Солнечный зайчик (СИ)
По дороге уговариваю Леру помыться у меня. Она, конечно, ворчит, но не отказывает.
Подходим к номеру. Я только собираюсь постучать в дверь, как она распахивается, и оттуда выходят довольно чирикающие между собой тети. На тете Тоне цветастый сарафан до колен, открывающий взору ее полные, волосатые ноги. На голове соломенная шляпа с большой пластмассовой розой. Тетя Тома вообще на вид в каком-то домашнем трикотажном в бешеные ромбики халате на замке. А на челке болтается бигуди. Увидев меня, они удивленно вытаращивают глаза, и чуть ли не хором интересуются:
- Аля, а ты тут откуда? Ты же говорила, что вернешься будущей ночью? - Всплескивают руками, обступая нас Лерой. — Что-то случилось? — Интересуются, закрывая за собой дверь номера.
Я гневно сжимаю губы. Ночью?! Ночью?! Киплю. Они что решили, я на пол-отпуска поехала на экскурсию, оставив номер в их полное распоряжение?!
- Правильно ночью, - скрестив на груди руки, с серьезным видом подтверждаю я, - прошлой ночью, - цежу сквозь зубы.
Достали, слов нет! Все выворачивают так, как им выгодно.
- Как прошлой? — Недоумевающе хлопает узкими глазками с редкими ресницами тетя Тоня. — Двести баксов за сутки, это слишком жирно…- начинает возмущаться, но тетя Тома пихает ее локтём в бок, прерывая.
- Деточка, ты приехала ночью? — Переспрашивает с таким удивленным видом, словно с луны свалилась. — А где же ты ночевала, раз домой не приходила? Мы в номере были, одни, - как-то нервно поглядывает в сторону сестры, чуть ли не подмигивая ей левым глазом. — И никого не слышали…
- Все, хватит! — Взорвавшись от очередных выкрутасов родственниц, которые у меня уже стоят поперек горла, выхватываю из руки тети Томы карточку и прикладываю ее к считывателю. Толкаю дверь и захожу внутрь. Больше не собираюсь терпеть их лживые оправдания и смотреть фальшивые сцены. Мне надо срочно помыться и одеться, чтобы встретиться с Максимом.
Переступаю порог, но дальше пройти не успеваю, замираю на входе от увиденного: из комнаты Тети Тони выплывает какой-то короткий мужик с густыми четными усами в одном полотенце, обвернутом вокруг объемного, похожего на аквариум, пуза. И заметив нас, начинает щербато улыбаться, чувствуя себя как дома.
Я устало закатываю глаза. Кого они опять притащили в наш номер? И как мне теперь развидеть всю эту противную картину?
Я медленно оборачиваюсь к родственницам. У меня на лице отражается столько гнева, что можно убить одним взглядом. Молчать не собираюсь, наоборот, готова орать на теток, высказывая накопившееся негодование, но не успеваю, тетя Тоня кидается к ухажёру и начинает неуклюже заталкивать его обратно в свою комнату. А тетя Тоня выбегает вперед и, раскинув руки в разные стороны, перегораживает мне дорогу.
- Алечка, деточка, не нервничай, они сейчас уйдут и больше этого не повторится, - испугано тараторит она, не пропуская меня дальше.
Они? Они? Я ошарашено хлопаю глазами. Так этот мужик тут не один? Честное слово, совести у них нет! А еще моими тетями называются. Устроили в нашем номере бордель и, уходя, оставляют своих кавалеров в комнатах. Уму непостижимо!
В подтверждение моих мыслей, словно по волшебной палочке, из комнаты тети Томы выплывет коренастый толстопуз с длинными паклями на затылке и лысым озером на макушке. Правда в одежде: цветастых шортах и обтягивающей футболке c игривой надписью «Самец». Наверное, чтобы проходящие мимо люди точно понимали, что самочкой он не является.
Замираю, вытаращив на него глаза. У меня слов нет, просто отвисает челюсть. А Лера за моей спиной, прикрыв рот рукой, начинает давиться со смеха. И где они только таких «красавцев» выкопали?
- Алечка, солнышко, их уже нет! — Тетя Тома летит к своему кавалеру. Начинает метаться, не зная, то ли выталкивать его за дверь, то ли отправлять к себе. Но я придаю ускорение своим нерадивым теткам, командуя:
- Все вон отсюда! — Отступаю в сторону, освобождая проход. И указываю пальцем на дверь.
