После поцелуя (ЛП)

Салливан подошел к ней сзади, его теплая ладонь скользнула вниз под ее халат и обхватила одну грудь. Судорожно вздохнув, девушка откинулась назад ему на грудь. Четыре часа. За всю свою жизнь она никогда не ощущала себя такой распущенной – или такой пресытившейся. И его прикосновение все еще заставляло ее дрожать.
– Я спустился с крыши, – как ни в чем ни бывало ответил Уоринг, наклонившись, чтобы прижаться губами к ее затылку.
О Боже.
– Ты не сможешь уйти тем же путем.
– Уже думаешь о том, как избавиться от меня?
К счастью, в его голосе не было раздражения.
– Уже почти утро, – ответила Изабель. – Думаю, мы оба знаем, что произойдет, если тебя увидят здесь со мной.
– Да. Монастырь или жизнь в деревне – для тебя, и, по всей вероятности, ссылка или повешение – для меня.
– Не за это, – возразила она, протянув руку, чтобы ударить его по бедру. – Ты только потеряешь возможность зарабатывать себе на жизнь, потому что никто никогда больше не купит у тебя лошадь.
– Тогда, возможно, мне стоит просто выпрыгнуть в окно и покончить с этим.
Через деревья, растущие внизу, Изабель различила тележку молочника, грохотавшую по улице. Значит, некоторые слуги, вероятно, уже проснулись.
– Я проверю коридор; следуй за мной.
– Нет. Я справлюсь сам. Возвращайся в кровать, милая. – Повернув ее лицом к себе, он нежно поцеловал ее в губы.
– Салли…
– Я увижусь с тобой через… – он вытащил потертые карманные часы, – … через пять часов.
Салливан выпустил ее, направившись к двери. Изабель внезапно ощутила холод, внутри и снаружи. Она последовала за ним, схватила его за запястье и мужчина остановился.
– Что случилось?
– Могу я задать тебе вопрос?
Салливан кивнул, его брови нахмурились.
– Если… если бы обстоятельства были другими, то ты бы все равно… – Девушка замолчала, не уверенная в том, как сформулировать вопрос, и еще меньше уверенная в том, какой ей хотелось услышать ответ. Однако Изабель, кажется, неслась прямо к катастрофе и чем больше она знала о пути, лежащем впереди, тем лучше. Так она надеялась. – Я все равно нравилась бы тебе? – закончила она.
Салливан некоторое время смотрел на нее, в его зеленых глазах светилась серьезность, когда солнце приблизилось к восточному горизонту.
– Если бы обстоятельства были другими, – медленно проговорил он, снова притягивая ее к себе, – я бы постучал в твою дверь в середине дня и попросил бы у твоего отца разрешения ухаживать за тобой.
На какое-то мгновение Изабель показалось, что он собирается сказать что-то иное, и ее сердце замерло. Неужели его чувства к ней так сильны? Неужели Салливан думает о том же, о чем она сама начала мечтать? Его присутствие отвлекало ее с самого начала. Однако теперь ему совсем не нужно быть поблизости, чтобы заполнить собой ее мысли.
– Это не приведет к хорошему концу, не так ли? – прошептала девушка.
Уоринг провел пальцем по ее щеке.
– Нет, – прошептал он в ответ. – Насколько мне известно. – Салливан поцеловал ее. – И если ты знаешь, что лучше для тебя, то сегодня ты уволишь меня и наймешь на службу кого-то другого.
Когда он выпустил ее и тихо открыл дверь ее спальни, Изабель поняла, что он абсолютно прав. Но в тот момент, когда он исчез из вида, закрыв за собой дверь, она немедленно захотела вернуть его обратно.
Они оба вели себя глупо и беспечно, и Изабель никогда не ощущала такого внутреннего конфликта. Салливан не должен был быть здесь, они не должны были встречаться наедине, но в то же самое время она совершенно уверена, что, не моргнув глазом, сделала бы все это снова.
Но что будет потом? Что она захочет делать завтра, или через день, или через год?
Слеза упала ей на руку. Девушка медленно смахнула ее. Единственное, на что она могла сейчас надеяться – на то, что никто не раскроет ее секрет, и что слухи найдут другую несчастную цель. Однако сама она не станет участвовать в этом развлечении. В последнее время у нее появилось отвращение к тому, чтобы дурно отзываться о других людях.
Изабель надела ночную рубашку и забралась обратно под смятое покрывало. Однако ее простыни хранили запах Салливана, пробуждая в ней желание после ночи удовольствий. Она беспокойно ворочалась и крутилась с четверть часа, а затем поднялась и направилась к сиденью у окна, попытавшись читать книгу.
 
