Биврёст

Локи, Каге, Ки и Маршал сидели на кухне, потому что заснуть все равно не могли. Маршал вроде дремал, положив голову на стол, но то и дело вскакивал, слыша, как в соседней комнате ходит Рут, убеждающая Эстель поспать. Через пару часов вернулся Роэн, затем снова ушел, а с ним и Реймар. Вскоре Рут деловито посоветовала выглянуть в окно. Вчетвером они выскочили на крыльцо и изумленно уставились на выдыхающую дым кузницу. Ее змеиное брюхо снова пылало, она рычала и плевались искрами, она шумела десятком голосов. Некоторое время они молча наблюдали, пока опять же Рут не погнала их в дом.
– Идите ложитесь. – Она заварила кофе. Маршал отрицательно помотал головой, подтягивая к себе чашку с отколотым краешком.
– Не могу, – глухо пробормотал он.
– Тебе нужны силы.
Маршал молча вышел из кухни на задний двор, хлопнув дверью.
– Я поговорю с ним, – вздохнул Каге, оставляя кружку.
– Нет, ему нужно побыть одному, – сказала Рут, отпивая обжигающий глоток. – Маршал весь в Эстель. Вылитая она в детстве. Да и сейчас похожи. – Рут прятала за улыбкой волнение. Морщины возле рта и уголков глаз углубились. Казалось, все взрослые сегодня постарели. – Она вытащила из кармана бумажник и бережно выдернула из отделения помятую фотографию с потрепанными краями. Веселая женщина держала на руках девчушку лет пяти, которая угрюмо пялилась в объектив, мужчина обнимал двух девочек постарше: одна улыбалась, обнажая щель на месте выпавших молочных зубов, а другая, вся перемазанная в грязи, ревела, глядя, как мать веселится.
– О, это вы с Эстель? И Роэн? – Локи бережно взяла фотографию.
– Да. Наша мама, Сьюзан. Телли. – Угрюмая девочка. – Я. – Зареванная.
– Кого-то она мне напоминает, – пробормотал Каге, скашивая глаза в сторону последней девочки.
– Наша Морган сбежала, как только ей исполнилось семнадцать. Нет, не с парнем. Говорила, что хочет защищать страну. Ох, отец тогда был в бешенстве!
– Почему? – спросила Локи. – Это же вроде хорошо – защищать свою страну?
– Наша мама была хирургом. Выучилась в том самом альвхеймском городе врачей и понеслась в глушь, чтобы лечить всех подряд, хотя ее звали в Хеймдалль и пророчили неплохое будущее. Но она была молода, упряма и жаждала помогать людям. Папу встретила после обвала шахты: собрала ему раздробленную ногу по кусочкам. Он говорил, что та явилась ему сквозь пелену боли и пыли как небесное создание, сияющее во тьме. После года осады мама сдалась и вышла за него замуж, родила нас. Когда мне было десять, началась очередная война с Хелью, рук не хватало, и в конце концов приехала черная машина с военными забрать маму. Тогда мы видели ее в последний раз. Как ревела тогда Морри! Все еще помню… И как после такого она решила пойти в армию? Не пойму никогда.
Они помолчали, задремывая от усталости. На улице взвизгнули тормоза машины. Рут нахмурилась и вышла проверить. Остальные за ней, чтобы хоть как-то убить время. Полковник Риан возле распахнутой дверцы обнимала Маршала. Локи никогда не видела ее такой счастливой и взволнованной одновременно.
– Привет, Морри, – прохладно поздоровалась Рут.
– Здравствуй, – кивнула полковник. – Ты получила мое письмо?
– Ты об этом? – она вытащила из кармана рубашки мятый запечатанный конверт.
– Хорошо, что отец отвечает на почту сразу. – Риан невозмутимо кивнула детям. – Кипяток есть? А то весь день протряслась за рулем. Ненавижу арендованные машины. Внутрь, живо! – прикрикнула она, и потрясенные дети молча зашли в дом и расселись за столом.
Полковник, одетая в гражданское – джинсы, светлый свитер и куртку, – насыпала прямо в чашку заварки, пошарила по шкафам наверху и достала пакетик с лимонной кислотой.
– Это вредно, – автоматически сказала Рут.
– Знаю.
– Полковник Риан, – Локи смущенно прокашлялась, – откуда вы знали, что мы остановимся у вашей семьи?
– Не знала, – честно отозвалась она. – Но на всякий случай оставила письмо в ящике, когда проезжала мимо. Генерал-фельдмаршал Ангейя-ас подозревал, что «Вороны» могут выкинуть нечто нелепое вроде захвата поезда. Ну, а потом позвонил старший лейтенант.
 
