Солнце в оковах плюща (СИ)

Зегис кстати тоже остался на острове. Я как-то спросила его о давно возникшей у меня догадке. Как и предполагала, он тоже не помнил своего спасения. Только то, что, сбежав от хозяина, ехавшего повозкой в другой город, ушел на верную смерть в Северный перевал, а очнулся в Западном. Я подумала, не пустить ли слух, что между ними есть что-то типа червоточины. Ха-ха. У этов будет аншлаг.
Вообще Зегис быстро влился в нашу маленькую компанию. Общался с моими «нерабами», объясняя нюансы адаптации к жизни свободного. Их оказалось много. То, что для свободных обыденность, для этих людей стало испытанием. Дело было не только в преодолении вбитых им правил поведения и не в желании проявить инициативу. Которую я взращивала в них не один месяц. Сложнее всего оказалось планировать. Привыкшие рассчитывать на чью-то опеку-контроль, эти люди оказались неспособны загадывать на будущее, оценивать перспективу, да просто по-детски мечтать. Второй не менее большой сложностью оказались отношения, наперво с женщинами. Обученные только угождать хозяевам, мужчины в принципе не представляли, как это − высказывать собственные предпочтения. Не сложно было предположить, что это относилось и к изгнанникам на острове, хоть и в меньшей мере. Если раньше тема близости могла вызвать у них только раздражение и тоску по несбыточному, то теперь, после снятия барьера, имела вполне реальное продолжение. Но пока эти люди были уязвимы перед обществом. Что нельзя было оставлять без внимания. Поэтому с помощью того же Зегиса были организованы вечера откровений. Там мужчины собираясь небольшими группами, могли задать волнующие вопросы и получить кое какой совет от более опытных или послушать истории из жизни. К моему удивлению, Эрит часто бывал там в роли спикера.
Как-то отдыхая на крыльце домика, который с каждым месяцем становился все уютней, я наблюдала за своей семьей. Эрит смеялся над выходками Кая, играющего на лужайке. Я заметила, что он стал каким-то боле спокойным и открытым. Научился радоваться, наслаждаться моментом. Все чаще я видела улыбку на его лице, которая делала счастливой и меня. Я погладила живот и получив пинок за такую наглость, охнула. Передвигаться получалось все труднее, но несмотря на это мой пузожитель не любил, когда я долго засиживалась на одном месте. Муж встревоженно глянул на меня, но получив в ответ улыбку вернулся к прерванной игре. В который раз я вспомнила нашу первую встречу, удивившись переменам в моем мужчине. Сейчас от того молчаливого, отрешенного, сломленного человека мало что осталось. Конечно это стоило ему немалых усилий. Но все же удивительно, насколько наша психика гибкая. Так может, есть шанс и для рабов империи?
Вздохнула. Задание от Мира снова придется отложить. Хоть вселенское зло в лице императора кануло в лету, проблема с ошейниками никуда не делась. Рабы страдают без магии, как и Равновесие, а я все еще бессильна против системы. Только теперь иметь дело мне придется не с одним сумасшедшим, а с мужчинами торговавшими своей половинкой. Как раз в последний свой приезд Сан рассказал, что империей теперь правит Совет. Наверно, взяв за причину отсутствие наследников у императора Дариермарека, его ближайшее окружение «возложило на себя это тяжкое бремя». Я знала, что эти люди тоже не из робкого десятка. Даже возникла мысль, не они ли помогли своему правителю познать бестелесный астрал? Сведений об этом очень мало. От Жилиана не было больше вестей, после последней об императоре. Я боялась за жизнь друга, но была бессильна что-либо сделать.
Погруженная в свои мысли я не заметила, как к дому подбежал мальчик лет десяти. Это оказался один из сыновей Арка. Судя по тому, как он был взволнован, произошло что-то чрезвычайное. Он первым делом шепнул что-то Эриту, очевидно боясь меня побеспокоить. Муж подошел ко мне, оставив Кая на попечение гонца.
− Ниа, возле острова причалил корабль из Регелана. И они спрашивают тебя.
Едва ступив на прибрежную полосу песка, я попала в медвежьи объятья. Узнать своего приятеля Гила не составило труда. Да и он расплылся в улыбке. Но нам пришлось прерваться, чтобы предотвратить немалую заварушку. Ведь Эрита удерживали трое, чтобы не бросился ко мне.
