Семь очерков о Владимире Горовице

илл.32. Фотография С. В. Рахманинова, подаренная им В. В. Пухальскому. Фото из личнного архива Ю. З.
Однако намеченному матерью Горовица не суждено было исполниться — Рахманинов уехал за час до назначенного времени. Впоследствии, когда Горовиц и Рахманинов часто общались в Западной Европе, Сергей Васильевич признал, что сознательно избежал этой встречи, объяснив свой давний скрытый отказ нежеланием слушать вундеркинда: «Меня так воспитали — никогда не лгать. Я боялся, что мальчик окажется бесталанным, а сказать правду неловко — можно обидеть материнские чувства. Поэтому я и уехал» [47, р. 175].
Об игре великого скрипача Фрица Крейслера, гастролировавшего в Киеве в 1911 г[134], В. Горовиц в беседе с Г. Шонбергом сказал: «Фантастика! После этого события я не спал ночами — я хотел добиться такого же звучания рояля» [50, р. 49]. Обратим внимание на то, что концерты Ф. Крейслера и С. Рахманинова, о которых шла речь, состоялись в Киеве в 1911 г., а И. Гофман играл здесь годом позже. В. Горовицу еще не было десяти лет, но он уже в определенной мере готов был услышать и запомнить на всю жизнь эти великие интерпретации, и его ранний слушательский опыт был обогащен музыкальными событиями первостепенной важности.
О других впечатлениях юного Горовица от встреч с искусством великих гастролеров можно говорить лишь на уровне гипотезы, на основании косвенных данных. Если же взять приведенный нами список имен целиком, то не останется сомнений лишь в том, что Горовиц — и в силу раннего музыкального развития, большой творческой любознательности, и в связи с повышенным «музыкальным тонусом» его семьи — обязательно присутствовал как минимум на ряде концертов некоторых из поименованных музыкантов. Так, в 1913 году в Киев приезжали гениальные инструменталисты Пабло Казальс и Яша Хейфец[135]. Оба впоследствии будут общаться с Горовицем и даже участвовать в совместных концертах. Маловероятно, чтобы родители и другие близкие родственники обошли вниманием это событие и не взяли с собой десятилетнего Володю (тем более что наши предыдущие — более точные — данные свидетельствуют о том, что совместное с ним посещение концертов уже входило в привычки этой семьи). То же можно сказать и о киевских гастролях молодого в те годы пианиста Артура Рубинштейна (удалось установить даты только двух его концертов в Киеве: 8 февраля 1911 г. и 11 ноября 1913 г. [52, 1913, № 313]). Тем более, что в беседе с Д. Дюбалем Горовиц уже в конце жизни упоминал о том, что знает Артура Рубинштейна с юных лет.
Правда, утверждать, что он слушал этого выдающегося пианиста именно в данном концерте, было бы некорректно. Очень может быть, что это произошло и позднее, ведь Артур Рубинштейн еще не один раз до своего отъезда за границу мог быть в Киеве. Есть множество свидетельств того, что позднее, в эмиграции, Горовиц был с ним в дружеских отношениях[136] Через много лет В. Горовиц на рояле в кабинете Маэстро будет стоять фотография Артура Рубинштейна с дарственной надписью. (илл. 33).
илл. 33. Фото из архива Йельского университета.
Примерно с той же степенью достоверности и вероятности, что и о гастролерах, можно судить о знакомстве Горовица с концертной практикой киевлян. Как известно, с 1 сентября 1913 г. В. Горовиц числился студентом Киевской консерватории. Поэтому вполне естественно предположить, что торжества в честь 50-летия Киевского отделения ИРМО и открытия консерватории 3–5 ноября 1913 г. не обошлись без его присутствия. Праздничная программа была весьма насыщенной. В основном звучала музыка, сочиненная педагогами консерватории[137]. Исполнителями тоже были педагоги и частично студенты. В следующем, 1914–1915 учебном году В. Горовиц предположительно мог быть в нескольких концертах. Так, 6 декабря 1914 г. только что приступивший к работе в консерватории профессор К. Н. Беклемишев исполнял 1-й фортепианный концерт П. И. Чайковского (студенческим оркестром дирижировал Р. М. Глиэр). Вероятность того, что Горовиц был на этом концерте, достаточно высока.
