Раскаты Грома (СИ)

— Командующий операцией генерал Лыкоренко.
В его чёрных глазах был виден добродушный настрой по отношению к старому товарищу.
— Рад снова с тобой служить, Пётр Николаевич, — крепко пожал протянутую руку Громов. Ему тоже было приятно видеть друга, хоть и при этих непростых обстоятельствах. Генерал продолжил:
— Знакомься: это начальник штаба операции — подполковник Кононов, — хозяин кабинета указал на сидящего справа молодого офицера с характерными грубыми чертами лица, светлыми волосами, суженным разрезом карих глаз.
— Товарищ полковник, рад знакомству, — произнёс тот баритоном, пожимая руку Громову.
— А это теперь твой «таксист», капитан авиагруппы — майор Яргин, — Лыкоренко кивнул на сидящего поодаль полного мужчину со складками на подбородке и бритом затылке. Майор протянул мясистые пальцы правой ладони.
— Здравия, товарищ полковник, — хрипловатым голосом обратился бывший лётчик, ловко поправляя впивающийся в шею воротник своего синего полевого кителя.
Лыкоренко продолжил:
— А также наш советник и куратор операции со стороны ведомства, — командующий уважительным тоном представил последнего члена закрытого совещания, — старший уполномоченный ФББ — Лешаков Алексей Анатольевич.
— Можно просто — Алексей Лешаков, — с располагающей улыбкой на лице поприветствовал гостя худой силовик. Его тонкую кисть обжимал рукав чёрного, как ночь, облегающего кителя. На вытянутом лице были небольшие шрамы, впалые маленькие голубые глаза в окружении еле заметных морщин. Внешность «пепельного человека» дополняли припорошенные сединой стриженые выцветшие волосы на голове и усах. Все его движения казались чересчур размеренными, неестественно точными.
— Ну, а теперь к делу! — Лыкоренко изменился в лице, сменив радость встречи на тяжёлую сосредоточенность перед сложным разговором.
Заёрзали стулья, щёлкнул звук зажима на папке-планшете, прозвучал прикрываемый рукой кашель, замаскированный в общем шуме подготовки. Спустя несколько секунд всё стихло.
— Кононов, давай, — быстро махнул ладонью своему помощнику генерал.
Светловолосый заместитель начал доклад:
— Около тридцати шести часов назад, в 23:40, на узел связи «Восточный Холм» поступил сигнал «Лавина». Это аварийный протокол «Объекта 80» — исследовательского комплекса, имеющего разветвлённую сеть подземных лабораторий. Связь с комплексом отсутствует, детальная информация о его системах, состоянии лабораторий и персонала также отсутствует. Связь с гарнизоном секретного комплекса установить не удаётся, — его голос был размеренным, неторопливым. — Согласно данным авиаразведки, на прилегающей к комплексу местности находятся стаи диких зверей и генетически изменённых особей. Часть из них до сих пор не удаётся идентифицировать, — брови Громова изогнулись, выражая возникшее недоумение. — В течение первых двенадцати часов после поступления сигнала «Лавина» воинскими соединениями округа был организован периметр опасной зоны. Последние семь часов Силы Сдерживания не вступали в прямой контакт с противником. Ситуация стабилизировалась, прорывы периметра отсутствуют.
Кононов закончил, отложив листок в сторону.
— Есть вопросы по оперативной информации? — озадачил присутствующих черноволосый генерал.
— Какова задача моего подразделения? — негромко, но чётко произнёс Громов.
— Добыть информацию, Александр Иванович, — прошелестел голос Лешакова.
Громов посмотрел на него, затем перевёл взгляд полный вопросов с чёрного мундира ФББ на Лыкоренко.
— Сама зона отчуждения будет уничтожена тактическими ударами ракетчиков, — генерал пробарабанил указательным пальцем по столу. — Твоя задача — проникнуть в комплекс, найти данные по проекту, найти выживший персонал, по возможности установить причину аварии. В общем, сбор разведданных на месте, на земле.