Маршал, казалось, забыл, что утром станет варденом, и переводил изумленные глаза с тети на Локи.
После короткого рассказа о проблемах Риан со стуком поставила кружку на стол.
– Не уверена, что план этой Даану сработает. Варденом не становятся за один день. А сама сварта не справится.
– Почему никто из вас не верит в меня? – тихо спросил Маршал. – Почему ты, тетя Морган, говоришь как тетя Рут?
– Мы боимся за тебя, Маршал, – ласково сказала Рут.
– Я верю в тебя, – жестко отозвалась полковник. – Верю, что ты сделаешь все, чтобы защитить семью. И в этом мы с тобой похожи так, что я не знаю, ужасаться или гордиться. – Маршал нервно хмыкнул. – Но боюсь, что это окажется не по зубам тебе, племянник.
– Дедушка говорил тебе то же самое об СБ, – уколол Маршал.
– Я – другое…
– В Хель эти разговоры, тетя Морган. – Он вышел из-за стола, уронив стул, и отправился наверх, громко топая. Заплакала Амелия, забеспокоилась Эстель.
Локи долго лежала в темноте на кровати Рут, слушая их с полковником приглушенный дверью разговор; внизу на матрасах вяло спорили Ки и Каге. Промучившись около часа, Локи вынырнула из зыбкой грани между сном и явью и села, глупо уставившись на крадущегося на полусогнутых Каге. Он уже собрал вещички и хотел улизнуть.
– Даже не думай, – зашипела она, стараясь не разбудить Ки. Гиафа огрызнулся в ответ, но Локи дотянулась до тумбочки и схватила один из катаров. Едва заметный холодок – и Фенрир прижал Каге к полу, устроив на его груди огромную голову. Тщетно поерзав, Каге успокоился.
– Ладно, я останусь. Убери… это.
– Так-то, – мрачно подытожила Ангейя. – Еще раз разбудишь – убью.
  
Глава 10
 
Кернун
 
Лорел сидел, завернувшись в грязную рясу и уставившись в пространство расширенными зрачками. Бреса все еще пугали странности монаха, но, к своему удивлению, он смотрел на них скорее снисходительно, чем раздраженно. Если медитации и периодические уходы Лорела из реальности не мешали выполнять миссию, турс был не против. Наоборот, так монах хотя бы молчал, не щебеча птичьим альвским акцентом.
День был жарким, но ледяной ветер пробирал до костей, так что Брес обливался потом под курткой, а Лорелу, казалось, хоть бы хны. Сидит себе под деревом и пялится на деревню внизу.
– Эхем, – откашлялся он.
– Я знаю, что ти тут, – не моргая, ответил Лорел. – Ти воньяешь за милью.
– Капитан приказывает разведать обстановку в Херне. – Турс проигнорировал вторую часть.
– Подожди. – Монах выпростал руку из рясы. На его губах играла полубезумная улыбка. – Ти слышишь, как он поет?
– Ты о чем? – Турс был наемником и получал плату не за раздумья.
Лорел загадочно фыркнул.
– Сегоднья услышишь.
Турс покачал головой и спустился к стоянке. Кивая на приветствия, он все еще чувствовал себя не в своей тарелке. Рейвен Иргиафа пугала его, старого наемника. Что-то нечеловеческое, безумное и оттого ужасающе чужое сквозило в каждом ее движении. Он почти ненавидел ее и странным образом уважал за боевые навыки и лидерскую харизму. То, что она с легкостью заполучила самый многочисленный и кровожадный клан Свободных земель одними только разговорами, его нисколько не удивило. В детстве он много слышал о Псах, и всегда только плохое. И что кожу с врагов сдирают, и что младенцев едят, и что женщины их рожают сразу пятилетних крепышей, которые через сутки учатся стрелять. Жили грабежами, королей и границ не признавали – только силу. Сейчас, конечно, с расцветом хельских технологий – этих быстрых поездов, автомобилей и телеграфа с телефонной связью – Псы потерялись. Измельчали, разжирели на откупах «Цваральга», растеряли боевой пыл, но и по сей день ему, выходцу из мелкого племени торговцев, внушали суеверный трепет, который современная теория психоанализа возвела бы к коллективному бессознательному.