 
− Ну ты красавица! Ах похорошела. Ген, или лучше, Ниа? А это, − он перевел взгляд на Эрита. – Муж?
Я кивком подтвердила. Эрит, заметив мой настрой, тоже успокоился.
− Рад знакомству. − Гил хлопнул Эрита по плечу в знак хорошего расположения и переключился на стоящую рядом толпу. − Мы все рады.
Только сейчас оглядевшись я заметила, что помимо Арка с женой и ребятами из охраны здесь присутствовали еще несколько незнакомых мужчин. Гил немного нервничая представил нам одного из них.
− Наместник Маэт. Он прибыл с добрыми намерениями. Ну, в общем, он лучше сам все объяснит.
И немая сцена. Это ж тот самый аристократ, что подсел на троне короля Кая. Напряглась не я одна.
− Что ж, думаю стоит выслушать, зачем вы проделали этот путь. – Немного подумав подытожил Арк. На острове он был негласным лидером, поэтому к его решению претензий не было. По приглашению дяди Эрита, мы прошли в первое поселение, где жили одинокие. Полагаю, он опасался показывать чужакам семейный поселок. Нас обступила любопытная толпа. Для гостей поставили стулья и стол прямо на площади.
Видя настороженные взгляды в сторону других прибывших, особенно наместника, взял слово Гил. Он рассказал, что за прошедший год после моего отъезда многое произошло. Как они и предполагали, новая власть не сильно заботилась о благополучии граждан. Продолжались казни и преследования тех, кто мог мстить за короля. Хотя по сути они просто запугивали аристократов выбивая почву из-под ног. Ведь одновременно с этим и дальше не иссякал поток молодых магинь, желавших переехать в империю. Также искали особо одаренных магов и под выдуманным предлогом попытались вывозить. Но когда люди всполошились, деятельность свернули. Потом была начата перепись населения с учетом дара. Якобы, чтобы вовремя выявить не ограненный алмаз и не дать ему прозябать в трущобах. Но и тут задумка не была успешной. Подозрения что император заинтересован лишить страну сильных магов только подтверждались. Начались волнения, которые стража пресекала жестко. На что привыкшие к свободе регеланцы подняли восстание.
− Тогда многие из стражи перешли на нашу сторону, став преступниками в глазах закона. А через какое-то время к нам примкнул и наместник. – Закончил Гил, дав слово второму гостю.
− Я стал королем будучи убежден, что поступаю во благо моей страны. Но очень скоро начал замечать, что происходит что-то неладное. Только мои сомнения никак не могли прорости в четкую мысль, пока я не сбежал из замка. Конечно меня схватили повстанцы. Попав к Гилу, я думал, что дни мои сочтены.
− Но его поведение не вязалось с тем что мы знали. На жестокого и беспринципного тирана он мало походил. Тогда, не без помощи наместника, мы проследили за его первым советником. Он оказался менталом, который получал приказы напрямую от слуги императора. – Поделился, нахмурившись Гил. А я по-новому взглянула на высокопоставленного гостя.
− На меня влияли, не давая задуматься о происходящем. Да, я подписал приговор королю, как и многим другим. Но мало что из этого было по моей воле. Мы с Гилом решили работать вместе, скрывая тех, в ком заинтересован император. Но по возвращении в замок мне уже не доверяли и долго я бы не продержался.
− Подкупленные регеланцы и шпионы продолжали дурить народ. А командиры стражей были под воздействием. Вскоре, наше сотрудничество вышло наружу и наместника спрятали, обвинив нас в похищении. Тогда и появился Жилиан с подружками. – Гил обратился ко мне. – Он рассказал о тебе и острове. С помощью привезенных им артефактов мы за месяц вычистили министерский зал, назначив своих людей. Советников тоже сменили. А потом допросили всех пойманных.
− Мы узнали, − удрученно продолжил наместник, глядя на Эрита. Я видела, что каждое слово он говорит с усилием и нарастающим чувством вины, − что один из слуг короля Кая тоже был менталом, подосланным императором. С помощью артефакта, шпион притворялся слабым магом растений. Прямое внушение король бы заметил, ведь и сам был неслабо одаренным. Поэтому на протяжении нескольких лет, они понемногу усиливали его собственные страхи. Скорее всего, его безумие стало последствием этого.