Раскаты Грома (СИ)

— Ладно, я пойду им помогу — моя смена. А утром на отсыпной! — Декан нацепил очки на переносицу, привычным движением заведя дужки на уши. Он медленно побрёл по изувеченной пожаром и боями казарме в сторону лестницы.
«Что же я ему хотел сказать?», — Палач всерьёз задумался, пытаясь выудить мысль из омута своей головы.
— Ну, мне скажи.
Подойдя почти вплотную, рядом с Палачом стоял его остроскулый, светлолицый товарищ — Джигит. В голубых глазах как всегда играли бесовские огоньки, худые руки переплелись над висящим на груди автомате, а короткие сивые волосы почти не были видны на фоне белёсой кожи.
— Ах ты, чёрт! — Палач сжал протянутую ладонь и, встав, медвежьей хваткой обнял друга. — Выбрался оттуда! Ты смотри на него!
Джигит, скрывая взгляд, расплылся в улыбке, закивал:
— Да-да, я здесь вот, у тебя.
Бойцы уселись на пол около наблюдательного пункта — дыры в стене, по разные её стороны. Благодаря форме этого проёма, Луна создавала своим бледным светом овал на грязном полу казармы. В темноте ночи была слышна трескотня жителей травы: кузнечиков и цикад.
— Нет, ну ты молодец, ты молодец! — Палач улыбался во все свои 28 зубов.
Джигит только кивал на все слова, отстукивая костяшками по стальному затвору автомата какой-то ритм.
— Но как ты прошёл? Один!
Ротный балагур посмотрел исподлобья и заговорил в непривычно низком тоне:
— Так, а просто, Антоха. Это те же пули. Они летят, а ты уклоняйся. Уклоняйся лучше — пролетят от тебя дальше. Что они могут?
— А, ну да, — Палач сконфузился, посмотрел на пол.
— А ты — крыса! — Уголки губ молодого солдата поползли вверх в шутливой гримасе.
Антон опешил. На лице Джигита была всё та же дьявольская улыбка, походившая на оскал:
— Лабораторная. И понимаешь, почему?
— Нет.
— Потому что их могилы безымянные — братские могилы, за светлое будущее! — Джигит засмеялся, вздрагивая плечами и смотря сквозь стену куда-то вдаль. Палач сейчас не мог узнать своего товарища. В этот момент в его голове всплыли воспоминания — высота, короткая перестрелка, тело, лежащее у ступенек.
— А ты…
— Мёртв? Да. Но зато я выбрался оттуда. А вот у тебя получилось бы? Своей ли, чужой ли!
— Будешь окроплён, — по привычке произнёс Палач, не в силах осознать, что сейчас происходит.
На плацу замелькали тени — то туда, то сюда бежали крупные, похожие на буйволов собаки. В воздух летели обрывки тентов, которыми были покрыты грузовики. Отовсюду послышались жуткие завывания.
Джигит встал, сделал шаг к дыре и опустил автомат к полу. На его бронежилете стало видно входное отверстие — зияющая дыра с кровавыми ошмётками плоти вместо сердца.
Палач попытался встать, но ноги будто бы приклеились к полу — все движения стали такими медленными, словно он был в тягучем киселе.
— Не бойся, братан, вы же все здесь, у меня, — Джигит постучал кулаком по окровавленному, оплавленному краю бронежилета у раны. — Вот здесь вы у меня все! Вот здесь вы уже все!
Из тёмного тамбура с первого этажа донесся скрип от шатающегося металлического поручня, послышались судорожные шлепки по лестнице.
С неимоверным усилием, Антон смог лишь упасть на пол и навести дуло автомата на тёмный тамбур второго этажа: всё его тело было очень тяжёлым, закостеневшим.
Рядом кто-то истошно прокричал:
— За Раскат! За нас! Будешь окроплён!
Палач повернул голову на голос, к отверстию в стене. Джигит стоял на самом краю дыры, разведя руки в стороны. Его лицо было мертвецки бледным, на нём не было больше никаких эмоций. Закрыв глаза, солдат шатнулся назад и пропал из виду, упав в многотысячную толпу монстров.
