Одиночество жреца богини Лу (СИ)

Я еще раз погрузился в воспоминания о видении: крики толпы, агрессия, злость, желание увидеть мою голову на пике. Нет, если я убью пацана, живым из Ламхитана не выберусь. Даже если меня не смогут поразить в дуэли, то найдутся умники, которые всадят мне в спину арбалетный болт. Что делать?
Судя по темноте за окном, сейчас было около трех часов ночи, но спать не хотелось от слова совсем. Так что я накинул на плечи свежую рубашку, залез в свободные штаны, захватил посох и вышел за дверь покоев.
Стражник, который стоял в коридоре, даже не удостоил меня взглядом, хотя я чувствовал исходившее с его стороны любопытство.
В тот момент, когда под мои ноги упала прядь волос, игры в посольство закончились, и я опустил ментальные барьеры. Было немного сложно первое время, но я быстро привык к гулу мыслей вокруг. Захочешь жить — еще не так раскорячишься, так что шум этот воспринимался мной исключительно как временное неудобство.
У меня было две проблемы: дуэль, которая состоится завтра в полдень и приказ Кая Фотена. Не сказать, что я был самым преданным подданным Клерии, но вот портить отношения с монархом мне не хотелось. Потому что даже если де Гранжи вступятся за меня по возвращению домой без Сании, при дворе короля найдутся злые языки, которые начнут капать Каю на мозги. А с учетом того, что я перед самым отъездом вынудил монарха буквально засунуть палку в осиное гнездо, а сам свинтил на другой конец материка… Мне даже думать не хотелось, какую волну дерьма подняли наши ночные аресты, как-то потом уже дошло, что натворил. Так что лучше бы мне вернуться домой с принцессой, либо вообще остаться где-нибудь в республике.
Но все нажитое непосильным трудом бросать не хотелось, да и было у меня только около трехсот золотых кло — все, что я взял с собой на «непредвиденные» или прочие расходы, которые могут возникнуть в Парте. Например, эти деньги планировалось потратить на пошив одежды или размещение какого-нибудь кузнечного заказа, если мне нужно будет что-то срочно сделать в Ламхитане.
Сейчас же эти деньги были, скорее, уже запасом на случай бегства с этой части мира куда-нибудь в залив Плети, если наше посольство провалится. На самом деле, всем будет выгоднее, если барон Тинт просто исчезнет с политической арены северного государства.
Ноги принесли меня к святилищу богов, что стояло на территории дворцового комплекса. О чем мне помолиться, с кем поговорить? По всей видимости, время пришло и придется просить помощи.
Когда я заходил под темные своды, где освещались только алтари Семерым, в моей голове уже окончательно созрел план. Осталось только заручиться поддержкой Пала.
Сегодня говорить я буду только с первородным, есть одна затея, но без его поддержки ничего не выгорит.
Я уже почти привычно положил свой посох на алтарь бога Войны, после чего преклонил колено перед алтарем и статуей Пала, и начал свою молитву-беседу.
— Могучий Пал, послушай меня. Там, откуда я родом, есть один мудрец… Точнее, жил один мудрец. Он жил в древней империи, которая постоянно воевала с огромным народом кочевников, даже построили стену в тысячи лиг, чтобы защищаться от степняков… Так вот, сиятельный Пал, этому мудрецу приписывается авторство трактата, который называют «Искусство Войны». И там есть фраза, измышление, которое стало известно по всему моему миру: «сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь». Люди переиначили ее и теперь знают другую версию: «Лучшая битва — та, которой не было». Великий Пал, ты отметил меня заочно, авансом, мы оба это знаем. Я понимаю, что твоя красная прядь в моих волосах — должна побуждать на подвиги. Но ведь война — это инструмент политики. Просто очередной метод распутать клубок противоречий, когда слова уже не имеют значения. Я знаю, что с твоей помощью могу уничтожать армии, брать города и покорять государства. Твоей милостью Клерия может снова стать империей, но Пал, сегодня я прошу тебя помочь мне избежать битвы. В моем родном мире существует понятие силового паритета — когда противники настолько сильны, что их столкновение приведет к уничтожению мира. Мое столкновение со знатью Ламхитана приведет к тому, что я бесполезно отправлю к твоему брату десятки гордых сынов этой земли без какой-либо цели, но рано или поздно мне придется или бежать, или умереть. Клерия и Ламхитан вообще могут быть союзниками, но гордыня, нежелание поверить, ослепляет их. Они усомнились и в тебе и в твоей мудрости, Великий Пал, так помоги мне показать ламхитанцам, что они ошибаются. Тем более, если мои сны о кораблях Кватта — не просто сны… Мы оба знаем, что грядет.
 
