Безжалостные Существа (ЛП)

Я надела к нему босоножки с ремешками и золотым каблуком, прибавила кучку тонких золотых браслетов и дополнила образ небрежной причёской, чтобы, как я надеюсь, выглядеть в стиле бохо-шик. Прикосновение Сладкого Яда к моим губам завершает образ.
Кто знает?  Может быть, я найду-таки общий язык с кем-нибудь, с кем познакомлюсь в баре.
Я смеюсь над этой мыслью, потому что она кажется такой нелепой.
Метрдотель усаживает меня за красивый столик в углу комнаты. Позади меня огромный аквариум, а справа этажом ниже – казино. Мне также хорошо видна остальная часть ресторана, которая в основном заполнена пожилыми парами и несколькими молодыми людьми, которые выглядят так, как будто они на первом свидании.
Я заказываю шампанское и устраиваюсь в кресле, довольная, что это была хорошая идея. Я не могу быть такой угрюмой на публике, как дома, делясь макаронами с сыром с Моджо и оплакивая свои старые фотографии со времён помолвки.
Моего удовлетворения хватает всего на две минуты, прежде чем вижу его, сидящего в одиночестве за столиком в другом конце ресторана, курящего сигару и потягивающего виски из своего стакана.
— Вы, должно быть, шутите, — бормочу я.
Словно услышав мои слова, Кейдж поднимает голову и ловит мой взгляд.
Тпру. Это был мой желудок.
Я посылаю ему натянутую улыбку и отвожу взгляд, извиваясь. Хотела бы я знать, почему зрительный контакт с этим человеком кажется таким интуитивным. Как будто каждый раз, когда я встречаюсь с ним взглядом, он тянется к моему животу, чтобы сжать мои кишки в своём большом кулаке.
Я забыла рассказать Слоан о его комментарии. «Ты прекрасна». О нём я старалась не думать весь день. О том, который сопровождался грубым тоном голоса и тем взглядом, промелькнувшим в его глазах, с которым я мельком знакома. Эта странная смесь напряжённости и враждебности, согретая тем, что я бы приняла за любопытство, если бы не знала лучше.
Я занята тем, что разглядываю пол казино, пока метрдотель не возвращается с улыбкой на лице.
— Мисс, джентльмен за столиком у стены просит вас присоединиться к нему за ужином.
Он жестом указывает туда, где сидит Кейдж, наблюдая за мной, как охотник смотрит на лань через прицел винтовки.
Моё сердце колотится, я колеблюсь, не зная, что делать. Было бы невежливо отказываться, но я едва знаю этого человека. То, что я знаю о нём, по меньшей мере, сбивает с толку.
И сегодня вечером. Почему я снова столкнулась с ним сегодня вечером?
Метрдотель улыбается ещё шире.
— Да, он сказал, что вы будете противиться его предложению, но он обещает вести себя подобающе.
Подобающе? Интересно, как это?
Прежде чем я успеваю это представить, метрдотель помогает мне встать со стула и ведёт под локоть через весь ресторан. Очевидно, у меня нет выбора в этом вопросе.
Мы подходим к столу Кейджа. Я с удивлением обнаруживаю, что он встал при нашем приближении. Кейдж не похож на человека, который стал бы возиться с такими формальностями.
Метрдотель отодвигает стул напротив, кланяется и отступает, оставляя меня неловко стоять, а Кейдж смотрит на меня горящими глазами.
— Пожалуйста, присаживайся.
Это его “пожалуйста”, которое, наконец, возымело надо мной действие. Я опускаюсь в кресло, сглатывая, потому что во рту внезапно пересохло.
Кейдж тоже садится. Через мгновение он говорит:
— Это платье.
Я поднимаю на Кейджа взгляд, готовясь к очередному оскорблению по поводу моего вычурного свадебного платья, но он смотрит сквозь полуопущенные ресницы на платье, которое на мне сейчас надето. Он, вероятно, также уверен, что оно отвратительно.
Смущаясь, я тереблю одну из бретелек.
— Оно не новое. Простое.
Взгляд тёмных глаз Кейджа загорается огнём, который он посылает мне, смотря на меня.
— Тебе идёт простой покрой. Совершенство не нуждается ни в каких украшениях, — говорит горячо Кейдж.
