Безжалостные Существа (ЛП)

Явно чувствуя себя неловко, он прочищает горло.
— В любом случае, этот конверт был зажат между стеной и задней частью почтовых ящиков в вестибюле. Они открываются спереди, понимаете?
Он ждёт, что я что-нибудь скажу, но я потеряла дар речи.
Я вижу своё имя и адрес на лицевой стороне конверта.
Это почерк Дэвида.
Кажется, меня сейчас вырвет.
— Мы не уверены, что произошло. Я имею в виду, что ящик для исходящей корреспонденции был сильно повреждён. С одной стороны была щель, где он заржавел, и я думаю, что… Я думаю, письмо просто провалилось в щель и застряло сзади. Когда мы перешли к замене ящиков, мы нашли его.
Джош протягивает мне конверт. Я отшатываюсь в полнейшем ужасе.
Когда я просто стою там, разинув рот, как сумасшедшая, он произносит:
— Э... оно адресовано вам.
Я шепчу, задыхаясь:
― Хорошо. Отлично. Просто... подождите секунду.
Джош смотрит налево. Он смотрит вправо. Джош выглядит так, будто очень, очень сожалеет о том, что позвонил в мою дверь.
— Простите. Мне так жаль. — Я выхватываю конверт из его руки, разворачиваюсь и бегу обратно внутрь, затем захлопываю за собой дверь. Я приваливаюсь к двери, сжимая конверт и хватая ртом воздух.
Через мгновение я слышу его голос.
— Вы хотите, чтобы я… Вам нужно, чтобы кто-то был с вами, когда вы его откроете?
Мне приходится засунуть кулак в рот, чтобы не разрыдаться вслух.
Как раз в тот момент, когда вы думаете, что мир – это бесполезная куча бессмысленного дерьма, доброта случайного незнакомца может сбить вас с ног.
— Я в порядке, — говорю я сдавленным голосом, который, я уверена, точно передаёт, насколько я не в порядке. — Спасибо, Джош. Так мило с вашей стороны. Спасибо вам.
— Тогда ладно. Берегите себя.
Я слышу шаркающие шаги, потом он уходит.
Поскольку мои колени больше не могут выдерживать вес моего тела, я соскальзываю на пол. Я сижу, дрожа, прислонившись к двери, не знаю, как долго, уставившись на конверт в своих потных руках.
В нескольких местах она испачкан. Бумага сухая, с лёгким желтоватым оттенком. В правом верхнем углу имеется штамп: американский флаг. Оно не прошло через почтовое отделение, поэтому на нём нет штампа с датой, указывающей, когда Дэвид положил его в ящик для исходящих писем.
Но, должно быть, прошло всего день или два, прежде чем он исчез. Если бы прошло больше времени, он бы спросил, получила ли я его.
И с чего бы ему вообще мне что-то посылать? Мы были вместе каждый день.
Я медленно переворачиваю конверт в руках. Нежно. Благоговейно. Я подношу его к носу и принюхиваюсь, но там нет и следа его запаха. Я провожу пальцем по буквам своего имени, написанным выцветшими чёрными чернилами его чётким почерком с небольшим наклоном.
Затем я выдыхаю, переворачиваю его обратно, просовываю ноготь под клапан с его хрупким, крошащимся клеем и разрываю его.
В мою ладонь скользит тяжёлый серебряный ключ.
  
8
 
Нат
Сердце колотится, я смотрю на ключ. Он невзрачный, совершенно заурядный на вид. В нём нет ничего необычного, я бы так сказала.
Я переворачиваю его. На другой стороне вверху выгравирована серия цифр: 30-01.
Вот и всё.
В конверте никакой записки. Нет ничего другого, кроме этого проклятого серебряного ключа, который может открывать что угодно – от входной двери до висячего замка. У меня нет возможности узнать.
Какого черта, Дэвид? Что это такое?
После нескольких минут растерянного разглядывания, я встаю и направляюсь к своему ноутбуку. Он на кухонном столе. По дороге мне приходится перешагивать через Моджо, дремлющего посреди комнаты.
Я запускаю Mac и гуглю “Как идентифицировать ключ, который я нашла”.
Поиск выдаёт более девятиста миллионов результатов.
На первой странице приведены советы слесарей и производителей ключей, а также изображения различных типов ключей. Я нажимаю на изображения, но беглый просмотр не даёт ничего похожего на мой ключ. Веб-сайты производителей тоже не помогают.
Я на минуту задумываюсь, затем поворачиваюсь к выдвижному ящику со всяким хламом и открываю его.
 
