будет. Однако получилось так, как часто бывает у деловых людей. Восемнадцатого ему пришлось срочно отправиться в Сан-Франциско. Он заехал домой, взял чемодан и отправился в аэропорт.
— Как он был одет?
— Как обычно одеваются люди в дорогу. На нем был серый костюм и пальто.
— Взял ли он с собой смокинг?
— Не знаю. Он сам упаковывал чемодан. Впрочем, не думаю, чтобы он взял с собой такую вещь.
— Ваш муж уехал на своей машине?
— Да. Обычно он оставляет ее в аэропорту. У меня свой автомобиль.
— Он звонил вам из Сан-Франциско?
— Да. Эдлер просил меня посмотреть кое-какие бумаги на его столе.
— Когда он вернулся?
— В четверг рано утром.
— Вы сказали, что он звонил вам?
— Да.
— Когда?
— Приблизительно часа в четыре.
— Почему вы думаете, что он звонил из Сан-Франциско?
— Потому что я звонила ему туда по номеру, который он мне оставил, и передала то, что он просил меня узнать. Я просмотрела бумаги и позвонила ему в Сан-Франциско. Это было около четверти шестого.
— Вы не запомнили номер телефона?
— Нет, к сожалению.
— Этот разговор, несомненно, зарегистрирован в вашей книге счетов за телефон?
— Конечно.
— Вы уверены, что с вами разговаривал ваш супруг?
Она слегка улыбнулась.
— Абсолютно уверена.
— Когда же он вернулся домой?
— Я уже сказала — рано утром. Вскоре после полуночи, я думаю. Он разбудил меня, когда вошел, но я не посмотрела на часы. По-виднмому, он вылетел из Сан-Франциско десятичасовым вечерним самолетом.
— Вы не заметили ничего странного в его поведении?
— Нет.
— От него не пахло вином?
— Нет.
— Он не был одет в смокинг, когда вернулся домой?
— Конечно нет.
Допрос свидетельницы продолжил Мейсон.
— Не имело ли дело, по которому ваш муж был так спешно вызван в Сан-Франциско, какого-либо отношения к мистеру Хоумену?
— Не знаю. Он сказал только, что дело очень важное и срочное.
На этом допрос миссис Грили закончился.
В этот момент в зале появился Хоумен, привлекший к своей особе всеобщее внимание. Его немедленно пригласили на скамью свидетелей, причем судья Картрайт не преминул бросить на него укоризненный взгляд. По мнению судьи, даже знаменитые продюсеры должны являться в суд без опозданий.
У Хоумена был вид человека, которого только что оторвали от весьма важного дела и который находится далеко не в благодушном настроении. На вопросы он отвечал резко, с еле скрываемым раздражением.
Мейсон обратился к нему:
— Мистер Хоумен, вы являетесь владельцем автомобиля марки «бьюик» за номером 87243, не так ли?
— Совершенно верно.
— Где находилась ваша машина вечером девятнадцатого сего месяца?
— Она попала в аварию на Ридж-роуд.
— В этот момент вели машину вы?
— Нет.
— Кто же?
— Понятия не имею.
— Когда вы видели автомобиль в последний раз девятнадцатого?
— Приблизительно около девяти утра. Перед моим домом на Мериел-Гроув-стрит.
— Когда вы увидели его в следующий раз?
— На следующее утро, меня вызвали, чтобы я опознал машину.
— Знаете ли вы или, вернее, знали биржевого маклера по имени Эдлер Грили?
— Да.
— У вас были деловые отношения с ним?
— Да. Он приобретал для меня разные ценные бумаги — акции и тому подобное.
— Видели ли вы мистера Грили девятнадцатого?
— Нет, сэр.
— И не давали ему разрешения воспользоваться вашей машиной?
— Конечно нет.
— В вашем доме много прислуги, мистер Хоумен?
— Нет. Каждый день по утрам приходит убирать комнаты женщина. Покупки обычно делает мой шофер. Есть еще мальчик-филиппинец для услуг. Это все.
— Насколько я понял, девятнадцатого вечером вы были в доме один?
— Да. Я отпустил всех, потому что, когда работаю, люблю быть один в доме и не нуждаюсь ни в чьем присутствии. А в тот вечер я работал, и работал очень напряженно — могу вас уверить. Вышел из дома только в четыре часа на следующий день. Я был очень утомлен и хотел немного проехаться, чтобы освежиться. Именно тогда я и заметил, что машина исчезла. Все остальное вам уже известно.