Буду злодейкой! Охота за драконьим сердцем (СИ)

Но Адар не был бы собой, если бы позволил кому-то так легко загнать себя в ловушку. Он повернулся к своей невесте и чуть насмешливо ей улыбнулся. 
— Не вы ли, дорогая моя Мари, еще буквально пять минут назад так упорно уговаривали меня навестить вас в вашей комнате? Что-то изменилось в правилах с тех пор? Или вы считаете себя исключением?
В отличие от Маши мужчина говорил тихо, так, чтобы никто из посторонних не слышал его слов. Не хотел выставлять свою невесту в невыгодном свете перед другими? Какое благородство, куда бы деться!
Но какая жалость, что я стояла слишком близко и могла с легкостью расслышать каждое его слово!
Маша сильно смутилась от его слов. Заметив на моем лице торжествующую улыбку, которую я, как ни старалась, никак не могла скрыть, она гордо вздернула подбородок.
— Дело не в этом, вы же понимаете…
— Понимаю, — не дал ей оправдаться Адар и окатил таким ледяным взглядом, что вся напускная уверенность тут же слетела с девушки. Я даже успела заметить, как она вздрогнула, будто от холода. 
А мужчина уже повернулся ко мне.
— Нам все еще нужно обсудить мое предложение. Зайдите ко мне в кабинет, когда у вас появится свободная минутка. И советую не тянуть с этим. Поверьте, Валери, это в ваших же интересах. А пока, — он передал мне наконец Марсика. — Возвращаю вам ваше сокровище. Берегите его. Хорошего дня!
Дождавшись от меня ответного кивка, мужчина поцеловал на прощание руку своей невесты и ушел, оставив нас с ней наедине.
Снова вступать в конфронтацию с Машей у меня не было никакого желания, поэтому я, не говоря ни слова, просто развернулась и ушла в свою комнату. Заперлась на все замки, чтобы меня больше никто не смел побеспокоить, и наконец выдохнула.
— Вот и вся она, ваша хваленая любовь, — неожиданно подал голос Марсик. — Лишь пыль в глаза и мишура!
Он широко зевнул и, вывернувшись из моих рук, спрыгнул на пол и принялся с важным видом прохаживаться по комнате, оценивать свои новые владения. 
— Всего одна комната? Маловато нам с тобой на двоих, тебе не кажется? Когда пойдешь к своему Адару, попроси у него еще одну комнату. Для меня. 
Кот выглядел таким бодрым, что я невольно удивилась.
— Так ты не спал что ли все это время? Просто притворялся?
— Ну почему же? Я спал очень крепко и, кажется, выспался на годы вперед. Но знаешь, представься мне такой случай снова, я бы непременно поспал еще! — сладко потянулся он. — И обязательно попроси для меня кровать побольше и помягче! А то твоя недостаточно удобная. Вот у Адара кровать в самый раз. Хочу себе такую же!
— Вот только о его кровати мне еще думать не хватало… — пробормотала я. И спросила: — Но если ты крепко спал, то как тогда мог все слышать?
— А я даже во время сна точно знаю, что ты испытываешь, и о чем переживаешь. Если возникнет какая-нибудь угроза для твоей жизни, я обязательно приду на помощь даже сквозь сон!
— Да ты прямо мой рыцарь! — рассмеялась я и пожаловалась: — Представить не могу, что бы я без тебя делала! Здесь все настроены против меня. Такое чувство, что угроза может поджидать меня на каждом шагу…
— Я бы на твоем месте держался поближе к Адару, — заметил Марсик. — Он-то уж точно не желает тебе зла. В случае опасности он станет лучшим твоим спасением. После меня, конечно же.
Я с сомнением хмыкнула, но решила не спорить. Должно быть, он слишком предвзято относится к нашему ректору, поскольку успел провести с ним достаточно много времени. Даже кажется, что за все время с момента его перерождения в этом мире от Адара он получил намного больше, чем от меня, его хозяйки. 
Надо это срочно исправлять!
— Иди ко мне, Марсик. Пора учиться.
  
