Доза красивого яда (ЛП)

Нет. Только с ним.
Он разрушил меня для всех остальных, прежде чем кто-либо успел даже попытаться.
Выходя из ванной, он протягивает мне леденец. — Мята?
Я скрещиваю руки на груди. — Ты хочешь сказать, что тебе не нравится мое утреннее дыхание?
Вместо того, чтобы подумать, что я на самом деле обиделась, как я надеялась, он закатывает глаза и хватает меня сзади за шею, притягивая к себе, для глубокого поцелуя. Он заставляет меня открыть рот и переплетает свой язык с моим, только для того, чтобы засунуть мятный леденец, который он, должно быть, только что положил себе в рот, в мой.
Еще раз чмокнув, он отстраняется и хватает еще одну мятную конфету, с подмигиванием засовывая ее в рот.
Я смотрю вниз и улыбаюсь про себя, когда следую за ним из его спальни по коридору. Но как только мы входим в гостиную, его окликает мамин голос.
— Милый, это ты?
Мои глаза расширяются, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Хейса, но прежде чем мы успеваем обернуться, из-за угла выходит его мама. Кажется, она приятно удивлена, увидев меня.
— О, Лейкин. Я не ожидала тебя увидеть, — говорит она. — Как у тебя дела?
— Действительно хорошо, — честно отвечаю я. — Как дела?
— О, ты знаешь. Просто, как всегда, провожу три четверти своей жизни на работе. — Она делает паузу и смотрит на Хейса. — Это и попытка держать этого идиота в узде.
Я смотрю на Хейса, и мне требуется каждая капля самообладания, которая у меня есть, чтобы не улыбаться как идиотка. — Ну, что бы ты ни делала, я думаю, это работает.
— Приятно это слышать, потому что иногда я задаюсь вопросом.
Хейс раздраженно вздыхает, закатывает глаза и отводит взгляд, заставляя нас с его мамой смеяться.
— Итак, ты пришла с Кэмом? — спрашивает она и начинает смотреть мимо нас. — Где он? У меня такое чувство, что я не видела его целую вечность.
Тьфу. Это не то, чего я ожидала, когда проснулась этим утром. Не с учетом того, что Хейсу, казалось, было все равно, когда я услышала, как закрылась дверь.
Хейс кашляет. — Его здесь нет, мама. Я как раз собирался отвезти Лейкин домой.
Я сжимаю губы и смотрю куда угодно, только не на нее, когда она улавливает суть.
— Ох. Хорошо. Что ж, думаю, увидимся, когда ты вернешься домой. — Она снова отступает в сторону кухни. — Было приятно увидеть тебя снова, Лейкин.
— Мне тоже! — любезно отвечаю я.
Положив руку мне на поясницу, Хейс выводит меня через парадную дверь, и мы забираемся в его грузовик.
Во мне так много эмоций, но самая большая из них — это страх. Его мама, которая так рано застукала нас за этим делом, наверняка отпугнет его. Он собирается отменить это, еще раз сказав мне, что не может так рисковать. Или мама Хейса могла бы проговориться Кэму.
Или еще хуже — моим родителям.
Я тревожно грызу ногти и смотрю в окно, когда Хейс протягивает руку и отводит ее ото рта.
— Расслабься, — говорит он мне.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и он на секунду переводит взгляд на меня, но остается сосредоточенным на дороге.
— Не делай вид, что ты не сходишь с ума, — говорит он. — Я вижу это по твоему лицу.
Честно говоря, удивительно, насколько он спокоен, но это немного помогает мне дышать.
— Я не сходила с ума, — уточняю я. — Просто меня никогда не ловили с парнем, с которым я тайно сплю.
Он ухмыляется так, что угрожает растопить меня на месте. — Посмотри на меня, крадущего все твои первые.
Я усмехаюсь, закатывая глаза, но чувствую себя лучше, зная, что он не психует. Тяжесть спадает с моей груди. Если он не паникует, то почему я должна?
Все затихает на минуту, прежде чем он снова нарушает тишину.
— Ты была так напугана.
И я даже не могу отрицать этого, как не старайся.
Моя машина стоит в конце подъездной дорожки у дома Мали. Хейс паркуется на улице перед ее домом и отстегивает ремень безопасности. Мои брови хмурятся, когда он поворачивается ко мне лицом.
