Правила нежных предательств (СИ)

Бобок встрепенулся, в плечо мне что — то впилось. Я охнула, удивленно глянула на доктора и взлетела к небесам. Ну, так мне показалось, по крайней мере.
  
Глава 10
 
Макс Буйнов
Прекрасная фея от злющей ведьмы отличается только настроением
(из личных наблюдений)
Выспаться. Все, чего мне хотелось — просто свалиться в кровать и проспать часов тридцать. Исчадье сладко сопело, улыбаясь каким то своим наркозным снам, и я с трудом заставил себя оторваться от созерцания умиротовренной улыбки на лице моей «головной боли». Носик маленький, чуть вздернутый, кожа белая, почти как молоко, и россыпь милых веснушек. По виду нежнейшее пушистое существо, по сути — адский демон, в обличии ангела. В природе есть зверь — толстый лори. Миляга, при виде которого на глаза наворачиваются слезы счастья и умиления, опасный, как тысяча адских гончих. Это единственное на планете млекопитающее, способное скопытить своим ядом даже льва. Так вот, эта ведьма мне очень напоминает глазастого пушистика. Так часто бывает. Внешность обманчива.
— Шеф, Бобок тут рационализаторское предложение внес, — зашипела мне в ухо Бинка, заставив вздрогнуть. Черт, я совсем забыл, что не один в комнате. Честно говоря от вида дружка моей помощницы у меня у самого в груди леденеет. — От тряпок окроваленных нужно избавиться, как можно быстрее, не ровен час полицейские нагрянут сюда. Федюня на вас первого укажет. Он то думает, что вы любовник Белоснежки нашей. Лучше всего их сжечь просто. Но у Бобского есть идея поинтереснее. Короче…
— Кого сжечь? Фtдюнчика и Феклу? Я и сам об этом мечтал, честно говоря, но у меня кишка тонка. А может их твой чумной докторо того, а? За отдельную плату, конечно. Подожди, я не понял, ты что ему все рассказала? — вкрадчиво поинтересовался я. — Черт, давай еще в газете объявление дадим, так мол и так, конкурс объявляем на лучшую идею. Приз — голова Федора Быковских в виде чучела. Альбин, нам не нужны посторонние. Можно влипнуть по самую маковку. Где гарантии, что твой «почти немой» не откроет свой безгубый рот? Он такой, сука, страшный, что даже я ссусь от его вида.
— Бобский не посторонний, — как то странно всхлипнула Бинка. Ничего себе? Это что, ей вот это вот нравится? Меня она отшила, значит, еще в самом начале знакомства, а существо похожее на кощея бессмертного в ней будит крамольные фантазии. Чертова извращенка. Смотрятся они, кстати, весьма даже сказочно — баба богатырь, которая ударом кулака может вырубить коня — тяжеловеса, и бессмертный задохлик. Вообще я живу, как в былине, что ни дальше, то страшнее. Мне показалось, что прохиндейка Клуня моргнула. Да нет, быть такого не может, доктор сказал, что она в отрубе до утра будет.
— Шеф, Бобыч предложил загримировать красотку под труп. Он нарисует в лучшем виде. Руки у Бобыча золотые. Он клиентов своих так гримирует, от живых не отличишь. Ну да, у Бобика самое крутое похоронное агенство в мегаполисе, плюс патологоанатомическая практика, а еще он книги пишет. Нафоткаем ее и адвокатишке подбросим. Сейчас обыски идут. Завалим бобра по — полной, чтобы не отсуживал заводыу приличных людей.
— Где ты тут приличных видела? С тех пор, как я подобрал в баре эту овцу у меня только неприличное все. Но ты конечно тоже дала, пригласила лечить живую бабу трупореза? Вы все здесь собрались отбитые.
— Так отбитые то тоже собираются не просто так вместе, — заржала секретарша, — они ведь к идейному лидеру тянуться. Революция семнадцатого года это наглядно доказала. И вообще, шеф, это вы меня сюда позвали.
Нет, ну я честно был, мягко говоря, ошарашен. Хотя, теперь мне по крайней мере стал ясен видок лекаря — самородка. Исчадье снова моргнуло.
— Он хирург. Просто обстоятельства так сложились, — пробубнила Бинка, пытаясь испепелить меня взглядом. — И помощь нам нужна. Боря очень влиятелен, в определенных кругах. И ему стало интересно. Он для книги сюжет как раз ищет. А тут, ну сам бог велел. Короче…
— Нет, — рыкнул я, давая понять, что тупой разговор окончен.
 
