Солнце в оковах плюща (СИ)

− Только ради сыновей. Мы можем взять их с собой. У мальчика есть магсвиток. Можно все спланировать на вечер нашего ухода, чтобы детей не хватились раньше времени.
− Ты уже и продумал все. Только, готов ли так рисковать? − Он кивнул. – Я имею ввиду детьми. Лучше обсуди это с их матерью. Ведь нас ждет опасная дорога. Со своей стороны, я даю добро, но пусть решает она.
А ночью пошел дождь. Я проснулась от шума. Открыв окно, долго смотрела на живую стену. Возможно, для большинства это вызвало бы унылые ассоциации с сыростью, простудой и громоздкой одеждой. Но я люблю воду. Я увидела знак, что все у меня получится. Вода смывает налет неискренности, очищает от темных мыслей и неплохо заметает следы. Да, это хороший знак. Вдохновившись я вооружилась блокнотом и принялась за план.
Дождь шел уже пятый день. На вечер шестого было запланировано действовать. Вообще времена года на Этере отличаются от земных. Местная зима, для себя зову по-старому чтобы не смеяться, именуется холодец. Длится три месяца. Но это скорее сезон дождей, даже снега нет. После нее наступает весна, то есть цветна. Четыре месяца, последний из которых самый жаркий. Как и первый месяц осени, которая зовется житна и длится тоже три месяца. Итого − десять месяцев, и никаких високосных и непарных недоразумений. Названия есть народные и на магическом языке. Сейчас шел первый месяц зимы. Нам непогода была на руку.
Я приготовила письма. Прощальное для Верлии. Письмо заказчику по поводу технических трудностей на производстве и вынужденных задержек, пусть ждут. Городовому о том, что оставила поверенному имущество. Решили, что им будет Гиллер, отец Морны. Он то все и отправит, когда поднимется переполох, но не раньше. Он же будет отвечать на корреспонденцию. Если кто спросит, това путешествует, ищет идеи для работы. Мы все понимали, что он рискует. Его могли взять в оборот те же службы. Гиллер с дочерью долго это обсуждали, ведь она решила пойти за Никеем.
− Вы позаботитесь о дочке. И парень ваш не даст ее в обиду. − Хоть виду мужчина не подавал, сохраняя привычно строгое выражение на лице, но Никей ему понравился.
− А вас не волнует, что он раб?
− Я вижу то, что мне необходимо. А все остальное не в моей власти. Что я за отец если привяжу ее к себе, когда нужно отпустить идти своей дорогой.
Остальным наемным работникам я рассказала немного другую историю. Менева огорчилась. Работу терять ей не хотелось.
В дорогу мы смастерили пять чудо-сумок. Работа тонкая, муторная, но мои мастера помогли. И без тяжелых вещей оставалась необходимость пересечь побольше территорий в короткий срок и не попасться. Перелезать стену веревкой и крюками все сочли слишком долгим занятием. Да и разные у нас физические возможности. Тогда я вспомнила мое умение невесомости. Дала чертежи полевым рабам чтобы смастерили несколько «досок для серфинга», но с бортиками. Но чуждая моим мозгам способность все еще выматывает, поэтому смогла заговорить всего несколько штук. Еще я приготовила запас порошков со снотворным для стражей. Рабы, тем временем, мастерили походную одежду и обувь. Это все я внутри покрывала письменами от промокания и для сохранения тепла. Но мой резерв был на пределе, поэтому решили многое оставить и доделать в дороге.
Я сидела возле пруда под навесом и в последний раз смотрела на замок. Все указывало на то что сюда я больше не вернусь. Ко мне подошел Эрит. Подвинулась немного чтобы сел рядом. В эти суматошные дни я ощущала его поддержку и готовность принимать решения. Он понемногу менялся и мне нравилось открывать его новые стороны. Конечно невозможно так сразу освободится от груза прошлого. Немалых усилий ему потребуется чтобы добраться до той части себя которую запрятал глубоко внутри. А самые откормленные тараканы еще долго будут показывать усики. Но я сказала себе, что больше не буду убегать от своих чувств и ему не позволю. Знаю, что важна для него. Секс не решил наших проблем, скорее еще больше запутал в отношениях хозяйки и раба. И все потому, что тогда мы были едва знакомы. Но сейчас мы словно заново узнаем друг друга. Неторопливо сокращаем дистанцию строя нашу связь на доверии и взаимной симпатии.
