После поцелуя (ЛП)

Когда она проводила время с друзьями, или танцевала на одном из сотен балов, запланированных на Сезон, Изабель понимала, насколько смешно даже думать о том, чтобы поцеловать непризнанного, незаконнорожденного сына маркиза Данстона. Однако в его присутствии она не могла думать ни о чем другом.
Ребенком она всегда первой прыгала в озеро, и больше, чем каждый из ее братьев взбиралась на деревья, – большей частью потому, что ей говорили не делать этого. Она всегда получала то, что хотела, от платьев до поклонников. Так ли это? Предполагалось, что Салливан Уоринг – тот, кого она не могла заполучить? Неужели именно это привлекало ее?
Изабель снова посмотрела на него. Он спрыгнул с жеребца, передав поводья обеих лошадей Фиппсу. Ну хорошо, запретный фрукт был одной из составных частей этого притяжения. Так же, как и его тайна. Хотя, после того, как она увидела его с лордом Данстоном, девушка почти разгадала эту загадку. И теперь он привлекал ее еще больше, чем прежде.
У Салливана было лучшее образование, чем у некоторых из мужчин, которые ухаживали за ней – или, по крайней мере, он лучше понимал то, чему научился, чем большинство других. Он открыто высказывал свое мнение, даже при том, что их положение в обществе диктовало, что ему не следовало этого делать. И Салливан… понимал ее решимость и страхи так же хорошо, как и ее собственная семья.
Он перевел взгляд на нее, и легкая улыбка коснулась его чувственного рта. В ответ сердце Изабель забилось чаще. Когда из дома появились ее отец и Филлип, ее лицо снова приняло высокомерное выражение. В конце концов, он все еще работает на нее. А теперь он еще и совершил кражу у герцога. И как бы девушке не хотелось продолжать целоваться с ним, у нее не было выбора, кроме как хранить это в тайне.
– Вот вы где, – воскликнул ее отец, выходя вперед, чтобы помочь ей спуститься из экипажа. – Какие бы там срочные дела не возникли у вас с Барбарой, я бы хотел получить чуть больше информации, чем «я уезжаю ненадолго».
– Прости, папа, – ответила Изабель и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.
– Я сопровождал ее, – небрежно добавил Дуглас. – Думаю, что я смог бы защитить добродетель Тибби.
Филлип фыркнул.
– Ты не смог бы защитить даже собственную добродетель.
– Вот как! Это не…
– Достаточно, дети. Я ухожу заниматься счетами. Умоляю, ведите себя прилично.
Маркиз вернулся в дом. Филлип о чем-то разговорился с Салливаном, а Дуглас ловил каждое их слово.
– Ты собираешься прокатиться верхом сегодня, Тибби? – спросил ее старший брат, указывая на гнедую кобылу.
Девушка с трудом сглотнула, ее руки начали дрожать, но она пожала плечами.
– Я еще не решила.
– Могу я вывести для вас Зефир, мистер Уоринг? – вмешался Дуглас.
– Если ты сможешь спокойно сделать это, – ответил Салливан.
– Я всегда спокоен.
Филлип рассмеялся.
– В данный момент ты пугаешь меня. Но сделай это быстро, хорошо? Из-за тебя мы можем опоздать на примерку к Хоби.
– Чтоб тебя! Я забыл. – Дуглас помчался в конюшню, Филлип последовал за ним.
– Так вы собираетесь, милая?
Изабель повернулась лицом к Салливану.
– Собираюсь что?
– Собираетесь прокатиться верхом сегодня.
– О. – Она пожала плечами и стиснула руки за спиной, чтобы Уоринг не увидел, как они дрожат.
Он сложил руки на груди.
– Вы когда-нибудь сидели в седле?
– Нет.
– Что ж, давайте начнем с этого, хорошо? – Салливан направился к конюшне и сделал ей знак следовать за ним.
– Я все еще отдаю приказы, знаете ли, – заявила Изабель. Как бы ни отвлекало ее само его присутствие, не стоит создавать у него впечатление, что теперь он может командовать ей только потому, что они несколько раз поцеловались.
Уоринг остановился.
– Тогда что мы теперь будем делать, леди Изабель?
Изабель вздернула подбородок.
– Отведите меня в конюшню, чтобы я смогла научиться, как нужно сидеть на лошади.
– Как пожелаете.
 Глава 13 
– Что удержит ее от того, чтобы перевернуться вместе со мной? – с сомнением поинтересовалась Изабель, подталкивая ногой опрокинутую бочку.
 
