Возвращение Завгара (СИ)
— Они не согласятся, — покачал головой Шитц
— Согласятся, — оскалился Семён Семёныч, — или умрут.
— Ты действительно планируешь их всех убить в случае отказа?
— Не планирую, — мрачно ответил Горбунков, — но сделаю это, если придётся. Да и убийство всех не потребуется. Уничтожение всей этой благородной сволочи во главе с правящей верхушкой, мигом решит все вопросы.
— Будет хаос, — произнёс Шитц, невольно сжимая кулаки.
— Не будет, — ответил Горбунков, — потому что власть в стране возьмём мы, только теперь это будет власть мужчин, и торжество науки и техники, а не дремучее средневековье с замшелыми дворянскими традициями узаконивающими рабство. Монархия, дворянство, рода… ты разве не чувствуешь, как несёт от этих слов отсталостью, мракобесием и дикостью?
Схватившись за голову, психолог застонал, произнёс, надтреснутым голосом, — Семён, как ты не понимаешь, это же кровь, море крови. Брат пойдёт на сестру, муж на жену, сын на мать. Есть же другой выход, зачем обязательно всё ломать?
— Не разрушив старый дом, новый на его месте не построить, — ответил Горбунков негромко, но убеждённо.
— Нет! Так нельзя. Только не так. Семён, слышишь? Я не позволю. — Шитц внезапно успокоился и твёрдо, чётко выговаривая слова, произнёс снова, — Я тебе не позволю!
Глядя на давнего друга и соратника, Горбунков помрачнел лицом, заиграл желваками, а затем, поднявшись и встав напротив психолога, тихо ответил, — Прости Андрей, но тогда наши с тобой пути расходятся. По возвращении в Екатеринбург сдашь управление ячейкой сменщику.
— Нет, — снова твёрдо ответил Шитц, — В организации многие думают так же как я. Поэтому я объявлю общий сбор, там и решим, каким путём идти, твоим или моим.
* * *— Ну что там ещё?! — сварливо произнёс я. С этой подготовкой к свадьбе, меня задёргали в край. Вот и сейчас в дверь кто-то настойчиво долбился.
В приоткрывшуюся щель всунулась голова распорядителя, страшно сказать, аж из самого императорского дворца, поставленного организовывать церемонию бракосочетания.
— Ваше высочество, прошу пройти на предварительное фотографирование с вашими невестами.
— Тьфу, блин. — Этот до невозможного нудный и сложный церемониал придумала явно садистка. Именно садистка, а не садист. Мужики на такое изощренное издевательство неспособны. Но деваться некуда, я не какой-нибудь там простолюдин, я, иху бать, царственная особа и надо, понимаешь, соблюсти этикет.
— Нет, Ваше высочество, не в этом, пожалуйста оденьте парадный мундир, — отправил меня распорядитель снова переодеваться.
Пять, у меня было пять нарядов, в которые я должен был обряжаться в ходе свадьбы. Ну то есть, вот это фотографирование к примеру. На нем я должен быть в белом стилизованном под гвардейскую форму мундире. Зачем, почему? Мне пытался этот распорядитель объяснить, что какая-то там императрица повелела, но я так и не понял нафига козе баян. Ну ладно я курсатой был, но я исключение из правил. Но бог с ним. На торжественном мероприятии перед бракосочетанием, я должен быть в чёрном костюме и с маской на лице… — ух блин, как прям гаремом повеяло. Тоже другая императрица распорядилась. Похоже, благородные дворянки оттуда этот образ для выездов своих гаремных мальчиков и подсмотрели.
А теперь внимание, на самом бракосочетании я должен быть опять в белом костюме но с той же чёрной маской, которую с меня снимет жена. Остановив распорядителя, я предположил, что опять какая-то императрица придумала и вновь получил утвердительный ответ.
Итак, маску они с меня снимают, но, на торжестве после бракосочетания я должен быть, как думаете в чём? В белом костюме? В чёрном костюме? Неа, не угадали. Я должен быть в красном.
От объяснения почему, стало неловко даже ко всему привычному мне. Оказывается это символ пролитой на меня женской крови. Честно, я даже покраснел немного, от таких подробностей.
И, наконец, в спальню для первой брачной ночи я должен идти в пятом костюме. Снова в белом, но свободного кроя. Спрашивать я уже не стал, и так понятно, что какой-то ещё императрице в российской истории засвербело.
