Воин

– Что испугалась? А чего бояться, когда уже деваться некуда? Жди, свей участи, трусиха.
– Я не трусиха, – обиделась девушка, – просто ты подкралась, даже не предупредив.
– А что тебя вороги предупреждать будут? Схватят и утащат на свои темные капища. А там знаешь, что с тобой делать будут? – глаза старушки сверкнули веселым огоньком.
Меда залилась румянцем. Она-то знала, что делают с женщинами на капищах, только сказать было стыдно. Хорошо, что на улице темно, бабка не увидит покрасневшие щеки. Но не тут-то было.
– Что раскраснелась? Видела уже? Сама та хоть не пробовала?
Меда испуганно закачалась головой, как будто к ней пришел сам Аид со своим Цербером. Старушка опять засмеялась и слегка подтолкнула девушку к хижине.
– Пойдем в дом, нечего на улице стоять, а то простудишься, а тебе еще наследников рожать, – Сафокса опять лукаво улыбнулась, подмигнув молодой царевне.
Меда возражать не стала. Женщины прошли в маленькую хижину. Из мебели там была только небольшая лавка, усыпанная шкурами и два маленьких пенька, поставленных возле очага. Меда сгрузила хворост рядом с костром, обложенным большими камнями и села на пенек. Сафокса же полезла в свои мешочки, запрятывая там какие-то травы. Закончив все приготовления, бабушка села напротив царевны, внимательно рассматривая ее лицо.
– Ты изменилась. Подросла, стала еще краше, только что-то больно худая. Тяжело тебе доченька будет сына носить. Мальчики, ох какие тяжелые…
– Ну, что ты бабушка все глупости говоришь. Я еще ни за кого замуж не выхожу. Выйду, только если полюблю. Отец меня без моего согласия не отдаст.
– Не глупости это. Я-то уж побольше тебя на свете пожила и вижу гораздо больше. Твое сердце созрело для чувств. Ты уже встретила того, кто заберет твое сердце.
Девушка удивленно посмотрела на наставницу. Как так, бабушка видит, а она нет?
– Никого я не встретила! Если увижу его, то тебе первой обо всем расскажу.
– Ладно, ладно, думай что хочешь, а я свое слово сказала. Зачем пришла то? Ведь не просто так посередь ночи из города выбралась.
Меда сама не понимая, почему снова смутилась. Вроде и дело обычное, а что-то не так. Что-то изменилось.
– Человек к нам пришел. Говорит что сын бога. Жрец хочет его в жертву принести, а мне что-то говорит, что не должен он умереть. Не соткана еще его нить жизни.
Сафокса улыбнулась, но смеяться над принцессой не стала.
– А что ты о нем думаешь? Сын он бога или нет?
– Я…я не знаю, потому и пришла. Он огромный как великан, но такой правильный. Все в нем как у богов и лицо и руки и ноги. Красивый он, очень, – девушка опять покраснела и отвела глаза.
– Ты принесла мне что-нибудь, что принадлежит ему?
– Да матушка, конечно, принесла, – Меда вытащила красный платок и, развернув его, извлекла массивные золотые часы.
Сафокса внимательно рассмотрела предмет. В ее глазах читался самый настоящий страх.
– Матушка, что ты увидела? – испугалась Меда.
– Не наш он, – наконец ответила женщина, – у нас таких вещей не делают. Если можешь, то забудь его. Если судьба велит, будет жить.
– Как же так? Если я дам убить сына богов они разгневаются на нас и принесут несчастья. Да и не виноват он ни в чем!
Старушка опять пристально вгляделась в свою ученицу и тяжело вздохнула.
– Печать на нем. Он сын богов, только они изгнали его из своего мира. Жил он там не так как нужно, вот и попал к нам. Не бойся, не дадут они ему погибнуть сейчас, рано еще…
– Он плохой? Зло в нем, да бабушка? – испугалась Меда.
– Не злой, просто ничего хорошего он тем, кто с ним рядом не принесет. Неправильно живет, вот и мучается.
– А как правильно, скажи мне, а я ему передам?
– А это доченька, он сам узнать должен. У каждого человека путь свой. Кто царем должен быть, кто воином, кто рабом. И терпеть и сносить все свои несчастья должен. Если вытерпит и при этом человеком останется, значит, правильный путь выбрал. Человек живет, чтобы жить и мудростью набираться.
 
– Наставница, скажи, что ждет его? Хочу знать, не причинит ли он вреда отцу и моему народу?
Сафокса покачала головой и встала с маленького стульчика.
– Хорошо, посмотрю, что ждет его, только много не жди. Боги его судьбу держат, но может, что и увижу. Подбрось хвороста в огонь.
Меда быстро исполнила приказания наставницы и снова поудобней расположилась на пеньке. Бабушка вытащила из мешочка какие-то веточки, прошептала тайные слова и опустила их в костер. Сухая трава зашипела и издала резкий дурманящий запах, от которого у царевны закружилась голова. Сафокса окатила руки какой-то жидкостью из маленькой бутылочки. Капли упали в костер, зашипели, зажурчали, как клубок змей. Сафокса сжала в руках золотое украшение и сунула руку в огонь. Меда уже не раз видела, как это делала наставница, так что не испугалась, что она обожжется. Бабушка начала раскачиваться, шепча странные слова, но вдруг огонь прыгнул из костра, и Сафокса с трудом успела отскочить в сторону. Ее руки дымились как раскаленный железный прут, опущенный в ледяную воду.
– Бабушка, что с тобой? – испугалась Меда.
– Ничего, не бойся доченька, – успокоила старушка, – не хотят боги говорить его судьбу, сказали только: быть ему великим воином и царству его быть.
Меда испугалась, сама не понимая почему. Вроде и путь боги указала, только плохой путь. Не любо Меде, когда люди друг друга убивают.
– А царство не моего отца заберет? Не царем Дакии станет?
– Не знаю доченька. Все будет так, как должно быть. По твоим глазам вижу, что поможешь ему. Вот, верни ему вещь, она дорога ему, – старушка протянула часы, изрядно нагревшиеся от жара костра.
Меда взяла часы и снова завернула их в платочек, спрятав за поясом. Царевна еще немного посидела со старой наставницей, а когда на улице посветлело, отправилась домой, по уже знакомой тропке. В городе ее отсутствие никто не заметил, по крайней мере, ей так показалось.
……….
Гнев жреца.
Этой ночью не спал еще один человек. Верховный жрец бога Залмоксиса Заргун сидел на лавочке рядом с храмом, построенным на поклонной горе. Заргун уже много лет служил богу. Прошлый верховный жрец подобрал его маленьким щенком, который единственный уцелел после резни устроенный Скифами. Старый жрец воспитал и вырастил Заргуна. Строго растил и воспитывал жестоко. Так и вырос кровожадный Заргун, ненавидящий весь человеческий мир. Ему были ближе звери, чем люди, потому и кровь богам Заргун приносил по большей части людскую. Когда он услышал о чужеземцах назвавшихся чадами Юпитера, Заргун сразу решил, что не бывать двум богам на его земле. Видел он то, что не видели другие: пришельцы принесли с собой перемены, думали они по-другому и жили не так, а Заргун все новое не любил. Зачем отходить от того что дали предки? Что прошло проверку временем.
Верховный жрец позвал служителя храма. Молодой крепкий парень, лед двадцати, быстро вынырнул из массивных ворот. Старик откашлялся и приказал мальчишке наклониться, прошептав ему в самое ухо.
– Я хочу, чтобы ты узнал все о пришельцах. Кого они любят, чего хотят, кто им дорог и кого ненавидят. Возьми Куру и Оссу, пусть они тебе помогут. Золота не жалей. Пусть мальчишки поведают всему городу о злодеях, пришедших в наш город. Я хочу, чтобы люди возненавидели их и сами принесли мне их головы на блюдечке. Чувствую, что Децебал не отдаст чужеземцев просто так, так что нужно ему помочь сделать правильный выбор. И прикажи приготовить капище, скоро здесь прольется много крови…