Одиночество жреца богини Лу (СИ)

В целом, гнев Бренарда был понятен. Клерия выставлялась не в лучшем свете: посол Бренна буквально торпедировал все достигаемые Бренардом договоренности, перетягивая одеяло на себя. Тут я мог понять, чем занимается сенат, это понимал и де Гранж.
— Я думаю, все осознают, чем занимается сейчас посланник Республики… Если мы откажемся от них в пользу Ламхитана, то они останутся в окружении. И тот же Ламхитан может начать войну за южную оконечность Республики. А там две судоходные реки, строительный лес — не корабельный, но все же… Я пообщался с местными, они говорят, раньше Ламхитан простирался дальше на север, вплоть до реки Колимпа, а то и глубже, до Тиренаи…
— Границы установились сотни лет назад, Антон, ты мог не знать, но Ламхитан всегда расширялся только на запад — отодвинуть границу от Парты за счет территорий Короны. Получить прямой доступ к Тракту.
Я согласно кивнул в ответ на замечание Бренарда.
— Но если так подумать, то все государства бывшей Империи, плюс Ламхитан и Корона могут просто разделить между собой Бренн…
— Что ты имеешь в виду? — глаза Бренарда сузились, граф внимательно слушал.
На самом деле, я давно размышлял на тему того, как единственному эгалитарно-олигархическому строю на всей Таллерии удавалось выживать так долго — сотни лет. Ответы крылись в картах и старых договоренностях.
Стабильность Бренна зависела от трех факторов: сдерживание Паринии и Ламии на севере. Для этого у Совета была Клерия, которая нависала с северо-запада над своими соседями. Второе — вековая вражда Ламхитана и Нельской Короны, которые постоянно выясняли между собой отношения в приграничных войнах. Даже сейчас, в мирное время, происходили стычки: с Токонской Империей торговал Ламхитан исключительно морем, как и с Батондокией и Сархозаном, хотя отношения во всем регионе были натянутые. Самые сильные трения касались «клина», который ламхитанцы захватили около пятидесяти лет назад и провели за него уже минимум пяток войн — на самом севере страны, недалеко от Бренна. Республика постоянно вступала в войну то с одной, то с другой стороны, являясь «третьей силой», которая не позволяла окончательно закрепить успех одного из государств, поддерживая региональную напряженность. Такой себе медленно тлеющий локальный конфликт.
И третье, самое важное — выход к Восточному Хребту.
Формально, большая часть хребта принадлежала Короне и Паринии, но, фактически, открытый доступ был только к предгорьям. Что творилось на самом хребте — для всех тайна. Уже многие десятилетия ходили слухи, что Бренн отправляет в горы экспедиции, где вахтовым методом, на никому неизвестных шахтах добываются драгоценные камни, горный хрусталь. В предгорьях, что были на территориях Бренна, были богатые жилы золота, серебра, меди, железная руда. Все это делало Республику самодостаточной как в монетарной политике, так и в плане стратегических тут металлов.
Так вот, если Бренн сейчас потеряет Клерию, то весь этот карточный домик может рассыпаться. Кай Фотен — молодой, но уже битый, а значит злопамятный король. Если побережется, то проживет долго и сенат с его выходками он не простит. Они, эти выходки, стоили ему двух городов. Так что если кто-то решит пощупать Бренн, та же Ламия, то на этот раз Клерийский Престол будет только наблюдать со стороны. А я бы на месте Кая еще и пару секретных актов с паринийцами подписал на тему военной помощи, например, арендованными кораблями или скотиной. Лошади нужны всегда. Да и с Бландом у нас были самые тесные отношения из всех стран.
Отказ Клерии от союза с Бренном автоматически развязывает руки Ламхитану. Вечные конфликты с Короной — это хорошо, но если будет вариант откусить значительную часть территорий, которые ранее принадлежали Ламхитану… Это не только новые рабы для плантаций в основной части страны — это новые торговые пути по рекам, новые ресурсы и, что важнее всего для Ламхитана — большое количество леса, который приходилось закупать у того же Бренна или еще севернее — Паринии. Из Клерии не возили даже корабельный лес, сразу заказывая готовые корабли. Выходило быстрее и даже чуть дешевле.