Ответом мне была тишина. На этот раз посох не взлетел над алтарем, но когда я забирал свое оружие, руна бога Войны коротко сверкнула красным — моя молитва была услышана. Вопрос только в том, поможет ли мне Первородный, либо же мне придется ввязываться в бесконечный круг убийства знатных ламхитанцев.
Мой сон был не простым: арена была реальной и вполне себе существовала прямо тут, на территории дворцового комплекса. За последние два дня я внимательно изучил дуэльный кодекс Ламхитана. Лазеек там не было: все было выверено и прописано с такой точностью, что уклониться от смертельного сражения без потери чести было невозможно. Причем дуэлянтов, в отличие от Клерии, запирали на арене — на площадку вели две массивные стальные двери, которые закрывались на время битвы и, по итогу, открывалась только одна из них. Выпустить наружу выжившего победителя. Причем вариант уничтожить оружие врага, покалечить его, или обездвижить — не принимались. На таких дуэлях выживал только один из бойцов, а если на песке оставался лежать раненный, то его добивали собственные родственники — дабы избежать позора. Допустить же чью-либо смерть было для меня абсолютно неприемлемо.
Но лучшая битва — та, которой не было. Мне казалось, что сейчас, по пути в святилище, я нашел достойный способ вырваться из порочного круга сражений с местными аристократами. Причем способ, который заставит их преклонить колено перед своим богом-покровителем и признать, что я ношу красную прядь не просто так.
На горизонте забрезжил рассвет. На мои шатания по коридорам дворца и молитву Палу ушло не менее часа. Дуэль состоится уже в полдень — у меня оставалось немного времени на то, чтобы поспать, чем я и занялся, вернувшись в свои покои.
Растолкал меня Орвист. Виконт был в каком-то нездоровом возбуждении, что, впрочем, было понятно и ожидаемо. Бренард не пришел, но я уверен, что смогу перекинуться парой слов с графом перед тем, как выйти на песок арены.
— Давай, барон Тинт! Вставай! Солнце уже высоко! — прогремел по всей спальне Орвист, распахивая ставни и запуская яркий свет в помещение.
Я только недовольно поморщился и перевернулся на другой бок. Нормально поспать так и не удалось. Меня мучили обрывочные сновидения и какие-то непонятные образы и чувствовал я себя сейчас, мягко говоря, разбитым.
— Орвист, вот в кого ты такой громкий? Посмотри на отца, тихий приличный человек…
В ответ виконт только рассмеялся. Видимо, я еще много не знал о старшем де Гранже.
— Давай-давай! Завтрак скоро принесут, надо нормально поесть, тебе сегодня честь всей Клерии защищать на арене!
— Ага, сам нашел проблемы, сам героически преодолеваю…
Ничего более не говоря Орвист схватил меня за лодыжку и беззастенчиво начал стаскивать с кровати, будто бы нам было по десять лет.
— Так! Отпусти! Встаю я! Встаю!
Со старческим кряхтением я отлепился от кровати и свесил с края ноги. Виконт уже притащил тазик для умывания и кувшин, так что отвертеться не получится. Придется вставать.
 
Я лениво поскреб ногтями трехдневную щетину и наконец-то коснулся ногами пола. Тут вообще многие носили бороды, так что я упорно пренебрегал бритьем. Тем более, мне сегодня драться насмерть. Зачем покойнику быть гладко выбритым? Точнее, потенциальному покойнику. Такой мой внешний вид виконт и его отец не одобряли, но мне было как-то фиолетово.