И мне не стыдно орать на взрослых людей, потому что их поведение давно вышло за любые допустимые рамки приличия.
Пять секунд, и тетя Тома выпихивает из нашего номера удивленного, возмущённого телепузика в коридор. Еще через минуту то же самое проделывает и тетя Тоня. Родственницы не решаются вернуться в номер. Бросив что-то вроде «надо срочно бежать» удаляются вместе со своими «красавцами».
Я закрываю за ними дверь и оборачиваюсь к веселящейся непонятно над чем подруге. У меня в отличие от Леры, настроение - плескаться ядом.
- Достали, - жалуюсь я, приглашая подругу к себе в комнату. — Они с самого нашего приезда меня доводят. Иди в душ, - указываю в сторону ванной комнаты, - мне сначала надо вещи разобрать.
- Да ладно тебе, Алька, не злись, - усевшись на кровать и вытянув вперед ноги, улыбается подруга. — Думаю, они не со зла. Да и будет потом о чем вспомнить.
Хмыкаю на ее слова и приседаю над своим рюкзаком. Да уж, незабываемые ощущения! Вытаскиваю и разбираю вещи. Лера больше не убеждает меня, в моем настроении это бессмысленно, и отправляется мыться. Я тоже иду сразу за ней, как только она выходит. Примерно полчаса у нас занимают сборы, и в половине третьего, почти к завершению, мы идем на обед. Я нервничаю и тороплю подругу. Макс, наверное, давно там, а мы никак не придем.
Заходим в зал. Людей совсем мало, столики свободны. Оглядываюсь по сторонам в поиске Макса, но его нигде не видно. Неужто уже поел и ушел? Настроение стремительно ползет вниз, а беспокойство усиливается. Зато память услужливо подкидывает кадры из вчерашней сцены с истерикой Рыжей. Что же там произошло?
- Как всегда на веранду? — Спрашивает Лера, не подозревая о моем дерганом настроении. Берет большую круглую тарелку и направляется к столикам с едой.
Хорошо ей, Никита Лерке совсем не нравится, вот она и не беспокоится. А я, похоже, попала. Еще раз обвожу взглядом присутствующих людей: несколько пар с маленькими детьми, выпивающая компания взрослых, молодежь доедает тут и там, но высокого, широкоплечего красивого парня нигде не видно. Скиснув, беру тарелку и отправляюсь за подругой, мысленно себя убеждая, что я не должна так остро реагировать на отсутствие Коршуна. Потому что он мне ничего не обещал, кроме сегодняшнего обеда, но я на него опоздала сама.
Устраиваемся на веранде. Солнце припекает, но распахнутый над нашими головами большой зонт отлично создает тень, а с моря веет приятный ветерок. Смотрю в свою тарелку, чего там только нет: и кусочек запечённой семг, и салатик зелененький с помидорами черри, и тарталетки с сыром. Беру вилку и, отбросив посторонние мысли, принимаюсь за еду. Какой смысл терзать себя надеждами, если сама напортачила. Лерка приносит два бокала белого вина, отлично поднимающего настроение. Ну красота же. Кушаем, болтаем на отвлеченные темы. Я уже о тетках забыла и немного повеселела. Разве можно на море хмуриться.
- Что-то я себе в этот раз ничего интересного не купила. Всегда с моря привожу обновки. Надо пройтись по лавочкам, магазинчикам, выбрать подарки родителям и подругам, - делюсь с Лерой планами, попивая вино и не замечаю, как к нашему столику подходят парни.
- Привет, зая, - слышу за спиной знакомый баритон. Сердце радостно подпрыгивает и начинает биться чаще. Всё-таки он пришел?
Оборачиваюсь и тут же получаю поцелуй в губы: теплый, ласковый, желанный. Смущённо опускаю глаза, тут же люди, но приятно до безобразия.
- Привет, - искренне улыбаюсь, понимая, что за ночь ужасно по нему соскучилась. И перевожу взгляд на серьезного Никиту. Оба мужчины в сорокоградусную жару одеты в строгие костюмы и выглядят очень солидно. — А вы откуда? — Удивленно свожу брови. Вроде Макс приехал в Грецию отдыхать.
Парни рассаживаются за нашим столом: Максим рядом со мной, Никита к Лере. Коршун без стеснения берет мою вилку, накалывает на нее кусок красной рыбы и отправляет себе в рот.
- Надо было кое с чем помочь Никите, - утаскивает еще и помидор черри. Жуя, оттягивает узел галстука и машет на себя рукой.