 
И если кто-то может подумать, что в момент войны с Бренном Корона ударит по Ламхитану — он глупец. Ведь вместо бесцельной идеологической войны за очередной десяток километров границы можно одним ударом отсечь Бреннскую Республику от Хребта и взять под контроль богатые металлами предгорья с уже готовой инфраструктурой по разработке и добыче. Ламия, которая имела границу примерно в том же регионе, противиться не будет, а, скорее, даже поможет — ведь именно Бренн нависал над самым маленьким государством востока столько столетий, и именно Ламия получала «по зубам», если Париния в очередной раз затевала войну на севере.
Эти мысли я и изложил Бренарду.
— Антон, знаешь, тут ничего нового для нас нет. Но этот план очень маловероятен. Слишком много «но», слишком многие правители должны поступить «правильно», чтобы Бренн на самом деле пал. Да и выгодно ли всем нам это?
Я только пожал плечами.
— А зачем региону Бренн? Токонцы и гонгорцы всегда были угрозой для разрозненного востока, а сейчас еще и Кватт зашевелился, который всегда был, вроде как, и не при делах. Я же видел, как их посол общается с имперской делегацией. Все может быть очень и очень печально. Территории Бренна будут со временем поделены. Ламхитан усилится и с Короной установится паритет, север будет уравновешивать союз с Клерией и, возможно, Бландом. Пока будут «переварены» территории Республики, пройдет ни один десяток лет, на самом деле, а сама республика сожмется до карликового государства, прижатого к побережью, полностью зависимого от соседей. Всем выгодно.
— Кроме Республики, — вставил слово Орвист.
— Да, кроме Республики, — согласился я.
Тут все было очевидно — Бренарду надо как-то сбросить с шеи этот якорь, но без прямого приказа короля о разрыве союза заявлять было нельзя. Такие слова вообще должны исходить напрямую из Пите. Вопрос в том, что на такой шаг Кай решится, только когда Сания сядет рядом с ним на престол и будут подписаны первые договоры с Ламхитаном о торговле, взаимопомощи и военном деле. В этом наш король был осторожен и методичен, потому что оскорбленные республиканцы, чем черт не шутит, могут и подбить соседей Клерии на новую войну, а в казне зияла черная дыра. Клерия просто падет и получит судьбу, которую в регионе готовили Бренну.
— Давайте устроим ужин, — сказал я внезапно даже для себя.
— Для кого?
— Для нас и посланников Республики, само собой. А то мы как-то стали забывать, зачем Кай послал меня вместе с вами.
— Плохая затея, — сказал Бренард.
— От чего же?
— У Бренна везде есть свои уши. Я не думаю, что твоя «тайна» для них — тайна. А шаринские амулеты только приведут к тому, что мы встанем на пороге войны.
Хм. А вот об этом я не подумал.
Я вообще боялся пользоваться в Ламхитане своей ментальной магией, просто слушая окружающий фон. А вот прямое вмешательство — это уже опасно. Если у Верховного Арха были свои рабы-менталисты, то мою потенциальную закрытость можно было бы объяснить тем, что я отмечен Палом. Мои же спутники не особо думали о том, что с ними в посольство отправился маг разума, так что тут тоже ничего не выведать.
Ни к чему так и не пришли, точнее, приняли решение, что Бренард будет стараться действовать кулуарно, как это делал сам посол Краман, при этом скупо кивая на всю ту бредятину, что нес посланник Бренна на официальных встречах.
Однако, посольство не ограничивалось одной лишь политикой, были и вопросы торговли, и тут у нас все было намного лучше. Активно участвовал в налаживании связей как сам Бренард, так и мы с Орвистом. Моя демонстрация наливки во время танцев привела к тому, что уже через несколько дней желание встретиться со мной изъявили некоторые видные арха-ты Парты, которые занимались как раз торговлей вином и, иногда, пивом. Вот бы им холодильник собрать! Как бы торговля пивом в жарком Ламхитане сразу в гору пошла! Всю бы Клерию хмелем засеяли, да в золоте бы купались…