Амнезия

[Неразборчивая речь. Скрип стула.]
Муни: Все хорошо. Сделайте пару глубоких вдохов. Да-да. Все будет хорошо, миссис Бишоп.
Старчик: Лора, мы почти закончили. Мы уже знаем, что вы увидели, когда спустились на первый этаж. Вам не обязательно снова переживать все это. Ваш муж лежал на полу. Боковая дверь – дверь в прихожую с кухни – была приоткрыта. Вы говорили, что оттуда проникал холодный воздух. Говорили, что рядом с вашим мужем на полу валялся молоток. Весь покрытый кровью.
[Неразборчивая речь.]
Старчик: Можете подтвердить это еще раз для записи?
Лора: Да.
Старчик: То есть вы видели молоток?
Лора: Да.
Старчик: О чем вы подумали, увидев его?
Лора: То есть?
Старчик: Любые мысли. Все, что могло прийти вам в голову. Может, вы подумали: «Я узнаю этот молоток». Или: «Откуда он здесь взялся?» Или: «Кто бы это ни сделал, он оставил орудие убийства». Подумали о чем-то в таком роде?
Лора: Вовсе нет. Я вообще не думала об этом молотке.
Старчик: За исключением того, что им воспользовались для ужасного преступления… Вы, должно быть, думали об этом, пусть даже отчасти подсознательно.
Лора: Возможно.
Муни: Для протокола: свидетелю показываются фотографии, начиная с фото с индексом K1a до фото с индексом K1g включительно.
Старчик: Миссис Бишоп, мы провели инвентаризацию всех вещей в вашем гараже и в небольшой пристройке – в сарае, – где ваш муж хранил газонокосилку и другие инструменты. Вот фотография молотка. Пожалуйста, взгляните. Теперь постарайтесь точно припомнить, принадлежал ли он вашему покойному мужу Дэвиду.
Лора: Да.
Старчик: Не могли бы вы сказать, знали ли вы, где он находится?
[Молчание.]
Старчик: Миссис Бишоп…
Лора: Я думаю, мне нужен адвокат. Не потому, что я в чем-то виновата, а потому, что вы, кажется, полны решимости нарисовать определенную картину. Я могу сказать что-то совершенно невинное, а оно будет использовано против меня.
Старчик: Вы можете нанять адвоката, безусловно. Это ваше право. Но, для вашего сведения, мой вопрос направлен на подтверждение фактов с места преступления. Типа тех следов на снегу, что вели в гараж. Доступ в гараж был разблокирован. И мы полагаем, что данный молоток хранился в гараже.
Лора: Конечно. Да. И человек, которого мой сын видел около дома, тот, кого я слышала, когда он дрался с моим мужем на кухне, именно он прошел по нашей дорожке, заглянул в гараж, нашел молоток, заявился в дом и забил моего мужа до смерти. Но у вас нет никаких подтверждений этой версии, не так ли? Никаких веских улик. Именно поэтому вы опять допрашиваете меня… Так, все, я ухожу.
[Скрип стула.]
Муни: Для протокола: Лора Бишоп покинула комнату.
Старчик: Я думаю, мы задели ее за живое. И кто знает, где можно найти молоток в чьем-то гараже… Я не знаю, где лежит мой собственный молоток.
Муни: Это было неправильно.
Старчик: Что? У нас уже есть все что нужно. Ее «Юнайтед» на грани банкротства. Ее подозревают в измене. Свидетели видели, как она дала ему пощечину в том ресторане. У нас есть два мотива плюс склонность к насилию. Пусть кто-то сидел в машине снаружи, кому какое дело? Место преступления нельзя считать…
Муни: Потому что там была нарушена сохранность улик.
Старчик: Херня. Мы не… Ребекка, запись еще работает. Выключи. Перекрути на ее уход и сотри остальное. Ради всего святого. Это же не моя вина. Не моя вина, что какой-то криминалист испоганил улики… Слушай, я пойду покурю. Если мы собираемся переделать кучу бумажной работы, то…
[Конец записи.]
  
