Вечный Герой (СИ)

Дружинники угодливо заржали, поддерживая босса и уложили девчонок на могилы предков, вокруг которых шелестели берёзы.
— Давайте сначала эту блондиночку! — кивнул жирный, снимая бронежилет с жирного пуза, с трудом достал рукой до ширинки попытался там что-то отыскать.
— Ваше Сиятельство! Можно мы пока вторую попользуем? — спросил один из дружинников.
— Что за идиотский вопрос, Караман! — скривился главарь, всё ещё пытаясь освободить из-под складок жира свой пенис. — Нет конечно! После меня — сколько угодно, хоть всех зовите!
— Непременно позовём! — заржал дружинник. И протянул свои грабли застывший от ужаса девочке, у которой уже не было сил даже кричать. Она просто молча развевала рот, беззвучно крича. Аура ужаса исходила от бедного ребёнка, что только раззадоривала этих зверей.
Потная ладонь дружинника не успела коснуться девочки, потому что его башка разлетелась кровью и мозгами. Я так и не успел заменить боеприпасы в барабане — там всё еще были разрывные. Безголовое тело упало между девчатами, которых парализовало от ужаса окончательно.
Со вторым дружинником получилось хуже — он успел среагировать, откатившись в сторону, уже получив пулю в бок, но, тем не менее, он смог нажать на курок и ветки над моей головой срезало выстрелами.
В отличие от дружинников, которые, хотя и были подонками, но походу были боевиками — командир не отличался ни доблести не навыками. Он уже успел снять штаны. Под складками живота сложно было рассмотреть что-либо. Я честно собирался пустить ему пулю в грудь, но моя рука, в последний момент, повела себя своевольно. Ствол чуть опустился и две разрывные пуля попала ему в обнажённый пах, заставив его завизжать, как свинья и упасть на землю.
Этот вопль отвлек второго дружинника. Вышколенный защищать своего хозяина, он приподнял голову над травой, чтобы разглядеть что случилось с его боссом. И тут же получил пулю в голову оставшись здесь навечно.
Выстрелы, длинный и тонкий, непрекращающийся вопль жирного, мог не услышать разве что глухой, а при всех своих минусах, дружинники глухими, к сожалению, не были. Я бросил взгляд вниз на хутор, видя, как оставшиеся боевики бросают свои дела и хватают оружие, направляясь в мою сторону.
Я осторожно подошел к скрючившимся на земле девчонкам, частично забрызганным кровью и мозгами первого дружинника, предварительно спрятав револьвер и держа перед собой пустые руки.
— Всё хорошо, малышки, всё хорошо! Это я, дядя Бульдог! Вы меня знаете — мы были у вас вчера в гостях. Сейчас придёт вас дедушка, успокойтесь пожалуйста! — я попытался, чтобы мой голос звучал спокойно и дружелюбно. Это было непросто, учитывая бежавших ко мне семь вооруженных людей.
До девочек, наконец дошло, что я не враг они вскочили на ноги и подбежали ко мне, обняв и крепко прижавшись худенькими телами. эфиры Рыдания снова прорвались «голосом», они размазывали слёзы, не собираясь от меня отлипать. А дружинники, тем временем, приближались.
— Отставить слёзы! — рявкнул я, н а что девочки испуганно замолкли, но от меня не отцепились.
— Бегом в кусты! — продолжал командовать я, изобразив свой самый командирский голос. — Не высовывайтесь оттуда! Если всё закончится хорошо — я вас заберу, если что-то пойдёт не так — бегите в сторону холмов! Там вы встретите деда Маханыча, он как раз сюда идёт. Бегом!
Я мягким толчком придал девчатам ускорение и развернулся в сторону приближающегося врага.
— Раз, два, три, четыре, пять, вышли зайки погулять… — я снял со спины пулемёт и аккуратно установил его на сошки, спрятавшийся за могилой, на деревянном памятнике на которой было написано: «Параша дочь Моргула».
— Сорян, бабуля! Ничего, что я сверху? Больно хороший обзор с твоей могилки открывается. Я потом грехи отмолю — ты не переживай. Всё, ради твоих внучек, так что, если что — не спеши с проклятьем! — зачем-то поговорила я со с покойной бабкой.
Дружинники перлись во весь рост, не скрываясь и не петляя. Странное поведение для настоящих воинов! Нет, я понимаю, что ожидать серьезного сопротивления на хуторе не стоило, но все же были крики и выстрелы, а значит там их соратники с кем-то воевали! Переться просто так, рогом, было очень непрофессионально! Хотя, о чем это я! Мне же это на руку!