Там есть дополнительный набор ключей от дома, а также дубликаты ключей от навесного замка в сарае на заднем дворе, ключ от моего шкафчика в спортзале, ключ от моего класса, ключ от моей машины и ключ от небольшого сейфа в моей спальне, где я храню свою карточку социального страхования, право собственности на дом и другие важные документы.
Ни один из них не похож на ключ из конверта.
Мой первый инстинкт – позвонить Слоан, но, учитывая, что не более десяти минут назад я сказала ей, что мне нужно перестать так сильно полагаться на неё, я этого не делаю.
Стою на кухне, рассеянно потирая большим пальцем ключ, и думаю о возможных объяснениях.
Дэвид не был склонен к прихотям. Он не стал бы посылать мне ключ в качестве некой игры. Он был серьёзным, зрелым, совершенно ответственным взрослым человеком. На самом деле, даже слишком ответственным. Я частенько дразнила его тем, что он состарился раньше времени.
Между нами была разница в возрасте в десять лет, но иногда, когда он был в одном из своих «припадков», мне казалось, что ему пятьдесят.
Дэвид был единственным ребёнком, чьи родители погибли в автокатастрофе, когда он только окончил среднюю школу. У него не было другой семьи, кроме меня. Он переехал на озеро Тахо со Среднего Запада за год до того, как я с ним познакомилась, и устроился работать на горнолыжные подъёмники на курорте «Северная Звезда». Летом он водил туристов на экскурсии по озеру для компании по прокату лодок. Он был в отличной форме, прирождённый спортсмен и любил бывать на свежем воздухе. Дэвид упражнялся так много, как только мог.
Это помогало ему лучше спать. В те дни, когда ему приходилось пропустить тренировку, он становился беспокойным и взволнованным, расхаживал, как животное в клетке.
В такие ночи он просыпался, дрожа и обливаясь потом.
Я зарабатывала больше денег, чем он, но никого из нас это не волновало. У него был талант к сбережениям и инвестициям, и мы оба были бережливы, так что в финансовом отношении мы прекрасно подходили друг другу. Мои родители оставили мне дом, когда вышли на пенсию и переехали в Аризону, чтобы жить в кондоминиуме с полем для гольфа, так что мне повезло, что я не платила взносы по ипотеке.
После нашего медового месяца Дэвид собирался переехать ко мне.
Очевидно, у судьбы были другие планы.
Когда раздаётся стук в дверь, я чуть не выпрыгиваю из своей кожи. Моджо зевает и переворачивается на другой бок.
Затем раздаётся звонок в дверь, и из-за двери доносится голос.
— Натали? Ты дома?
Это Крис.
Бросивший меня по телефону Крис, который сейчас заходит без предупреждения, когда у меня срыв из-за таинственного неопознанного ключа, который мой пропавший жених отправил мне по почте откуда-то из прошлого.
Он всегда выбирал дерьмовое время.
Когда я открываю дверь и вижу Криса, стоящего там в униформе, держащего шляпу в руке и застенчиво улыбающегося, моё сердце замирает. Я могу сказать, что это не тот разговор, который я хочу вести.
— Привет.
— Привет, Нат. — Его взгляд скользит по мне. Улыбка Криса тускнеет. — Ты в порядке?
Копы и их чёртов острый взгляд. Хотя он шериф, а не офицер полиции, у него чересчур обострённое чувство справедливости. Эта бдительность в режиме повышенной готовности, которая предполагает, что каждый собирается совершить преступление.
Мои щеки сухие, но он, наверное, учуял запах моих слёз.
Я ободряюще улыбаюсь.
— Ага. Отлично. Как ты?
— Я в порядке, спасибо. — Крис переминается с ноги на ногу. — Я просто хотел проверить, как ты.
Задаваясь вопросом, не приставала ли к нему эта назойливая Диана Майерс, я приподнимаю брови.
— Серьёзно? С чего бы.
Он на мгновение застенчиво смотрит в землю, покусывая нижнюю губу.