— Разреши уточнить, — голос Громова пока ещё оставался сдержанным, но уже напряжённым. — Какую информацию я должен искать в комплексе, если все данные передавались в Узел? — он повернул голову в сторону силовика. — Я создавал «Раскат», вырабатывал тактику для программ центра подготовки на основе их докладов и рекомендаций. Контроль экспериментов, состояние комплекса — я помню, что эти вещи ежечасно мониторились удалённо! — Громов вновь посмотрел на друга. — Ты ведь сидел вместе со мной на этих совещаниях, и это было ещё восемь лет назад. Вы не доверяете своей информационной системе? — полковник обратился к Лешакову.
 
— Не доверяем, — старший уполномоченный сложил кисти в «замок» и опёрся ими на стол.
Полковник замолчал. На несколько секунд он сосредоточился на небольшой царапине, извивающейся на поверхности клеёной столешницы. Затем снова посмотрел на чёрный мундир. Лешаков спокойно продолжил:
— Мы ставим под сомнение и все данные, приходившие к нам ранее, — голос представителя ведомства был мягким, но напоминал затаённое шипение змеи в лесной норе. — Сигнал тревоги пришёл на пункт с контура гарнизона «восьмидесятки», а не с контура ФББ на объекте. Отчёты, которые мы для вас готовили, нами практически не редактировались. Нам информация казалась полной, да и вам тоже. Но! Согласно данным с беспилотников, — Лешаков, выдержал секундную паузу, Яргин одобрительно закивал, — существа, разгуливающие по поверхности, отличаются от тех, что были в документах.
— Я получал рапорты: «Силы Сдерживания, сталкивались с неизвестными существами», — вставил Кононов. — Ну, то есть для них-то все создания «восьмидесятки» неизвестны, но большая часть сведений не «бьётся» с данными из архивных отчётов, высланных с объекта до аварии.
Лыкоренко перехватил тему:
— Но не будем забывать, что они описывают всё с преувеличениями, естественно.
Доклад был закончен. Громов сложил руки на груди и после недолгих размышлений произнёс:
— У вас есть предполагаемые места расположения носителей баз данных? Расположение ключевых объектов, по которым можно восстановить картину произошедшего? Оценить состояние этого комплекса? Пути подходов, отступлений?
Немного замявшись, «барабашка» ответил, сосредоточив безжизненный взгляд на грозных глазах боевого офицера:
— Повторюсь, мы не доверяем информации, поступавшей от куратора на «восьмидесятке». Можем предоставить подробные планы комплекса до перестройки, когда он был центром разработки боеголовок — «Объектом 60». Сейчас мы точно знаем, что данные находятся на подземных этажах комплекса, как и …
— Как и клетки, откуда сбежали особи, верно? — переспросил Громов. Его голос стал суровее.
Лыкоренко ответил вместо «силовика»:
— Но они ведь уже сбежали из них. Бояться нечего.
Командир «Раската» глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Стукнув костяшками по столу, он спросил:
— Я правильно понимаю — группа должна провести разведку боем на территории, о которой мы почти ничего не знаем, «охраняемой» превосходящими силами неизвестного противника?
— В целом, да, — утвердительно покачал головой Лешаков.
— Угу, — сердитым басом протянул Громов. — Каков план?
Кононов расстелил на столе карту местности с обозначенными на ней символами. Красным маркером были выделены здания, размещённые среди полей, лесов и озёр. Синей пунктирной линией был очерчен периметр, на котором квадратами с номерами 1, 2, 3 и т. д., были указаны опорные пункты Сил Сдерживания. Сверху, недалеко от периметра, зелёным цветом был нарисован треугольник с примечанием «Гнездо», а рядом с ним — короткая, еле заметная серая линия взлётной полосы аэродрома. Карта отрисовывалась на основе снимков со спутника. Объекты были хорошо узнаваемы, а цвет маркеров только выделял их.
Взяв карандаш, Лыкоренко склонился над картой, показывая на красный кружок:
— Твоя первая цель — вот этот узел связи. Он находится на вершине, рядом с объектом, спрятан между отвесами скал. С него будет отлично видно остальную территорию. Здесь должен быть небольшой отряд охраны, несколько построек и самое главное — локатор. Не самый навороченный и мощный из всей системы комплекса, но он находится на вершине и чуть ли не единственный, который не связан с системой ПВО напрямую.