Банкет на перекрёстке (СИ)

— База-то большая? Сколько человек?
Учёный снова вздохнул, беспомощно глянул на врача.
— Говорю же, не знаю. Меня ночью привезли и ночью вывели. Когда привезли, видел человек пять не наших. Потом пока сидел, ещё двое заходили. А отморозков-то много. На воротах сидели, потом в подвале мимо решётки шныряли, потом, когда меня убивать повели, на дворе тоже человек десять было, у машин… и двое, которые меня повели.
Бибик нахмурился, прикидывая численность неизвестной банды. Выходило, что как минимум человек пятнадцать в камуфляже с акцентом и с полсотни бродячих. Хотя, если Берлога стала базой для всяких отбросов, то в крепости папаши Гризли могло за раз собраться до полутора-двух сотен голов. Бибик тряхнул головой, вынув фляжку, протянул учёному. Дождавшись, когда тот выпьет, продолжил дознание.
— А что на базе происходило? Чё от тебя хотели?
Учёный потёр ладонями щёки, недоумённо пожал плечами.
— Да чушь какая-то. Заставили составлять эволюционную таблицу.
— Какую таблицу?
— Эволюционную.
— Это про обезьян, что ли?
— Да нет, про артефакты и аномалии. Коэффициент прогрессии за один полный аномальный цикл. То есть степень изменений мощности и качеств артефактов от одного поколения до другого.
— А нафига?
— Не знаю. Не сказали.
Бибик глянул на врача, выразительно тыкающего пальцем в наручные часы, и скомандовал по рации конец операции. Пока разведчики возвращались, связался с «Янтарём», сообщил, что увозит спасённого в госпиталь.
Профессор не возражал. Попросил связаться с ним, когда закончат обследование, и пожелал всем счастливого возвращения. Бибик пообещал, что с профессором свяжутся, и, оглянувшись на пилотскую кабину, подал знак на взлёт. Всю обратную дорогу сидел погружённый в свои мысли. Учёный несколько раз приподнимался и порывался что-то рассказать врачу на ухо, но тот только укладывал спасённого обратно и успокаивающе похлопывал по груди.
По прибытии на базу полковник вместе с военврачом проводил учёного до диагностического кабинета и передал пострадавшего тамошним медикам. Видя, что пациент почти оклемался, Бибик остановился в дверях и, вспомнив чудное название, обратился к учёному.
— Вы что-нибудь знаете про репликаторов?
Учёный, услышав знакомый термин, кивнул.
— Изоморфы-репликаторы? Конечно!
Было видно, что ему даже приятно говорить о том, что касалось специфики его профессии. Бибик решил воспользоваться моментом и получить дополнительную информацию о природе сумасшествия своих подчинённых.
— Что это такое, и с чем это едят? — спросил он, прислоняясь плечом к косяку.
Учёный тряхнул взлохмаченной головой.
— Их ни с чем не едят. Изоморф-репликатор — это аномалия. Сгусток энергии, если очень схематично. Выглядит как кусок то ли тумана, то ли дыма, который не рассеивается даже от ветра. Иногда висит облаком в гуще кустарника, иногда расползается ковром по мху или лишайнику, тогда практически не заметен визуально. Изучены они меньше остальных, потому что и встречаются реже других аномалий, и изучать эти сгустки информации сложнее.
— Информации или энергии? — уточнил Бибик.
Учёный улыбнулся.
— В данном случае, это одно и тоже. Это, можно так сказать, информационно-энергетическая аномалия. Засечь её детекторами практически невозможно, так как она пребывает в режиме «приёмника» и никак себя не проявляет до того момента, пока не считает информацию и не смоделирует по этой информации объект-изоморф.
Бибик открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но врачи, стали укладывать учёного на кушетку. Один из них оглянулся, сделал страшные глаза и просемафорил о конце разговора. Второй, с наполненным шприцем, ловко ткнул иглой в руку пациента и, плавно опорожнив шприц, приложил к месту укола ватку.
Полковник заметил, как учёный глубоко вздохнул, и в его глазах появилось умиротворённое выражение.
— Самое главное, что эти самые и-из… — пробормотал учёный и, прикрыв глаза, умолк.
Доктор метким броском отправил использованный шприц в корзину и посмотрел на полковника.
 