– Я. – Салливан присел перед ней на корточки, его колени располагались по обе стороны бочки. – Это совершенно безопасно.
Он положил ее дамское седло поверх бочки и с помощью подпруги прочно закрепил на ее круглой середине, но каким бы сильным и умелым он не выглядел, у девушки были свои сомнения в том, что Салливан сможет удержать ее от падения на спину в тот момент, когда она сядет в седло. Изабель снова посмотрела на него.
– Это выглядит очень глупо.
– Но это невысоко от земли, и она не уйдет из-под вас. – Он склонил голову, эта пронизанная золотом прядь волос снова скрыла его зеленый глаз. – Почему вы возражаете? Это всего лишь полая груда дерева и металла. И никто не собирается ничего говорить.
Она поморщилась.
– Ну хорошо. Вы меня убедили. – Подобрав юбки, она осторожно подошла к бочке и неловко уселась, перекинув одну ногу через луку седла. – Я не совсем правильно одета для этого.
– Однако вы хорошо справились с этим.
– О, перестаньте. Как вы заметили, это всего лишь груда дерева.
Его рот смягчился быстрой улыбкой, когда он присел, не сводя с нее глаз. Господи, как ей хотелось поцеловать его. Однако Фиппс и несколько других конюхов продолжали слоняться по конюшне, так что она не посмела. И невозможность сделать это заставила Изабель испытывать еще большее желание.
– Вы чувствуете себя в безопасности?
– Вы ведь не собираетесь поворачивать меня кругом, не так ли?
– Нет.
– Тогда да, я ощущаю себя в полной безопасности.
– Хорошо. – Он отвел взгляд. – Фиппс, не дадите ли вы мне уздечку? – Главный конюх принес узду, и с помощью свободной руки Салливан расправил ее на собственных плечах, а затем передал поводья девушке. – Высота немного не та, но довольно близка к нужной. Держите их в той руке, в какой вам удобнее, и, не наматывая их ни на что, зажмите концы другой рукой, на тот случай, если вы потеряете их.
– Потеряю их? – повторила, вздрогнув, Изабель.
– Маловероятно, что это произойдет, но я не хочу, чтобы это застало вас врасплох.
Напряженно кивнув, она взяла поводья так, как Салливан сказал, слегка расслабив кулаки, когда он заметил, что корова, из кожи которой сделана уздечка, уже умерла. Изабель понимала, что он пытается успокоить ее, и она ценила это, но они оба знали, что есть огромная разница между тем, когда сидишь на бочке и на лошади.
С удивительным запасом терпения и понимания, Салливан показал ей, как поворачивать животное, как держаться, если поверхность станет неровной, и как повлиять на упрямую лошадь. Все это время уздечка была надета ему на голову, и он демонстрировал то, о чем рассказывал. Ее сердце совершило несколько странных кувырков. Она не могла представить, что кто-либо из ее знакомых, не важно на службе у нее или нет, вел бы себя с таким же терпением и основательностью или готов был выглядеть так же глупо ради нее.
– Могу я задать вам вопрос?
Салливан перестал натягивать поводья.
– Кажется, вы все равно это сделаете, хочу я этого или нет.
– Знаю, что я уже спрашивала, но вы рисуете?
Он выдохнул.
– Иногда я делал наброски. Однако я уже много лет не занимался этим.
– Почему нет?
– Потому что я недостаточно хорошо рисую, чтобы заработать этим на жизнь, и я не могу позволить себе быть праздным. – Он пошевелился, по его худому лицу промелькнула гримаса. – Думаю, что настало время либо вам попытаться оседлать настоящую лошадь, либо мне вывести Зефир и поработать с ней.
 
Схватив его за плечо, Изабель осторожно встала. Даже присев на корточки, Салливан оставался таким же надежным, как скала, под ее пальцами. Никакой подкладки; только твердые, заслуженные мускулы. Она сглотнула, неохотно отпуская его.
– Возможно, я смогу сесть верхом, пока лошадь находится в стойле, – предложила девушка.