Глава 32
 
Воскресенье
Уже было поздно, а я никак не могла уснуть. У меня в голове продолжал звучать детский голос Майкла. Или вставали картины того, как он корчился на кровати, ворча в бессильной ярости. Три часа ночи. Я встала, решив сходить в туалет внизу, чтобы никого не разбудить. Потом открыла кран и набрала стакан воды.
 
Теперь я окончательно проснулась. Как можно тише достала пару вещей в нашей спальне. Пока копалась в шкафу, Пол что-то пробормотал во сне. Такое впечатление, что ему снился плохой сон. Но вот он повернулся на бок и опять что-то пробурчал.
– Все в порядке, – сказала я, – спи спокойно.
Спустившись вниз, я выскользнула в ночь – после дождя стало прохладно, мокрая зелень блестела в лунном свете. Озеро успокоилось и мягко плескалось у берега. Я устроилась на одном из деревянных кресел, предварительно согнав с него лужицу дождевой воды. Прикурила сигарету – стрельнула одну у Джони. И, похоже, курение оживило мой мыслительный процесс. Через пару минут я послала сообщение Фрэнку Миллсу.
«Ты не спишь?»
Символы набора ответа появились почти мгновенно. И:
«Не сплю».
Улыбаясь, я набрала следующее сообщение:
«Детектив Ребекка Муни в отставке? Где она может быть?»
Я затянулась сигаретой. Миллс ответил:
«Это просто. Она поселилась по соседству с тобой».
Мой ответ:
«?»
Ответ Фрэнка:
«Лейк-Джордж».
В каком-то смысле действительно по соседству: в часе езды. Вряд ли Фрэнк когда-либо бывал где-то севернее Бронкса, поэтому для него все места за Норт-Ривердейлом [23] находились где-то по соседству со всеми остальными местами.
Но сам факт: Ребекка Муни обосновалась на пенсии в подобном нашему туристическо-сельском городке. Полагаю, больше людей, чем можно подумать, переселяются ближе к концу жизни в такие края, где жизнь течет помедленнее.
Я спросила Фрэнка:
«Ходили слухи по поводу ее отставки?»
«Не припоминаю. Хотя она уволилась при первой же возможности».
То есть Муни вышла на пенсию, как только набрала двадцать лет непрерывной службы. Некоторые копы работают подольше, чтобы увеличить пособия. Муни не стала.
Я затушила окурок о доски террасы. Еще одно сообщение Фрэнку, и пора возвращаться в постель.
Я напечатала: «Майкл думает, что он может быть Томом».
И добавила чуть погодя: «И он видел тем вечером человека».
Я ждала ответа, но не видела точек, показывающих набор текста. Прошла минута, вторая; волны с какими-то всхлипывающими звуками бились о сваи причалов. Фрэнк помалкивал. Такое бывает. Ждешь – и ничего.
Только из-за этого, поднимаясь по нашему пологому склону к дому и поглядывая на экран телефона, я испытала тревожное чувство. По пути заметила, что наверху загорелся свет.
* * *
Утром я постучала в закрытую дверь комнаты Джони: завтрак готов. Никакого ответа. Я постучала еще раз, прислушавшись к возможным стонам или мычанию. Уже десять утра, но в спальне – полное молчание. Дверь не заперта.
– Джо? Майкл? Пора просыпаться…
Заглянув в спальню, я обнаружила, что кровать пуста, но белье смято. Со стороны Джони одежда и обувь разбросаны по полу, прикроватный столик заполнен полупустыми стаканами воды, салфетками, купюрами и мелочью; сбоку лежала книга, которую она, вероятно, захватила из гостиной.
Сторона Майкла выглядела совершенно по-другому: аккуратно. Пара обуви ровно стояла рядом со сложенной парой брюк и его темной дорожной сумкой. Телефон подключен к розетке в стене. Они не могли уйти далеко.
Решив проветрить спальню, я открыла окно и немного помедлила. Сумка Майкла была полностью застегнута, но его дневник, скорее всего, все так же лежал внутри.
– Привет, – произнес Пол с порога.
Я боролась с желанием быстро выйти из комнаты. И больше не пыталась скрывать своей тревоги.
– Где дети?
– Они встали рано. Поели, обулись и пошли на прогулку.
– На прогулку?
– Я знаю, о чем ты думаешь. Похитили нашу дочь, верно?