Посмотри на меня. В плену у чудовища (СИ)

Он заходит в землянку и запирает дверь изнутри, отворачивается, тяжело вздохнув. Но я вижу сквозь старое дерево. Его спина вздрагивает. И сам он весь осунулся разом, словно болен. Вижу, что через силу уходил. Будто тоже преодолевая эту странную силу, что держала и меня. Внутри ощущаю предчувствие чего-то ужасного, непоправимого. И бегу еще скорее, миллиметр за миллиметром начиная продвигаться, преодолевая расстояние между нами.
Я должна успеть. Что бы что?
Не знаю, но только я могу помочь. Откуда-то знаю. Уверена. Снова.
Неожиданно землянка вспыхивает. Чувствую жар, нестерпимый жар от огня, хотя я не совсем близко, но вижу и чувствую как наяву его фигуру внутри. Он корчится от боли, стиснув зубы, кожа уже бугрится ожогами, но почему-то стоит там спиной ко мне, посреди костра, и даже не пытается уйти.
Я кричу, кидаюсь навстречу, но это что-то не пускает меня. Держит на расстоянии, не позволяя приблизиться. Хотя внутри чувствую, как и сама сгораю вместе с ним. Ощущаю на себе каждый новый ожог и напряжение в скулах, чтобы не закричать.
А ещё отчаяние. Огромное как океан. Бушующее внутри штормом. Сметающее всё светлое, что было. Пугающее до чертиков. И не моё. Его.
Так почему же он стоит там, сгорая заживо? Почему не пытается спастись?
Я злюсь, кричу ему. Кричу на него. Но ничего не могу сделать.
Языки пламени лижут его волосы. Спутанные, длинные. Которые так приятно трогать, гладить. Опаляют его длинные ресницы, которые мне до дрожи хочется зацеловать.
И вот я снова умоляю бежать. Но он молчит. И не двигается. Напряжение видно в каждой в мышце.
Дышать нечем. Дым. Тяжело. Рву на себе футболку. И понимаю, что это не мне – ему – сложно вдохнуть. И так бесконечно больно. Вдруг сквозь языки пламени четко вдруг вижу его лицо, искаженное мукой и….»
Просыпаюсь, тяжело дыша, хрипя и обнимая себя от страха. От собственных же пальцев на плечах остались синяки. Видимо, вцепилась давно. Но этой боли не чувствовала. Только ту – его.
Ему нужна помощь, – понимаю так отчетливо, словно это прописная истина. Ему плохо. Как он там один уже несколько месяцев? Вдруг замерз, мучается от голода. И почему внутри так и продолжает всё гореть?
Я не могу его оставить. Даже если и не нужна ему. Просто проверю, что всё в порядке – и уйду. Отпустил раз – отпустит и второй. Наверное. Но я должна быть уверена, что он в безопасности.
Поглаживаю следы его зубов на шее и вновь чувствую тепло, и жар спадает будто, успокаивается. Может, правда, надумала себе всё? Оборотень, сны, непонятная связь сквозь километры, неумное необъяснимое желание…
И продолжая сомневаться в своей адекватности, прямо ночью сначала читаю, ищу, потом заказываю в интернете все необходимое для похода в лес. Чтобы через пару дней отправиться на поиски места, которого нет на карте. Но может кто из деревни поможет?
Зная, чем может закончиться неподготовленная прогулка по лесу, взяла с собой даже больше, чем требовалось, например, рацию (на случай, если телефон не будет ловить) и ракетницу, если придется звать на помощь или отпугивать хищников. Про наличие волков и рысей в лесу я хорошо помнила.
  
Глава 56
 
День Х настал.
Уложив багаж во вместительный рюкзак, весящий столько, что меня буквально прижимало к земле, я упрямо дошла до такси, а потом также упрямо вышла из него на краю той самой деревушки, в которую он привел меня пару месяцев назад.
Зашла к старушке, вернув деньги, спросила про проводника. Та отговаривала меня идти, как могла, и утверждала, что в заговоренный лес никто не пойдет. И меня прогонят прочь, даже слушать не станут. Ну что ж.
– Если сама придешь, дочка, уже не отпустит, – убеждала бабушка, скрюченными руками хватая меня за одежду. – Жисть свою погубишь! Если раз освободил лесной дух, рада будь! Зачем в лапы к хищнику добровольно бросаться?
– Все хорошо будет, бабушка, не переживайте.
 
