Элво. Тайна Мировиля (СИ)

— А кто решает, кому выходить первым?
— Очевидно, князь?
— А остановить бои? — предложил кто-то.
— Не любой из князей может остановить бой. Только тот, кто старший в роду имеет такую власть.
— А как это сделать? — спросила Мира.
— Коснуться статуи покровителя и объявить о своей воле, — пояснил Ольгерт.
Тут затрубили трубы, и голос глашатая объявил:
— На арену для поединка, приглашается Рендольф-рыжий и Девушка-воин, которая вышла в финал.
Трибуны зашумели, а друзья встревожились и попытались задержать Миру.
— Все будет хорошо! — ответила она и, выскользнув из дружеских объятий, вышла на арену.
Рендольф-рыжий, вышедший из другого выхода уже стоял возле трибуны князей и красовался. Подняв руки в победном жесте, поворачивался к разным трибунам, призывая толпу рукоплескать ему. Мира вышла и встав в десяти шагах от него терпеливо ждала, пока он примет боевую стойку. Как только он успокоился и встал в красивую боевую стойку, князь скомандовал:
— Начинайте!
Рендольф-рыжий сразу бросился в бой, Мира ушла из-под удара и оказавшись за его спиной ударила его рукояткой по голове. Продолжая движение, его туша упала вперед без сознания. И на стадионе разлилась тишина. В этой тишине Мира целеустремленно дошла до алтарей. И, возложив руку на алтарный камень перед статуей Элвони, Мира начала говорить:
— Как старшая в роду Мировиль, я объявляю о своей воле: турнир закрыть, бои прекращаются!
Тут раздался гром, и молния ударила посреди поля, затем поднялся ветер, и вдруг все флаги и вымпелы оказались сорваны и упали на песок. Ветер тут же прекратился. Факелы, которые, освещали этот стадион, все как один вспыхнули ярко, а потом опять стали гореть, как обычно. На трибунах начался ропот.
Глава 53
Верховный князь Альдорг поднялся и грозно проговорил:
— По какому праву остановлен турнир?
Мира вышла в середину алтарной площадки, где был специальный знак суда, и, встав, начала произносить древнюю фразу, означающую начало судилища:
— Я, обвиняю! Клянусь родом, клянусь честью, клянусь своим покровителем Элвони! Прошу защиты и требую честного справедливого суда. Я «элво» Седара, Мира Мировильская. Пусть нас рассудят Боги!
После этого факелы вспыхнули еще раз, и прошелестел вездесущий голос:
— Требуй!
— Пусть мой обидчик встанет на алтарный камень и поклянется говорить правду.
Кто-то из князей крикнул:
— Назови имя!
И Мира громко сказала:
— Князь Альдорг.
И в огромном амфитеатре наступила полная тишина, такая, что было слышно, как трещат факелы. Мира знала, что сейчас, когда она находится на алтарном камне, она может задать только три вопроса. Зато тот, кому задали эти вопросы, не сможет не ответить. Поэтому она была максимально сосредоточена. Князь Альдорг медленно поднялся и начал спускаться, и по мере его приближения, появилось ощущение, будто на нее надвигается что-то ужасное. Все инстинкты говорили, что нужно бежать, так давила на нее аура этого древнего князя.
Этот человек производил впечатление чего-то величественного, и ей даже хотелось склониться перед ним, но она гордо держала голову поднятой. А сама мысленно боролась, говоря себе: «Я не стану склоняться перед убийцей своих родителей». Медленно, величественно шествуя, гневно раздувая ноздри, он всем своим видом выражал презрение к ней, а еще в глазах проскальзывала ярость. Если она не выиграет этот суд, похоже, её будет ждать незавидная участь.
Встав на предназначенную для ответчика плиту, он обвел взглядом притихших зрителей и громко сказал:
— Кто меня обвиняет?
Под шелест толпы Мира сняла с себя верхнюю рубашку и оставшись в майке и брюках повернулась так, чтобы все видели её татуировку, бегущую по предплечью и взбирающуюся на шею.
— Я, Мира Мировильская, принявшая родовую силу от алтаря рода Мировиль, княжна Мировиля — обвиняю князя Альдорга. В том, что его действия привели к гибели моего рода и почти уничтожили мой народ! А так же и сейчас, по сей день продолжается преследование моих людей.
Весь атриум, как единый человек, не сдержал гневного вздоха, так чудовищно прозвучало обвинение! На лице Альдорга, казалось не дрогнул ни один мускул, он стоял со спокойным, надменным лицом, а потом прищурился и произнес:
 
