Раскаты Грома (СИ)

Громов был разозлён осознанием своего бессилия. Лыкоренко уставился в карту, пытаясь скрыть лицо от возможного взгляда своего друга. Каблуки негромко простучали по дощатому полу, и женский голос уже гораздо тише прозвучал рядом с командиром «Раската»:
— Что тянешь? Тебе гимн что ли спеть для ускорения, полковник?
Командир «Раската» перевёл взгляд с её обжигающих холодом глаз на пуговицу погона в виде круглого щита:
— Радист, оповещай «Раскат» о погрузке, — и через секунду грустно добавил, — полная амуниция, плюс дополнительный комплект «Б», всем.
— Есть, — указательный палец старшего сержанта побежал по столбцу позывных для групп спецотряда.
  
Глава шестая. Среди мёртвых птиц
 
Зевс облегчил судьбу своего сына. Он заключил с Герой нерушимый договор, что сын его не всю свою жизнь будет находиться под властью Эврисфея. Лишь двенадцать великих подвигов совершит он по поручению Эврисфея, а после не только освободится от его власти, но даже получит бессмертие.
12 подвигов Геракла
Над долиной мелькали яркие точки. Они двигались хаотично, меняя направление, и с каждой минутой их становилось всё меньше. Зрачок сузился, отдавая пространство глаза радужной оболочке серого цвета. Вадим смотрел, не отрывая глаз, на трагедию, развернувшуюся над «восьмидесяткой». Командир группы стоял на крыше ангара. Здание покосилось, но устояло после взрыва. Под ногами были осколки зенитного фонаря, разбитого ударной волной. Оружие висело у него за спиной стволом вниз. Единственной защитой для командира сейчас был Рысь. Но и он, встав чуть правее Вадима, не мог оторвать взгляд от неба впереди. Старый до последнего надеялся, что всё происходящее — галлюцинации, но реальность оказалась безжалостной.
Минуту назад над долиной кружило около 15 вертолётов. Пытаясь оставаться на небольшой высоте, они шли чуть выше макушек сосен. Строй воздушных боевых машин превратился в полный хаос после первой же белой вспышки: неизвестная ракета вылетела с одной из опушек. Вертолёт буквально разлетелся на части. Ни горящего падающего корпуса, ни дымного следа в воздухе — только взрыв и облако пыли после детонации боеголовки о металлические листы обшивки бензобака. Борты кренились, набирали высоту, выпускали термоловушки, пытались увернуться от летящих в них с земли ракет. Было видно, что обстрел производится с нескольких точек, но их оказалось достаточно для поражения целей. Ракет было слишком много для того, чтобы у кого-то был шанс выжить. То тут, то там на землю летели обломки боевых машин, в местах крушений возникали локальные пожары. Некоторые вертолёты заходили на посадку на любую, сколь угодно малую полянку, только бы уйти из зоны досягаемости ракет и высадить десант «Раската». Вадим видел через бинокль, как из одной высоко кружащейся, подбитой с хвоста вертушки «выпрыгивают» люди. Их выносило, вырывало потоками ветра из корпуса падающей техники. Рысь быстро нащупал пальцами круглый переключатель и вышел на частоту базы. Но он не смог связаться с «Гнездом»: эфир заполонило шипение и десятки криков, докладов, обрывки фраз, обращённых к командному центру:
— «Тайфун-3»… теряю…
— Это «Раскат‑8», мы окружены…
— …фун девять, меня облепили твар…
— …сять, я, мне не увернуться…
— …пробит бак, я не могу подняться на высоту… ааа!
Эфир оборвался. Над долиной поднимались струйки дыма от оплавившегося раскалённого металла рухнувших вертушек. Где-то вдалеке, почти уже пропал с глаз единственный выживший борт «Тайфунов». Почти сразу по всему лесу зарычали чудовищные, скрытые от глаз наблюдателей существа. Они что-то кричали на языке ужаса, накрывая пространство пугающим воем, заставляющим сердце замирать. Это был вой хищников, что гонят жертву в ловушку. Ещё были слышны далёкие автоматные очереди, взрывы гранат. Рация пару раз отозвалась безнадёжной попыткой выйти на связь с базой, а затем:
— Это «Раскат‑2», я остался од…
Последний голос смолк. Тишина. Больше никто не выходил в эфир. Автоматные хлопки исчезли. Взрывов больше не было. Зрачки серых, покрасневших глаз не могли увидеть в линзы бинокля ничего другого, кроме осколков развернувшегося кошмара.
 