 
− Жаль уезжать. Я уже привыкла к этому месту. Можно даже сказать, что считаю его своим домом.
− Но вы еще можете продать его и купить новый где захотите.
− Я не об этом. Я имела ввиду дом как место, где было уютно находится в окружении дорогих людей. Он хранит в себе память о тех днях.
− А… люди, время с которыми вам дорого это… – Знаю, что спросил не из праздного любопытства. Эрит вообще мало что говорил просто так. И моим словам придавал огромное значение. Возможно даже слишком.
− Вы все. Но в первую очередь ты.
− И вам не противно… со мной?
− А сам как думаешь? – Да, вот и таракан. Только похоже муж и сам уже понял, что это всего лишь заблуждение. – Твое прошлое это не весь ты, Эрит. Раз уж спросил, слушай и запоминай − как с человеком мне с тобой очень интересно и спокойно. А как с мужчиной… сам знаешь. – Улыбнулась. Еще бы не знал. Мои стоны из кабинета точно слышали даже на кухне. Не зря же Дугар потом не решался в глаза мне смотреть.
И тут Эрит рассмеялся. Да раньше он улыбался детям, но это другое. Немного урчащий смех и мягкая улыбка едва открывшая зубы. У глаз добавились морщинки, а на лбу осталась скорбная складка, от чего его веселье получилось немного грустным. Но оно было искренним и только для меня. Поддавшись моменту первой его поцеловала. Мне ответили. Словно неопытные подростки мы робко касались друг друга. Не спешно и «не нарушая приличий» по-новому открывали для себя понятие нежности.
Идиллию нарушил запыхавшийся Дугар.
− Хозяйка, простите, − он смотрел то на меня, то на мужа. − Вы должны это, там… 
Поняла растерянность моего великана, когда увидела во дворе семью Меневы, всем составом и с вещами. Мне представился муж Сан. Он оказался нанном. Рассказал, что жена, понаблюдав за шумихой в замке поделилась с мужем как раз приехавшем в «отпуск». Он и понял, что это не просто переезд.
− Я знаю отношение к нам. Для местных мы так и остались жестокими дикарями. Только нанны не выбирали такую судьбу. Когда император захватил наши земли он увидел, что среди нас не только стихийники, а много магов жизни. Выгоднее было не порабощать нас, а вынудить служить ему. Для этого наши семьи похитили и поселили в империи. Надели следилки. Мы не можем уехать или быть дома больше положенного. Женщины работают на фермах и полях. А мужчин сделали смотрителями. Нам обещали, что не будет рабства, если будем слушаться.
– Значит, дети наннов не проходят проверку и не становятся рабами? Тогда зачем вам так рисковать? Вы даже не знаете куда я направлюсь.
− Туда, где не достанет император. Разве нет? Мой старший сын, как и я в двенадцать лет начал обучение на смотрителей. Поверьте, это не самая приятная жизнь, но его лишили и этого. Глупая случайность. Я не успел. Спустя две недели рабства, он умер от побоев в городе. Был слишком непокорным. − Боль в голосе мужчины не была поддельной. − Вы не думайте, что я сгоряча так поступил. Я, мы, долго решались на побег. А сейчас и выбора нет. Айву, дочку моей сестры, уже присмотрел себе один управляющий, а ей и семнадцати нет.
Он указал на ту самую Айву, которая держалась рядом с ним выказывая, свое согласие.
− То же ждет и других девочек. Как еще мне их защитить? Возьмите нас с собой. Мы выносливы и пригодимся в пути.
− А ты, Менева, тоже хочешь идти с нами?
Пока мы разговаривали женщина все время молчала. Но по лицу было видно, что ее одолевают сомнения в успешности всего предприятия. Ее собственные дочери испуганно жались к ней. На вид одной было лет четырнадцать. Второй девочке вполовину меньше. Только мальчик лет девяти с любопытством разглядывал окружающих.
− Я была против. Не думайте, что мне не жаль девочку. Я всего лишь не хочу больше никого терять. Ведь все это опасно. Но я сделаю так, как решит муж.