В общем, выбрав из перечня нужный, я принялся переодеваться. Один, хотя мне настойчиво предлагали трёх мальчиков в помощь. Прогнал ссаными тряпками всех. Мальчики мне ещё одеваться помогать будут. Совсем охренели. Вот еслиб девочки, но облом-с, сейчас кроме родни, будущих жен и фрейлин матушки ни с какими другими бабами контактировать нельзя. И да, тоже императорское распоряжение от какого-то там замшело-бородатого года.
В общем, как я понял, императрицам часто нечем было заняться и они извращались в том, кто сильнее заморочит бедных бесправных парней. А теперь и мне мучаться.
В коридоре, чуть в отдалении, под присмотром строгого дядьки бдили пара моих двоюродных братьев, сыновей императрицы. Великие князья Александр и Павел были помладше меня, погодки, шестнадцати и пятнадцати лет. Те ещё юноши с взором горящим.
Припёрлись три дня назад ко мне и давай по родственному требовать, чтобы я их тоже супермужиками сделал.
Вспомнив дендромутанта Сергеича и представив, что со мной, в таком случае, сделает хозяйка Всея Руси, когда её сыновья превратятся в подобное, вынужден был отказать. Не угомонились. Достав меня окончательно вопросами и требованиями, получили ответ, что супермужичество передаётся только половым путём.
Я-то надеялся, что после такого ответа отстанут, но не тут-то было.
Оба серьёзно задумались, заставив меня уже в свою очередь поглядывать на них с подозрением.
То ли решали, один раз — не один раз, то ли раздумывали, бывают ли супергерои — гомосексуалисты. Но обошлось. Вчера, в приватной беседе, с сожалением сообщили, что к такому кардинальному способу получения сверхсил пока не готовы. Просили сообщить, если найдётся какой-нибудь другой способ.
В общем, оба братца, завидев меня, тут же помахали в воздухе «клешнями», приветствуя. В утешение я оснастил каждого защитным костюмом, включая себя и мы весело играли в догонялки по поместью, с жеребячьим ржанием снося всё на пути.
— На фотографирование, Ваше высочество, — поторопил меня распорядитель и пришлось, отставив всё, идти за ним, поминутно оттягивая пальцем глухой и жёсткий воротник стойку.
Войдя в большой зал, я увидел стоящее отдельно резное кресло и всех моих невест при параде, разбредшихся по залу кто куда и развлекавших друг-друга светской беседой.
— Ну наконец-то, вот и вы, — раздался незнакомый мужской голос и обернувшись в его сторону я увидел не замеченного ранее мужчину, обвешанного с ног до головы фотоаппаратурой, что стремительно приближался к нам с распорядителем.
Отрекомендовавшись Иваном Фадеевым, фотографом Их Императорских Величеств, он оглядел меня со всех сторон критическим взглядом, похмурился немного, но всё-же кивнул, — Для предварительного пойдёт. — После чего, критически осмотрел весь женский контингент в зале и поинтересовался, — И кто же у нас невеста?
— Так все, — с легким недоумением произнёс я, глядя на фотографа.
Тот похлопал глазами, обдумывая, очевидно, новую для себя информацию, посмотрел на распорядителя, тут же кивнувшего в подтверждение моих слов, и задумчиво потеребил объектив камеры на груди.
— И как же вас фотать… — Забыв про меня, он начал ходить вокруг стула посередине зала. Останавливаясь то справа, то слева от него.
Затем, похлопал в ладоши, привлекая внимание, произнёс, — Дамы, подойдите ко мне.
Собрав всех поближе, сначала построил их в одном порядке, затем в другом, но я видел, что с каждым разом он всё больше мрачнеет. Наконец, махнув разочаровано рукой, раздраженно воскликнул, — Не так, всё не так. Классика, это жених сидит на стуле, а невеста стоит за правым плечом, положив на плечо ладонь левой руки. Но тут невест восемь! Как, позвольте спросить, им всем там уместиться?!
Недовольным взглядом он пронзил распорядителя, но тот только развел руками, предлагая Фадееву эту проблему решать самому. Я тоже только улыбнулся, не спеша что-то предлагать и мужчина, тяжело вздохнув, взялся за камеру и принялся бросать на несчастный стул взгляды через видоискатель.