 
15 декабря 1914 г. М. Эрденко исполнил «Испанскую симфонию» Э. Лало. В этом случае можно утверждать с относительной уверенностью, что семья Горовицев была на концерте. Дело в том, что брат В. С. Горовица — Григорий — 1 сентября поступил в консерваторию в класс Эрденко [32, 1914–1915, с. 86] — скрипача, пользовавшегося в Киеве огромным авторитетом. Трудно представить себе, чтобы старшие Горовицы не захотели услышать игру учителя их сына, а Владимир не заинтересовался бы концертом, где выступал педагог его брата.
22 декабря 1914 г. в четвертом собрании КО ИРМО прозвучал концерт ре минор для фортепиано с оркестром В. Пухальского в исполнении автора, дирижировал Р. Глиэр. Аналогично предыдущему, в концерт должна была пойти вся семья: ведь играл Пухальский — учитель Софьи Яковлевны и двоих ее детей, Регины и Владимира.
В 1919–1920 учебном году в жизнь В. Горовица вошли сразу два гениальных музыканта: Ф. М. Блуменфельд[138] и Г. Г. Нейгауз. О том, что оба были приняты в доме Горовицев, сообщает Н. Мильштейн [48, р. 40], который с 1921 по 1924 гг. фактически жил в семье пианиста[139]. Ф. Блуменфельд ко времени приезда в Киев уже не мог выступать в качестве солиста — сказались последствия инсульта. Но все-таки пытался дирижировать; об одном его достаточно экзотическом опыте в этой области см. ниже. В июне 1922 г. Блуменфельд дирижировал фортепианные концерты Л. Бетховена Ми-бемоль мажор (солист — Г. Нейгауз) и Ф. Листа Ми-бемоль мажор, в котором солировал его ученик В. Горовиц[140] [54, 1922, 22.06, 29.06].
Как уже отмечалось, в 1922–1925 гг. Г. Нейгауз часто бывал в доме Горовицев [19, с. 17; 49, р. 40]. Отсюда следует, что В. Горовиц был самым активным слушателем (а иногда и участником — см. вечер 6.08.1922) его киевских концертов. А играл Нейгауз в Киеве довольно часто. Так, только за период 1921–1922 гг. киевские газеты анонсировали и рецензировали следующие концерты с его участием:
22 сентября 1921 г. (12-я соната и Рондо ля минор В. Моцарта);
28 сентября 1921 г. (Вечер, посвященный 600-летию со дня смерти Данте, исполнялся хорал И. С. Баха);
19 декабря 1921 г. (программа не сообщается);
19 января 1922 г. (Траурный марш из Сонаты си-бемоль минор Ф. Шопена; затем в составе трио: Г. Нейгауз, Д. Бертье, К. Вильконский — Трио «Памяти великого артиста» П. И. Чайковского);
24 июня 1922 г. Концерт № 5 для фортепиано с оркестром Л. Бетховена (дирижировал Ф. Блуменфельд);
6 октября 1922 г. Концерт в зале консерватории (программа не указана);
19 февраля 1922 г. Первый вечер-концерт исторического цикла, посвященный Гайдну и Моцарту: Г. Нейгауз — фортепиано, Д. Бертье — скрипка, Петрушанский М. Б. — виолончель, С. Баш — пение;
6 августа 1922 г. Вечер памяти А. А. Блока; принимали участие Г. Нейгауз и В. Горовиц (программа не сообщается)[141].
Известно, что В. Горовиц с определенной долей снисходительности говорил почти обо всех пианистах-современниках. Исключение составляли С. Рахманинов, Ф. Блуменфельд и Г. Нейгауз. И незадолго до смерти (в 1987 г.) он отзывался о Г. Нейгаузе с большим уважением: «Он был очень музыкален. Он был артистом. Техническая сторона никогда не впечатляла меня в исполнителях. Я еще никогда за всю свою жизнь не слышал пианиста, который понравился мне только из-за техники. В момент, когда они начинают играть слишком быстро, мне хочется встать и уйти домой. Нейгауз был очень музыкален, поэтому он заинтересовал меня. Мы больше играли в четыре руки или музыку для двух фортепиано. Он был чудесным музыкантом и познакомил меня с музыкой, какую я не слышал до тех пор. Он великолепно исполнял несколько поздних сонат Скрябина, которые были новы для меня. Он учился у Леопольда Годовского в Берлине. Я был провинциальным мальчиком и зачаровано слушал его рассказы о том, как играют Ферруччо Бузони, Леопольд Годовский, Мориц Розенталь, Игнацы Фридман, как звучит тот или иной исполнитель. Больше всего ему нравился Альфред Корто» [50, р. 52]. В данном высказывании (в словах: «я был провинциальным мальчиком…» и далее), кстати, находится еще одно подтверждение того, что Горовиц часто общался с Нейгаузом в Киеве.