— Агггггых! — Палач проснулся. Боец почувствовал, что лежит грудью на автомате и перевернулся на правый бок. Сквозь небольшие стёкла «бойниц» в помещение рубки заглядывала Луна. Её серебряный свет падал на верх стены, у которой он спал. Дверь в коридор была открыта. Между ним и этой дверью, лежа головой на рюкзаке, спала Настя. С другой стороны от двери, под белой доской с надписями, лицом к стене храпел Рысь. Антон почувствовал, как вспотел. Вся одежда на нём была мокрой из-за кошмарного сна. Он посмотрел в открытую дверь, моргая, пытаясь окончательно проснуться. «Как хорошо, что я не на том втором этаже», — Палач протёр глаза, перевернулся на спину. Потолок даже сквозь ночную тьму выглядел белым. Снизу его подсвечивал фонарик. Палач сел, опершись спиной о стену. За столом с приборными панелями сидел Гора. Включённый фонарик был прикрыт каской, из-за чего вся конструкция походила на военно-полевой торшер. Великан аккуратно что-то выцарапывал ножом по столешнице. Палач осмотрел комнату: аппаратные шкафы также светились огоньками небольших лампочек, его бронежилет был слева, автомат справа, Гора на посту, Мессия рядом, почти вплотную, Рысь на стрёме. «А где? А, вот», — Палач вновь протёр сонные глаза, не сразу разглядев у противоположной стены Вадима и Машу. Девушка лежала вдоль плинтуса, положив голову на грудь командира. Видимо, Вадим заснул, прижимая Шерлок к себе.
 
Горло было сухим до боли. Палач встал и пошёл в сторону туалета. Гора резко обернулся на звук, но, увидев проснувшегося напарника, вновь вернулся к своему занятию.
— Фрёёт! — подойдя к коридору, Палач пошатнулся в сторону от неожиданного звука — громкого шёпота, шипения слева. Но в темноте были все те же ребята из его отряда — никаких монстров. В голове поползли мысли:
«Гора далеко, а тут, рядом только Рысь, но он спит. Спит?», — Палач наклонился, пытаясь рассмотреть в темноте черты лица. «Спит, вроде», — решив, что это всего лишь звук из чьего-то сна, Антон вышел из радиорубки. Входная дверь в конце коридора была плотно закрыта, где-то рядом с ней должна висеть его растяжка. В туалете было чуть светлее: свет луны также пробивался через небольшие оконца вверху, но отражался от белой кафельной плитки на стенах. Для привыкших к темноте глаз это было сродни прожектору. Стрелок бросил взгляд на два писсуара вдоль стены слева от двери, открытые кабинки за ними — тихо и чисто, как будто он сейчас просто ночует на базе «Раската», а не в «хижинке» разбитого гарнизона. Два небольших белых умывальника с латунными кранами были приделаны к стене напротив. Антон подошёл к одному из них. Он выкрутил пластмассовый вентиль до упора — вода потекла небольшой струйкой. Палач начал жадно пить воду, нагнувшись к крану под зеркало, висевшее на стене. Спросонья, из-за сильной жажды ему хотелось даже слизывать капли воды с самого умывальника — напиться не получалось. Но пробуждающийся мозг всё же относил эту идею к числу сомнительных авантюр. Прохладная влага протекла по обезвоженному пищеводу. Палач посмотрел на себя в зеркало: два знакомых чёрных глаза, чуть изогнутый, с горбинкой нос. Немного выдающийся вперёд подбородок был сейчас весь в проросшей чёрной щетине. К собственному удивлению, он увидел на своём лице улыбку.
«Может просто вода вкуснее, когда ты на задании? Как чай в походе», — Антон смочил ладонь в тонкой струе воды и протёр вспотевший лоб, затем голову с тёмными волосами. Приятная прохлада окончательно вывела его из полусонного состояния. Что-то проползло слева: глаз уловил небольшие изменения на краю отражения в зеркале. Палач моментально обернулся. Ничего — просто облако частично закрыло собой свет Луны. Стало темнее.
«Показалось», — Палач снова прильнул к воде из-под крана. «Просто показалось. Кроме меня тут никого нет, дверь закрыта. И я не на том чёртовом этаже! Как хорошо, что не там. Хотя. Не уверен, что эта дверь удержит тварей, если они нами заинтересуются. Мина? Ха! Шумная кроха! Она просто, чтобы нас пробудить перед боем. Последним, мать его, боем!», — Антон прополоскал рот, сплюнул. Снова посмотрел в зеркало. — «Хорошо, что рядом нет монстров. Двери у нас, считай, что нет. Сумасшествие! Нет, не надо об этом думать! Зачем об этом? У меня ведь время сна. Главное, что сейчас тихо. Так, а почему мы всё же ещё живы? Может просто мы толпа «Неуловимых Джо?» — Он в очередной раз расплылся в улыбке, затем промыл глаза и, закрыв кран, пошёл обратно в радиорубку.