– Ой, дура девка, ой дура. Жисть свою на алтарь положишь, свободу на век потеряешь, – продолжала сыпать безрадостными предсказаниями, от которых у меня сердце сжималось. Вот зачем она? И так страшно.
Но даже если она права, мне, не зная, что с ним, в городе все равно не жизнь. И не могла я поверить, что так уж страшен мой «лесной дух». Все еще допускала, что он мог успеть снова одичать за это время, но до последнего не верила, что намеренно причинит мне вред. Ну как верила, опять же, хотела верить. Старалась. Убеждала саму себя.
Да и если бы знать наперед. Но ведь когда не знаешь, веришь в лучшее. Тянуло меня туда так, что сил сопротивляться не было. И страх за его жизнь из-за этих жутких видений снова побеждал страх за свою свободу.
И я шла. Шла в тот лес, из которого хотела сбежать. К мужчине, которого раньше боялась до дрожи в ногах. А теперь с такой же силой боюсь за него.
В навигаторе нашей хижины, конечно, не было. А вот озеро нашлось, и я очень надеялась, что – то самое. Поэтому направление держала к нему.
В этот раз лес был более приветлив, стоило мне испугаться, что заблудилась – сверялась с электронной картой и оказывалась, что иду в верном направлении. Никакие хищники на пути не попадались, что не могло не радовать. Шла на адреналине не чувствуя усталости, чисто стараясь не заблудиться и внимательно сверяя каждый свой шаг с картой, оставляя заметки на деревьях.
Уже спустя пару часов поисков, на озеро я все же наткнулась. И это было именно оно! То самое. Радости моей не было предела, и только теперь вдруг по-настоящему окутал страх. Воспоминание нашего первого знакомства заставило даже сбавить шаг.
Я снова одна здесь, иду сама в лапы к зверю. Кто знает, может за это время он снова разучился понимать человеческую речь, или окончательно озверел. А тут я. Здравствуйте, получите, распишитесь.
Спасать его пришла. Кто меня от него спасать будет?
Помявшись немного на берегу, все же решила рискнуть своим здоровьем в прямом смысле слова и медленно пошла по такой знакомой тропинке. Лыжи, будто чувствуя мой новый неутешительный настрой, то и дело застревали в рыхлом снегу, проваливались, что немного осложняло и сильно замедляло мой ход. Но я и не особо торопилась, собираясь с духом сделать последний шаг. Зато там впереди уже виднелась наша землянка. Наша. Так естественно.
И волнительно.
Странно было, что по пути мне не встретилось ни единого следа. Конечно, отсутствию следов крупных диких животных я была рада. Но и его следов не было, а землянка почти занесена снегом. С учетом того, что сегодня день был спокойным, из нее несколько дней никто не выходил…
Не успела, – забило набатом в голове. И внутри все в тугой узел сжималось.
А что если все это – действительно плод моего больного воображения и тут пусто? Если я открою дверь, и его тут нет? Или он такой же, как в первый раз? Или… или с ним случилось что-то ужасное из моих снов?
На улице уже вечерело, и, положа руку на сердце, ночевать тут одной было страшнее, чем с уже знакомым оборотнем. Но стоило распахнуть дверь, как я увидела его. Лежащего на тонкой подстилке, лицом к стене, и кажется похудевшего. Ребра видны на широкой поцарапанной спине. На мое появление – никакой реакции.
Испугавшись, что не успела, что не дышит, уже не боясь встречи, кинулась к нему и не долетела всего несколько сантиметров, когда он, обернувшись, так и застыл, увидев меня. Лишь пронзительный взгляд излучал неверие, будто я могу исчезнуть, развеяться в ледяном воздухе словно мираж. Под глазами пролегли тени, как у меня недавно, лицо осунулось, морщин прибавилось вокруг глаз и губ.
 
– Ты жив! Я так боялась, что не успею! Что с тобой что-то случится…
Молчание. И снова – ни единого движения навстречу.
– Ты похудел… Ел что-то сегодня? Ты не болен?
А в ответ – лишь неотрывный неверящий взгляд.
Вытряхнув первым делом из рюкзака пакет с едой, протянула ему. Он отмер и, присев на край импровизированной постели, жадно накинулся на бутерброды, прихлебывая горячим чаем из термоса и не отводя от меня глаз, как будто если отвернется, то я пропаду.