 
— Я, э-э… — Он потирает затылок. — Я хочу сделать тебе подарок на твой день рождения.
Подожди, что? — Ты не придешь на вечеринку?
Ежегодная вечеринка по случаю моего и Мали дня рождения стала еще большей традицией, чем наши летние костры. Это самая большая вечеринка лета в моем доме, и я не думаю, что Хейс пропустил хоть одну за последние шесть или семь лет.
— Нет, я буду там, — уверяет он меня. — Но я ничего не дарю Мали, и я не хочу, чтобы Кэм слишком много думал о том, что я делаю подарок только тебе.
Потянувшись в бардачок, он достал конверт, и я никогда еще не была так смущена. Сначала я безнадежно решила, что это любовное письмо, написанное от руки и говорящее мне, что все, что он говорил о том, что не хочет отношений, — ложь. Но когда я открываю его, то обнаруживаю, что внутри на удивление кое-что получше.
Мои глаза расширяются, и я ахаю. — Ты достал мне билеты на концерт Томаса Ретта?
Томас Ретт — мой любимый певец, второй после Курта Кобейна, но, очевидно, я не смогу увидеть его на концерте. Я понятия не имела, что он вообще устраивает концерт где-то поблизости. И места невероятные.
— Святое дерьмо, — говорю я, не веря своим ушам. — Спасибо тебе. Ты не должен был этого делать.
Он улыбается, когда я целую его. — Теперь, когда я думаю об этом, я мог бы просто дать тебе один, а Мали — другой.
Я замираю, обдумывая идею, которая, возможно, безумна, но попробовать стоит.
Нервно покусывая внутреннюю сторону щеки, я заставляю себя спросить. — Что, если я хочу, чтобы ты пошел со мной?
Он сразу выглядит неуверенным, говоря мне, что даже не рассматривал эту идею, когда покупал билеты. — Я не знаю, Лей. Это на публике.
— Да, но это больше чем в часе езды, — указываю я. — Шансы увидеть там кого-нибудь из наших знакомых невелики. И, кроме того, Кэму даже не нравится Томас Ретт.
— Мне тоже.
— Да, но тебе нравлюсь я. — Слова вылетают из моего рта прежде, чем у меня появляется шанс остановить себя.
Его брови приподнимаются, и я собираюсь взять свои слова обратно или извиниться, но решаю не делать этого. Я ему нравлюсь, хочет он это признать или нет. Нельзя спать с человеком, который тебе хотя бы немного не нравится.
Вместо этого я использую другой подход.
Выпячивая нижнюю губу, я слегка надуваюсь. — Пожалуйста?
Он выдыхает весь воздух из своих легких. — Вот это просто несправедливо.
Я улыбаюсь и наклоняюсь через центральную консоль, прижимаясь губами к его уху.
— Пожалуйста? — Повторяю, на этот раз потише.
Повторяя это слово, как молитву, я прикусываю мочку его уха, и его дыхание становится тяжелее. Как только я провожу рукой по его ноге к члену, он хватает меня за запястье, чтобы остановить.
— Не начинай того, что не можешь закончить, — предупреждает он.
Я отступаю ровно настолько, чтобы посмотреть на него. — Скажи, что пойдешь со мной.
Он прищуривается, глядя на меня, и мы мгновение смотрим друг на друга, прежде чем он вздыхает. — Хорошо. Я пойду.
Сияя от счастья, я благодарю его и целую еще раз. Я открываю дверь грузовика и вылезаю, но когда иду закрывать ее, вижу, как он игриво смотрит на меня.
— Ты играешь нечестно, — говорит он.
Я усмехаюсь. — Я знаю.
С этими словами я закрываю дверь грузовика и направляюсь к Мали за ключами, оглядываясь только раз, чтобы посмотреть, как Хейс уезжает.
18
Возвращаясь к себе домой, я знаю, что меня ждут неприятности. Я сделал вид, что в том, что моя мама застукала нас, не было ничего особенного, но это только потому, что Лейкин выглядела так, словно была на грани срыва. Я не мог оставить ее в таком состоянии до конца дня.
Ее ночевка не входила в планы. Я намеревался разбудить ее, когда закончится фильм. Но потом я заснул. И как бы мне ни было неприятно это признавать, это был один из лучших снов в моей жизни.