— Как ты выжила? — и впился в неё глазами. Мира задрала подбородок и произнесла:
— Я задаю вопросы!
Альдорг хмыкнул:
— Ну задавай, — и демонстративно положил руку в перстнях на алтарный камень перед ним, а в глазах плескалось надменное превосходство. Мира, тоже положила руку на камень алтаря перед ней и произнесла громко и четко:
— Назови имена своих сообщников, тех, кто помогал уничтожать людей моего рода.
Альдорг, дернулся, пытаясь убрать руку с алтаря, но это ему не удавалось, очевидно, он ожидал другого вопроса, на который у него был готов ответ, но в этом вопросе лазеек не было, а ответив на этот вопрос, он сразу признается в том, в чем его обвинили. Его молчание затянулось, он пытался убрать свою руку и бросал злобные взгляды на княжну. Но не ответить на него он уже не мог, судя по каплям пота, которые выступили на его лице, ему становилось все тяжелее, он испытывал муки, борясь с собой. Вот под его рукой стал разливаться голубоватый свет, а тело князя выгнуло дугой, и он стал стонать и сквозь зубы произносить слова — Князь Карибут, князь Визмор, князь Ярил. И по мере произнесения имен, возле алтарного камня с его стороны на удалении друг от друга возникали светящиеся голубым каменные круги. На это чудо толпа отзывалась всплеском и бурлением эмоций. Альдорг прорычал:
После того, как Альдорг назвал эти имена, ему явно стало легче, но его рука оказалась, будто вросшей в камень.
В напряженной тишине вставали названные князья и медленно шли занимать выделенные алтарем места. Пройдя на место и встав в светящийся круг, самый пожилой из пришедших, очевидно уже знакомый с тем, как проходит суд, сам возложил руку на алтарь и начал говорить.
— Я, князь Визмор, правитель речного народа, признаю свою вину в том, что подчинился приказу верховного князя Альдорга и участвовал в преследовании и уничтожении народа Мировиль. Прошу пощадить мой народ, я готов сам искупить вину.
Альдорг, закричал — Ты что творишь? Ты не понимаешь!
Князь Визмор, ответил — Это ты не понимаешь! С тех пор, мой народ проклят — боги наказали нас! Больше нет тех, кто полностью владеет магией, а наши наследники даже не смогут принять нашей силы! Наши внуки тонут в воде, она больше их не принимает! Наше преступление отразилось на наших детях! Я один послужил причиной беды моего народа, и я сам готов искупить свою вину, чтобы вернуть магию моим людям! — величественный и гордый князь, склонил свою голову, признавая вину.
Князь Карибут, положил руку на камень перед собой, продолжил:
— Согласен, мы получили только проблемы. Твои слова оказались ложью, ты не дал той поддержки, что обещал, когда разрушились торговые пути и договоренности. А дети моего рода теперь тоже не могут обернуться. Я готов искупить свою вину.
Все глаза обернулись к князю Ярилу. Он, переглянувшись с князем Альдоргом, гордо поднял голову, и всем своим видом показывая, что не будет говорить. На груди Миры потеплел и налился светом камень ожерелья, и она задала следующий вопрос:
— За что были убиты взрослые и дети моего народа?
Князь Альдорг, поднял голову, взглянув на неё с ненавистью, и начал говорить:
— Народ, который предсказывает и «видит», то, что, нарушает заложенный порядок и подталкивает других к бунту, он зараза, которую следовало изничтожить. Все они как один твердили, что скоро на мир рухнет небо, и никто не спасется!
 
Мира воскликнула — Я вызываю свидетелей! Пауль и «мир-19».
Под ропот толпы из-за решетки, где находились бойцы, вышли на арену два человека и пошли по направлению к алтарям. Князь Альдорг воскликнул — Это кто? Их не было там, они не могут быть свидетелями!