 
— Вот охотник выбегает, прямо в зайчиков стреляет… — я два раза широко вдохнул-выдохнул, восстанавливая дыхание и ведя стволом за бегущими на меня людьми, но не удержался и договорил считалочку до конца перед тем, как придавить спусковой крючок. — Пиф — паф! Ой-ой-ой! Умирает зайчик мой!!!
Первая же очередь сбила троих из семи нападавших, четверо оставшихся, наконец-то, попадали в траву начали ввести огонь в моём направлении.
— Сорян! — снова буркнул я, когда деревянный памятник, в виде остроконечной пирамиды разбился от попадания пуль. — Прошу обратить внимание, бабушка, что вандализмом занимаюсь не я! — снова обратился я к усопшей. — Так-то я против вандализма и вот этого вот всего! Обещаю! Вандалы будут наказаны! Жестоко наказаны!
Ленты хватило ещё на подстрелить одного врага, а затем патроны закончились. Запасные же утащил с собой Лысый. Очень «предусмотрительно» с моей стороны, я знаю!
В очередной раз я отметил, что дружинники — не трусы. Ну, возможно, дебилы с атрофированным чувством самосохранения, кто знает? Трое оставшихся, осторожно поползли вперёд, а не встречая встречного огня, обнаглели настолько, что поднялись на ноги и перебегали короткими перебежками. Я решил показать им, что они неправы. Самый главный грех военного тактика — недооценивать противника.
Один из нападавших заорал от боли, когда пуля из револьвера попала ему в грудь, уронив того на землю, но не убив. Дружинники шли в атаку, все поголовно, в какой-то броне, напоминающей кирасу и в шлемах со смешным разноцветным плюмажем. Судя по шевелению в траве — не все нападавшие были убиты, кто-то из них пережил попадания пуль — броня работала. Я с грустью вспомнил мой единственный случай применения «Полного Пэ», когда после выстрела, башка дружинника взорвалась, не смотря на шлем.
Тут же остаток памятника вонзился арбалетный болит. Ну-да, ну-да, адская смесь технологий! Видимо, один из оставшихся арбалетчик. Нахрена ему это при наличии пушек? Блин, что за мысли в голову лезут?
Застучали винтовки остальных дружинников, вооруженных огнестрелом, согнав меня с могилы бабы Параши. Я отполз чуть на зад и устроился за другим памятником, на котором было написано «Афанасич сын Актобыча, внук Маханыча. Геройски погиб в Локации». Памятник был относительно свежим, похоже это один из тех внуков, которых потерял дед в Локации, Вот только это что получается? Трупы Система выдает? Или это пустая могила?
— Здорово, друган! — опять брякнул я. — Надеюсь, ты тоже без претензий. Тактические манёвры, йопта! Заманиваю противника в засаду!
Дураков не было вылазить на простреливаемую опушку. Враги неистовствовали, не жалея патронов, уже превратив памятник бабки Параши просто в торчащий из земли деревянный обрубок. Но, я терпеливо ждал когда раги приблизятся на уверенное расстояние поражения мих револьыеров.
Тут послышались вопли. Кажется, подмога пришла! Я, червячком-бодрячком, осторожно выполз на край погоста, готовясь присоединиться к веселью, но оно уже было закончено. Сонечка, как раз сползала с головы одного из солдат, у которого вместо лица осталась обезображенная кровавая маска, а Лысый яростно улыбался, пытаясь набрать воздух в пробитую грудь. Он, как всегда, попёр на рожон и, кажется, схлопотал пулю, а то и две!
— Вот же баран необучаемый! — буркнул я. Похоже, его спасти сможет, действительно, только броня. Я обернулся, увидев около земли в кустах распахнутые глазенки девчонок. — Пока, оставайтесь здесь! Пока все идёт по плану! Мы за вами придём!
Я бросил взгляд на хутор. Подводы, сбросив на землю мешки с зерном, улепетывали а направлении тракта, несомненно, спасая свою жизнь. Кажется, их возницы и наёмные рабочие не были боевиками! Одна из подвод, на моих глазах попала колесом в сточную канаву и потеряла это самое колесо, забуксовав. Его «экипаж» с воплями ужаса побежал за остальными, истерично требуя их подождать!