Когда раздался стук в дверь, девушка резко выпрямилась.
– Войдите, – крикнула она, заморгав. Господи Боже, на улице уже светло. Как долго она просидела в этом кресле с подставкой для книг?
Дуглас ворвался в комнату, прикрыв за собой дверь.
– Ты уже слышала? О, конечно же, нет. Но почему ты не в кровати?
– Я читаю, – солгала Изабель, откладывая в сторону забытую книгу и поднимаясь. – Какой сейчас час?
– Половина восьмого. Я хотел разбудить тебя полчаса назад, но подумал, что ты можешь пнуть меня, если я сделаю это.
– Очень мудро с твоей стороны. Чего я не слышала?
– Олдерс узнал от поставщика дичи, что лорд Фэрчайлд был ограблен прошлой ночью. И вот что – очевидно, это произошло во время маскарада. Мэйфер гудит от слухов о Мародере. Уоринга непременно поймают, если он продолжит рисковать подобным образом. Ты знала, что он будет там?
– Почему ты думаешь, что это был Салливан? – спросила она, размышляя зачем она прибегает к обману, ведь уже знает ответ на этот вопрос. Ей хотелось, чтобы там был кто-то еще.
– Ну вот еще, Тибби, не считай меня дураком. Украли картину. Во всяком случае, если верить источнику информации Олдерса.
– Источник информации Олдерса? – повторила Изабель. – Он же дворецкий.
– С хорошим нюхом на новости. Ты знаешь, что это был Уоринг, Тибби. Мне он нравится. Ты же знаешь об этом. Но ему нужно перестать красть у людей, с которыми мы знакомы. Если когда-нибудь выяснится, что мы знали о том, что он собирается сделать, то никто больше не станет разговаривать с нами. Или нас даже могут арестовать.
– Что ж, он приедет сюда к десяти часам. Я напомню ему об этом.
– Да, кстати. Оливер прислал записку. Он приедет через час и спрашивает, хочешь ли ты прокатиться с ним утром в Гайд-парке.
Девушка нахмурилась.
– Он мог бы упомянуть об этом прошлой ночью. – Замечательно. Еще одно осложнение. Если лорд Тилден когда-нибудь узнает, с кем она делила постель, то непременно случится кровопролитие. Изабель уверена в этом. И достаточно странно, но предотвращение этого служило единственной причиной, по которой она продолжала видеться с виконтом.
Дуглас усмехнулся.
– Может быть, ты приснилась ему во сне, и он ощутил вдохновение.
Изабель щелкнула его по голове.
– Ты – злой мальчишка, и надеюсь, что однажды ты встретишь юную леди, которая сведет тебя с ума.
– У меня уже есть ты.
– Убирайся и пришли наверх Пенни, чтобы я смогла одеться, хорошо?
Дуглас изобразил поклон.
– Как пожелаете.
Этот жест снова напомнил ей о Салливане.
– Прекрати. Я не настолько могущественна.
– Но вся мужская половина высшего света боготворит тебя, ma petite[13], – проворковал ее брат, взяв ее руку и склонившись над нею. – Мы все готовы умереть за тебя ужасной смертью.
Девушка отмахнулась от него, улыбнувшись помимо воли.
– Если бы ты увидел меня на приеме у Фордэма, то не говорил бы так.
– Филлип рассказал мне. Элоиза Рэмплинг – чертова злоречивая пустомеля.
– Дуглас, – упрекнула его Изабель.
– Что ж, пусть ее маленькая ложь не беспокоит тебя. У Фэрчайлдов все прошло хорошо, не так ли?
– Я танцевала с дюжиной партнеров. – И едва замечала их, или сами танцы, когда стояла напротив них. Мужчина, с которым она хотела танцевать больше всего, был где-то в зале. Ничто иное не имело значения.
 
– Тогда отправляйся на прогулку с Тилденом. Это покажет всем, чего ты стоишь.
К тому же прогулка может поспособствовать восстановлению ее репутации. Однако зная, как мало симпатии испытывают друг к другу сводные братья, это почти заставило девушку почувствовать себя предательницей. Раскрыть чью-то тайну и участвовать в обмане – это совершенно разные вещи. Изабель потерла висок.