Хорошо, что я не держу стакан, потому что я бы его уронила.
Ошеломлённая, я смотрю на него. Кейдж смотрит в ответ так, словно готов ударить себя по лицу.
 
Очевидно, ему не по душе, когда он делает мне комплименты. Также очевидно, что Кейдж никогда не собирается их делать, они просто льются из него потоком.
Менее очевидно, почему он так злится на себя, когда это происходит.
Мои щёки пылают, я говорю:
— Спасибо. Это… наверное, самый приятный комплимент, который мне когда-либо делали.
Кейдж некоторое время водит языком по коренным зубам, затем делает большой глоток виски. Он ставит стакан обратно на стол с такой силой, что я подпрыгиваю.
Кейдж сожалеет о приглашении. Пора снять его с крючка.
— Было очень мило с вашей стороны пригласить меня к себе, но я вижу, что вы предпочли бы побыть в одиночестве. Так что спасибо вам за…
— Останься.
Прозвучало это как отрывистая команда. Когда я удивлённо моргаю, Кейдж смягчает её, пробормотав:
— Пожалуйста.
— Хорошо, но только если вы обещаете принять свои лекарства.
Он бормочет себе под нос:
— Она не лишена чувства юмора. Как неудобно.
— Неудобно для кого?
Кейдж просто смотрит на меня, не отвечая.
Что с этим парнем?
Метрдотель возвращается с бутылкой шампанского, которую я заказала, и двумя бокалами.
Слава богу. Я как раз собиралась начать грызть свою руку. Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне было так неловко.
О, подождите-ка. Конечно, могу. Это было прошлым вечером, когда Прекрасный принц так элегантно отклонил мою просьбу подвезти меня домой. Или это было сегодня утром, когда он увидел меня в свадебном платье и выглядел при этом так, словно его вот-вот вырвет?
Уверена, что, если я дам ему ещё пять минут, у меня появится очередной пример на выбор.
Мы с Кейджем молчим, пока метрдотель откупоривает бутылку и разливает её содержимое по бокалам. Он сообщает нам, что наш официант скоро придёт, а затем исчезает, когда я заливаюсь шампанским, как будто участвую в конкурсе на поездку на Гавайи с расходами, покрываемыми за счёт организатора конкурса.
Когда я ставлю пустой стакан, Кейдж спрашивает:
— Ты всегда так много пьёшь?
Ах, да. Он же видел, как я пила вчера вечером. Прямо перед тем, как я, пошатываясь, подошла к его столу. Неудивительно, что Кейдж смотрит на меня с таким… чем бы это ни было.
— Нет, вообще-то, — говорю я, пытаясь выглядеть как леди, вытирая губы салфеткой. — Только два дня в году.
Кейдж приподнимает бровь, ожидая объяснений. В пепельнице рядом с его левым локтем сигара лениво выбрасывает в воздух клубы дыма.
А здесь вообще можно курить?
Как будто это могло его остановить.
Я отвожу взгляд от его тёмных глаз.
— Это долгая история.
Хотя я и не смотрю на Кейджа, его пристальное внимание – это сила, которую я физически ощущаю на своём теле. В животе. На моей коже. Я закрываю глаза и медленно выдыхаю, пытаясь успокоить нервы.
А потом — вините во всём тот факт, что я подшофе — я прыгаю со скалы прямо перед собой.
— Сегодня должен был быть день моей свадьбы.
После странно напряжённой паузы он подсказывает:
— Должен был?
Я прочищаю горло, зная, что мои щёки покраснели, но ничего не могу с этим поделать.
— Мой жених исчез. Это было пять лет назад. С тех пор я его не видела.
Какого чёрта, он всё равно скоро узнает от кого-нибудь. Диана Майерс, вероятно, уже отправила ему по почте написанное от руки эссе обо всём этом.
Когда Кейдж молчит, я смотрю на него. Он сидит совершенно неподвижно в своём кресле, не сводя с меня пристального взгляда. По его лицу невозможно что-либо прочесть, но в теле Кейджа появляется новое напряжение. Новая твёрдость в его и без того каменной челюсти.
И тут я вспоминаю, что он недавно овдовел. Мне пора засунуть свою ногу в рот.
Прижав руку к сердцу, я выдыхаю.
— О, мне так жаль. Это было легкомысленно с моей стороны.