— Простите, что помешали вашей беседе, но ему сейчас лучше поспать. Он немного не в себе, всю дорогу уверял меня, что видел Чёрного Сталкера.
Бибик понимающе кивнул и вышел из кабинета. Он уже сомневался, что учёная информация на тему изоморфов может быть чем-то ему полезна. Пусть с этим разбираются яйцеголовые и психоаналитики. У него и своих дел выше крыши… А Чёрный Сталкер… Опять этот Чёрный…
  
25. Промзона
 
Общага, цокольный этаж, «кладовая»
Макар проснулся от шума электрического чайника и плеска воды в умывальнике. Взглянув на часы, обнаружил, что проспал весь день. Ждан уже был одет, а на столе дожидались две кружки, одноразовые пакетики чая и пачка рафинада. На чаепитие и сборы ушло ещё полчаса, и к половине седьмого оба направились в бар, чтобы совместить завтрак, обед и ужин.
Посетители только начинали подтягиваться, и заказанные Жданом борщ и сосиски с кашей принесли очень быстро.
Пока оба расправлялись с борщом, прибывающая сталкерская братия успела закусить первые дозы беленькой и начала обмениваются новостями.
Скоро в баре появились Батон и Кочерга. На Кочерге были новые натовские штаны, а ботинки сверкали отмытой от крови и отполированной кремом кожей. Отправив напарника к стойке, Кочерга кивком поприветствовал Макара со Жданом и уселся за соседний столик.
— Как сами?
— Да пока сами, — неопределённо ответил Ждан. — Твоё-то шитьё не беспокоит?
— Нормально. С утра до Тёмной долины прогулялись, а шитьё только чешется.
— Чё в долине интересного?
— Да ничё. У тамошнего барыги новые портки затарили и обратно.
К столу подковылял Батон с полуторными порциями макарон по-флотски и двумя банками тоника под мышкой. Поздоровавшись с давешними спутниками, расставил тарелки, и без церемоний набросился на еду.
Кочерга щёлкнул крышкой банки и, сделав глоток, покосился на Батона.
— Оголодал, бедняга?
— Я-то нет, а организм требует, — пробурчал Батон с набитым ртом.
— Ну, раз требует, тогда давай пожрём, — резюмировал Кочерга и взялся за вилку.
К стойке бара подошел бывалый «одиночка» в линялом комбинезоне и, переговорив с барменом, унёс за свой столик четыре бутылки водки. Его приятели тут же разлили по стаканам две склянки и, перекинувшись негромкими фразами, выпили… не чокаясь. Бармен тем временем расставил на подносе пластиковые стаканчики по количеству посетителей, плеснул в каждый на два пальца и вынес поднос на центральный стол.
Когда в зале воцарилась тишина, поднял один стакан и, глядя куда-то сквозь стену, неторопливо заговорил.
— Вчера не вернулся Пингвин. Не он первый, не он последний. Зона ему пухом и добрая ему память…
Он опрокинул пластиковый стаканчик и вернулся за стойку. Один из друзей погибшего двинулся по бару, разнося поминальные дозы по столам. Когда все стаканчики были разобраны, в баре ненадолго установилась тишина. Помолчав немного, сталкеры опрокинули водку, и гомон постепенно вырос до прежнего уровня.
— Вот тебе и тризна, — негромко проговорил Макар, ставя стаканчик на стол.
Ждан кивнул, занюхивая хлебом, но ничего не сказал. Краем уха ловил обрывки фраз, в которых можно было разобрать упоминание Комариных Плешей и что-то про снайпера на дороге… По тому как Кочерга с Батоном мельком глянули на говоривших, было понятно, что они тоже расслышали сказанное.
Продолжения разговора расслышать не удалось, потому что с лестницы донёсся куражный хохот. Затем кто-то панибратски поздоровался с охранником и в бар зашли двое широкомордых молодцов в одинаковых комбинезонах. Макар вспомнил, что видел такую форму на сталкерах, которые сопровождали вояк возле вертолёта и принадлежали к блатному профсоюзу «военных сталкеров». Судя по взглядам, оба искали на свою жопу приключений, чему способствовало то ли только что выкуренное, то ли недавно выпитое, то ли и то, и другое вместе. Поглядывая по сторонам блестящими глазами, крепыши протопали через весь бар и облокотились на стойку спиной к залу.