***
Старый спустился на землю по металлической лестнице, прикрученной к стене ангара.
— Отряд, строиться! — негромко приказал командир.
Бойцы собрались у торца перекошенного взрывом здания. Декан, встав на ноги, почувствовал накатывающую усталость и дрожь. Он наклонился вперёд, опёрся руками на бёдра, чтобы перевести участившееся дыхание.
— Как ты? — Мессия подошла к нему, положила ладонь на плечо.
— Нормально, — сдержано ответил «биолог».
Отряд был готов к новым вводным.
Вадим достал карту из планшетки. Делая на ней небольшую пометку, обратился к группе:
— «Раскат‑4», мы выдвигаемся к точке «Б». Пойдём по склону между валунами, затем зайдём в «зелёнку». «Раскат‑5» не смог высадиться в своей зоне, поэтому на прикрытие и, тем более, зачищенную площадку на «Б» не рассчитывать! Вопросы?
— Командир, что это за световое шоу только что мелькало в небе? — раздался голос Палача.
— Возникли непредвиденные обстоятельства.
— Какие? — Палач не сводил глаз с Вадима.
— Некоторые установки ПВО не были отключены и, поэтому защита сработала по авангарду из «беспилотников». Группы были высажены в других местах, чтобы не создавать опасность для солдат. Это всё. Проверьте оружие и амуницию, выдвигаемся через минуту!
Палач кивнул своей коротко стриженой темноволосой головой.
Командир группы с трудом сосредоточил взгляд на условных обозначениях карты, пытаясь не думать о словах «Гнезда» и распоряжениях, которые он получил.
Примерно через минуту бойцы уже подходили к единственным воротам в железобетонном заборе, аккуратно покидая точку «А» — пункт связи на вершине. Все были сосредоточенны на кустах и редких деревьях, окружавших их зону высадки. Было тихо. Не так тихо, как при входе на территорию, но и рёва стай мутантов не было слышно. Где-то вдалеке, у подножия заскулила пара тварей, но они почти сразу замолкли. Выходя через ворота замыкающим, Палач напоследок задержал взгляд на трупе Джигита. «Спи, брат», — темноглазый боец поднёс к правому виску вытянутую ладонь — воинское приветствие — и, снова положив руку на цевьё, шагнул за приоткрытую створку.
Обойдя пункт связи по часовой стрелке, вдоль забора, группа начала спускаться с вершины по крутому склону, усеянному серыми пятнами глыб из горных пород. Многие камни не были укрыты почвой, зато плотно обжиты лишайником. Местами их путь пролегал прямо по валунам, а склон не спешил становиться пологим. Группе предстояло пройти около трёхсот метров, прежде чем начнётся предгорье и «зелёнка» — подлесок, переходящий в лесной ковёр долины. В небе ещё был виден дым от пожаров, разбросанных по территории предгорья. «Один, два, три, четыре», — кто-то мысленно считал их, а кто-то, посмотрев один раз, больше не отвлекался от склона впереди. Вопросы о том, сколько же было беспилотников, не спешили задавать командиру ни первые, ни вторые. Не сейчас. Обсуждать только после возвращения на базу. Таковы правила: всё, что нужно для выполнения задания, Старый скажет сам. Они знали, что он всегда на их стороне и вступится за каждого в любой ситуации. Поэтому сейчас надо просто спуститься вниз, а не думать о сбитых аппаратах.
Вадим шёл впереди, за ним передвигался Рысь, держа в руках оружие, и умудряясь при этом хорошо балансировать на крутом склоне. Аккуратно, опираясь рукой на рваную каменную поверхность, следом шли Шерлок и Мессия, за ними осторожно двигался Гора, поглядывая на долину. Палач замыкал вереницу на этом узком подобии тропы, переводя внимание со склона на спину «биолога» и обратно. Было видно, что дорога раненому даётся тяжело, но иного выхода сейчас не было. И если бы был, Вадим им уже воспользовался. «Он не поступил бы по-другому», — думал Палач и был в этом полностью уверен.
Декан чувствовал, как его тело пробирает озноб. Двигаться было трудно, силы будто вовсе покинули его тело, но он не показывал виду. Горизонт впереди сливался с зелёной пеленой земли. Лес вдалеке казался непривычно размытым. Следы на тропе постоянно пытались увильнуть, утечь от взгляда «очкарика». «Кажется, стало темнеть», — ему показалось, что зашло солнце и появились первые сумерки. Спустя пару шагов всё вокруг стало, наоборот, слишком светлым. «Чёрт!», — Декан закрыл глаза, опёршись правой ногой на очередной камень извилистой тропы. Он чувствовал, что сейчас находится не на горе, а словно на карусели. В голове было ощущение полёта, движения огромных качелей и тут чья-то рука легла на плечо: