КРЫсавица (СИ)

Чувствуя, как голову опять начинает кружить упоительное ощущение безнаказанности, я остановился и прижался спиной к стене, глубоко дыша. Соберись, Диего, а то рискуешь потерять голову в самом прямом смысле.
Как оказалось, я выбрал очень удачный объект для своей остановки: именно на эту сторону выходило окно покоев коменданта, широко распахнутое по причине царившей днём страшной жары. Конечно, благородным кабальеро подслушивать неприлично, но я сейчас не самый законопослушный сеньор в нашем городе, а раз так, о приличиях можно и забыть. Я плотнее прижался к стене и вытянул шею, напряжённо прислушиваясь.
— Надеюсь, ты меня понял? — резко прозвучал голос коменданта.
Кхм, интересный вопрос, жаль только, что я опоздал к началу беседы.
— Так точно, господин комендант, — раздался в ответ жизнерадостный голос, в котором я без труда узнал Гарсию, — Вы приказали освободить дона Рамиреса. Осмелюсь заметить, это мудрое решение!
— Заткнись, идиот, — прошипел комендант, — тебе нужно выпустить этого спесивого дона, а потом поднять сигнал тревоги.
— Зачем? — искренне изумился Гарсия.
— Потому что я так сказал! — рявкнул комендант. — Ты выпускаешь арестованного и поднимаешь сигнал тревоги, больше от тебя ничего не требуется. Понял меня, идиот?
— Так точно, — ответил сержант, но по его растерянному голосу я прекрасно услышал, что Гарсия ничего не понял. Да и у меня возникли вопросы. Какой смысл отпускать сеньора Рамиреса, а потом тут же поднимать сигнал тревоги? Чего комендант хочет добиться?
Я задумчиво погладил эфес шпаги. Так, начнём сначала. Сеньора Рамиреса арестовали за то, что он пытался написать жалобу на коменданта. Понятно, что отпускать такого человека капитан Гонсалес не станет, ему это невыгодно, даже небезопасно. Казнить почтенного кабальеро без суда и длительного разбирательства, с приглашением крючкотворов из Испании, тоже нельзя, это вызовет слишком сильные волнения в городе. Выходит, комендант решил убить дона Рамиреса! Он приказал отпустить старика, а сам пристрелит его якобы при попытке к бегству! Чёрт побери, мне попался на редкость умный и изворотливый противник!
Я завернулся в плащ и проворно метнулся к тюрьме. Сержант Гарсия только-только подошёл к решётке и начал возиться с замком. Хм, странно, а в детстве Педро был смышлёным и расторопным малым, неужели его так военная форма испортила? Я тряхнул головой, прогоняя лишние воспоминания, и плавно, как в танце, шагнул к сержанту, одновременно вытаскивая из ножен шпагу. Убивать друга детства я не собирался, но оружие волшебным образом делает человека очень убедительным, проверено на практике.
— Тихо, — угрожающе прошипел я, стоило только тюремной решётке со скрипом отвориться, — одно лишнее движение или глубокий вдох, и ты покойник!
Гарсия послушно замер, нелепо разведя руки в стороны, даже дыхание затаил. Господи, как же приятно общаться с людьми, когда перевес на твоей стороне! Невольно начинаешь верить в собственную неотразимость.
— Дон Рамирес, Вам поклон от Созвездия. А теперь, если Вас не затруднит, заберите у бравого сержанта оружие, оно ему не понадобится.
Почтенный сеньор, который к моему искреннему облегчению помнил про данное падре Антонио донам нашего городка прозвище Созвездие, молча вышел из камеры и так ловко разоружил сержанта, что я невольно задумался, откуда у благородного кабальеро столь неблагородный навык.
— Теперь заткните сержанту рот и свяжите руки, лишний шум нам ни к чему.
— С-с-сеньор, — проблеял Гарсия, так и не дождавшись мгновенной и мучительной смерти, — пощадите, сеньор…
— Если обещаешь не шуметь, останешься цел, — прошипел я, продолжая остриём шпаги упираться в спину бравого сержанта.
Гарсия закивал так отчаянно, что я отчётливо услышал хруст его шеи. Не покалечился бы, болезный, ему и так от коменданта достанется.
Дон Рамирес, отстранённо-спокойный, словно был у себя в гостиной, а не в крепости, ловко стянул со своей шеи платок, сделал из него кляп и заткнул рот сержанту. Затем сдёрнул пояс Гарсии и крепко связал ему руки.
 
— Отлично, — я чуть подтолкнул сержанта в сторону «арестантского загона», как называли тюрьму в нашем городке, — прошу, сержант, сия обитель ждёт вас.
Гарсия проворно заскочил в загон, и на лице его растеклась широкая блаженная улыбка, стоило решётке захлопнуться, а замку с лёгким скрежетом вернуться на место. Господи, как же мало надо человеку для счастья!
— Кто Вы, сеньор? — дон Рамирес, по-прежнему спокойный и отстранённый, смотрел на меня с вежливым интересом.
Гарсия затаил дыхание и навострил уши. Что, надеешься оправдаться перед комендантом, назвав моё имя? Эх, Педро, Педро, а ведь таким славным парнем был…
— Зорро, — я коротко кивнул почтенному сеньору и видя, что он собирается ещё что-то сказать, добавил, — дальнейшее знакомство отложим на потом. Здесь не самое лучшее время и место для светских церемоний.
— Как мы выберемся отсюда?
— Верхом, — я кивнул в сторону коновязи. — Садитесь на гнедого с белой звездой.
— Но это конь коменданта!
И что? Это что-то меняет? Я презрительно фыркнул и пожал плечами. Дон Рамирес, к счастью, и сам понял, что спросил глупость, виновато улыбнулся и послушно направился к нервно роющему землю копытом гнедому.
Так, можно себя поздравить, почтенный кабальеро свободен. Теперь нужно сделать так, чтобы он успел добраться до заветной развилки. Я окинул взглядом крепостной двор и задумчиво погладил эфес шпаги. Пока всё тихо, но надолго ли?
— Вы едете, сеньор? — Дон Рамирес подъехал ко мне.
Гнедой под ним не выглядел особо счастливым, но и сбрасывать седока не спешил. Отлично, как говорила мама, если ты удержался на спине коня пять минут, он признает тебя своим хозяином.
Я прищурился и осмотрелся по сторонам. Так, где-то здесь была потайная калитка, предназначенная для отважных лазутчиков и секретных гонцов. Прошлый комендант, помнится, спорил со мной на пять порций мороженого, что я не смогу её отыскать. Ха-ха, я, конечно, не такой хороший следопыт, как Бернардо, но всё равно дам сто очков вперёд любому военному. Так, где она? Я ещё раз внимательно осмотрелся, понимая, что каждая секунда промедления может оказаться роковой. Уф, вот она, справа от арестантского загона. Интересно, какой идиот сделал потайную калитку так близко от тюрьмы? Я проворно кинулся к тайному ходу и не сдержал ругательств: калитка оказалась даже не запертой! Всё это время путь в крепость был открыт! Чёрт, да я вообще мог въехать сюда верхом, а как осторожничал! Выходит, идиотизм и правда заразен, нужно меньше общаться с военными.
— Отправляйтесь к развилке, там, где кривое дерево, разбитое молнией, — прошептал я дону Рамиресу. И тут раздался яростный крик коменданта:
— Гарсия! Где тебя черти носят?!
Где-то я это уже слышал, причём недавно. Или у коменданта это традиционный вопрос?
— Уезжайте, — поторопил я замершего от неожиданности кабальеро, — ну же!
— А как же Вы? — спросил дон Рамирес, не трогаясь с места.
Как-как, молча! Нашёл время благородство демонстрировать! Вместо ответа я яростно хлопнул коня по крупу. Гнедой тонко, жалобно заржал (не ври, не так и больно!) и пустился с места в карьер. Комендант, который, как оказалось, кричал не из окна, а с крыльца, заметил уносящегося во весь опор всадника и яростно крикнул:
— Какого чёрта тут происходит?! Гарсия, где вы?
— Ваш бравый сержант сейчас очень занят, — я усмехнулся, не спеша покидать крепость, — может быть, я могу Вам чем-нибудь помочь, комендант?
Капитан Гонсалес замер, напряжённо пытаясь разглядеть меня в темноте. Зря, я бы сразу поднял тревогу и крикнул солдат. Узнавать, друг перед тобой или враг, лучше всего после окончательной и безоговорочной победы. Словно для того, чтобы комендант не терзался излишними сомнениями, сквозь завесу облаков проглянула красавица луна, щедро залив землю своим серебристо-мертвенным светом. Ну что, капитан Гонсалес, давайте знакомиться? Я с усмешкой положил руку на эфес шпаги, давая коменданту возможность внимательно рассмотреть меня.