Глава 8
 
Всю оставшуюся часть дня я выполняла домашние задания и разучивала семейную технику «огненного послания». Это оказалось настолько необычно — наблюдать за тем, как простой лист бумаги горит, но не сгорает, а огонь вычерчивает на нем знаки и символы, которые диктует ему мой разум и моя воля. 
Впервые я воочию наблюдала за тем, как действует моя магия. Не тот своевольный хаотичный кошмар, сжигающий меня изнутри и снаружи и грозящий безопасности окружающих меня людей и целостности их вещей, а послушный и мягкий, словно ласковый котенок, но с острыми коготками, тоже способными причинить боль за излишнюю самонадеянность.
 
Мне очень понравилось самостоятельно управлять своей силой. Лишь теперь я по-настоящему смогла осознать и прочувствовать истинное значение титула моего клана — Заклинатели Огня. И почему сами себя мы называли «Дети Огня». Слова папы о моей силе и истинной природе будто раскрылись передо мной в ином свете.
Огонь и правда внутри нас. Мы состоим из него, он — наша суть. Огонь вовсе не был нашим врагом, которого нужно укротить и подчинить себе, заставить служить нашей воле и исполнять наши желания. Для него не нужно было строить рамки и устанавливать границы. Достаточно лишь указать путь, направить. Огонь добр и мягок с нами, как с неразумными детьми, но по-своему строг и требователен, ведь без необходимой силы и самоконтроля с ним ни за что не управиться. Заклинания — его язык, такой же древний, как он сам. Через них мы разговариваем с ним, убеждаем откликнуться на нашу просьбу. И что самое главное — этот язык недоступен никому другому, в ком не течет кровь моей семьи. А значит, такое письмо будет идеально зашифровано. Можно не бояться ошибиться с адресатом. 
Вот почему слово «ведьмы» нам не подходят и даже воспринимается, как оскорбление. Ведьмы и чернокнижники действуют силой, идут против природы и воли стихии. А мы существуем в согласии с ней. 
Все это открылось мне во время «беседы» с Огнем при изучении заклинания. Конечно, освоить эту магическую технику получилась у меня не с первого раза. Множество листов сгорело в процессе. И я так увлеклась, что снова пропустила ужин. Но в результате к позднему вечеру мне удалось самостоятельно написать Максу письмо и получить ответное.
«Добрый вечер, Лери,
Поздравляю с первыми успехами! Отвечаю на твое четвертое письмо (пока оно выглядит наиболее опрятным и меньше предыдущих похоже на тренировочное). 
Отец уже пришел в себя, но сейчас снова отдыхает. Врач прописал ему много целебных зелий. Оказалось, что тяжелых ранений, угрожающих жизни, на нем нет, но выздоровления придется подождать, поскольку оно потребует много сил. Пока мне придется выполнять за него обязанности в Совете и клане. 
О тебе он спрашивал, но мы не стали пока сообщать, где ты находишься и по какой причине. Не стоит нагружать его излишне тревожной информацией, пока он достаточно не окрепнет. 
На счет кандидатуры Кая Дескера ничего не могу сказать. С ним лично я не знаком, а вот его семье бы доверять не стал. Они уже не одно поколение служат клану де Золер. Советую быть с ним осторожнее. Тем не менее, если тебе удастся придумать способ переманить его на нашу сторону, это станет неплохим подспорьем в нашем деле. Только умоляю тебя, Лери, постарайся не наделать глупостей! Мне, как и всей нашей семье, не нужны твои жертвы. Нужна лишь ты, здоровая и живая. 
Не засиживайся допоздна, сестренка. 
Сладких снов,
Макс
P.S. К моменту как я дописал это письмо, успел получить от тебя еще четыре. Похвальное усердие. Так держать!
P.P.S. О, еще одно! Надеюсь, утром я проснусь под своим одеялом, а не под горой твоих писем…»
Его слова подарили мне тепло и улыбку в этом опасном месте, полном враждебно настроенных людей. Решила не закидывать его больше письмами и с таким прекрасным настроением легла спать, совсем позабыв, что нужно было зайти к ректору. 
Утро следующего дня повторило предыдущее почти в точности, исключая разве что встречу с господином Саваром и его занятие по истории. Другие студенты снова пытались меня подначивать. Тыкали пальцами и называли сумасшедшей за то, что я якобы собираюсь убить ректора. Выдумывали всякие разные причины — иногда оскорбительные, но зачастую совершенно бредовые. Преподаватели их травлю, к счастью, не поддерживали, понимая, видимо, насколько глупо все это звучит. Но и вмешиваться не спешили.