— Я хочу послушать, — донесся с кровати голос умирающего лебедя.
Через час я грузился в джип и недоумевал. Как я, состоятельный человек, с идеально чистой репутацией, достаточно известный и неглупый, умудрился ввязаться в идиотскую авантюру? И почему я еду сейчас в какую — то глушь, где даже волки срать боятся, координаты которой указал похожий на смерть фрик, с кучей окровавленного шмотья? И чего нужно обожраться доблестным полицейским, чтобы решить искать улики именно там, где я спрячу свою ношу?
Но все равно я был рад, что мне досталась эта часть работы. В доме полным ходом шли приготовления к фотосету. И что — то мне подсказывает, что вида исчадья, загримированного под труп, я бы не вынес, хотя и, совсем даже, не рафинированный мажор, падающий в обморок при виде кузнечика.
Как говорил один известнейший юморист — «Смеркалось». Когда я прибыл к месту назначения, небо подернулось тонкой пленкой тьмы. Уносящиеся во мрак вековые сосны были похожи на острые зубы чудовища.
Машину пришлось оставить в пяти километрах от места назначения. Не с руки мне было, чтобы нас отыскали уже на следующий день по следу протектора. Я натянул резиновые сапоги, доходящие мне до самого… До самых… В общем этой мелкой мракобесине они были бы выше талии и приготовился в восхитительному променаду по мелкой речке — вонючке с очень сильным течением. С неба начал накрапывать мелкий противный дождик, заливающийся за воротник ледяными каплями. Я начерпал обигающе — холодной воды, даже в высокие рыбацкие бахилы, плюс в заплечном мешке, полном барахла Феклы, что-то больно впивалось мне в район лопатки. Как выдумаете, зол ли я был? О да, я был в ярости, такой ослепительно — белой. Почти идеальной. И я шел то всего два часа, проклиная все на свете. Чертовых два часа, за которые успел окоченеть до яиц, был обглодан роем мелкого гнуса, почти до мослов, и рассек веткой щеку. И вот кто, скажите мне, в здравом уме, полезет в эту тьму таракань, искать труп чертовой девки? Я бы точно не стал этого делать. А на месте ментов еще бы выписал Федьке премию. На берег я выполз когда ливень уже стоял стеной. Можно было не опасаться, что оставлю ненужные следы. Нитриловые перчатки на руках хлюпали и раздулись. Я полез в сумку и….
В кармане требовательно зазвонил мобильник.
— Ты на месте? — поинтересовался геморрой в женском обличии, таким беззаботным голоском, что мне захотелось ее придушить. Такое ощущение, что она спрашивает меня о поездке на райские острова, а не о брожении по этой бгогом забытой зажопине. — Слушай, я там в мешке туфли свои любимые забыла. Макс, пожалуйста, привези их обратно. Настолько они мне дороги, что это единственное, что я прихватила из дома.
— Ну конечно, — ганнибальски улыбнулся я, нащупывая в вонючих тряпках маленькую черевичку на высокой шпильке. Так вот, что так больно впивалось мне в спину. Женские туфи на высоком каблуке придумал сам дьявол, что доказывает близкое родство представительниц слабого пола и адских демонов. — Конечно привезу, — гоготнул, со всей силы зашвыривая туфлишку в близрастущеие кусты.
— Ты душка, варвар. Я даже тебя поцелую, когда вернешься. Ты как к некрофилам относишься?
Ее вопрос поставил меня в ступор. Тупо уставившись на малюсенькую лаковую туфельку цвета охры, именно так называла цвет детской неожиданности моя бывшая жена, я попытался переварить услышанное.
— Эй, ты чего замолчал? Слушай я не буду грим снимать. Тебя дождусь. Ты не можешь пропустить такое зрелище. Милый, тебя ждет незабываемый тантрический поцелуй, после которого ты познаешь высшиую хатхайогу. Гарантирую.
Телефон пискнул, и на экране появилось нечто, с вываленным языком, странгуляционной бороздой на распухшей шее и выпученными глазами. Елки завертелись перед глазами словно волшебная карусель. Туфелька выпала из моих пальцев и поплыла в вонючих водах речушки с чудесным названием «Выхля», навстречу безвременью.