Прошедшее неоконченное (СИ)

 – Да. Но продолжим. Всё изменилось, когда пропало золотое украшение, цепочка. Я утверждала, что не теряла и не прятала его, что его забрал этот «шпион», как я его называла. Был крупный скандал. На меня давили, требуя признания, но я упорно отрицала свою вину. На следующий день цепочка появилось на открытой полке, где лежали мои книги. Я клялась, что туда её положила не я. Это стало последней каплей. Мать отвела меня к детскому психологу и потребовала от врача прекратить моё систематическое враньё.
 – Твоя мать пыталась тебя починить, как холодильник?! – Марко опешил.
 – Это – очень точное выражение, – улыбнулась Лера.
 Марко прошипел что-то сквозь зубы.
 – Тебе нужна была помощь! Она должна была поверить тебе.
 – Да. Должна, – с этими словами Лера нежно погладила его по руке, успокаивая. – Так вот: после похода к психологу меня обследовали по стандартному протоколу. Нарколог, психиатр…
 – Они думали, что тринадцатилетний ребёнок принимает наркотики? – ровным голосом спросил Роберто.
 – Это стандартная процедура, синьор Франко, – спокойно ответила Лера. – Естественно, наркологические исследования не показали следов каких-либо запрещённых веществ в организме. Следующим был осмотр у психиатра. Не буду долго описывать эти мытарства, итог один: нарушений мышления выявлено не было. Психиатр отправил меня обратно к психологу с соответствующей записью.
 – И даже после этого они тебе не поверили? – зло спросил Марко.
 – К сожалению, на практике априори считается, что взрослый дееспособный вменяемый опекун говорит правду. Если слова ребёнка расходятся со словами опекуна, то считается, что ребёнок говорит неправду, – Лера развела руками.
 – И никто не попытался проверить твои слова? – резко бросил Марко.
 – Для того, чтобы проверить мои слова, требовалось установить круглосуточное наблюдение за мной и за квартирой, а это – большая трата ресурсов. Назвать меня лгуньей и истеричкой – гораздо проще, – в этот раз Лера всё-таки не смогла сдержать обиду.
 Марко дёрнулся и расширившимися глазами посмотрел на Леру. Девушка старательно отводила взгляд.
 – Merda! Mi scusi cara! Я понятия не имел, – прошептал Марко и начал поглаживать руку Леры большим пальцем.
 – Если коротко, мне поставили диагноз «истерическое расстройство». Психолог решил, что я таким образом привлекаю к себе внимание. Мне назначили седативные препараты. Естественно, эти меры никоим образом не повлияли на происходящее со мной.
 Лера зло выдохнула и продолжила:
 – Когда мне исполнилось пятнадцать, стало пропадать моё бельё.
 
 Оба мужчины разразились проклятьями.
 – Ты сказала об этом? – сказал Марко, когда смог взять себя в руки.
 – Только когда меня припёрли к стене. Видишь ли, белья у меня было не так много, чтобы я долго могла скрывать эти исчезновения. В общем, новый раунд попыток внушить мне, что врать нехорошо.
 – Вам поставили более тяжёлый диагноз? – предположил полицейский.
 – Нет, синьор Франко. Это только в кино бывает так. Или у шарлатанов. Психиатрические нарушения видны сразу. А симптомы без нарушений не появляются. То есть, будь я истинным клиентом психбольницы, это определили бы сразу, как только я начала говорить про слежку и пропажу вещей. Без подтверждения от психиатра меня просто таскали по сеансам психотерапии, после которых я начинала искренне сомневаться в крепости своего рассудка.
 Лера как-то смущённо съёжилась.
 – Вы поэтому ничего не сказали, когда он покопался в Вашем номере, – тон Роберто был сочувствующим.
 – Да. Когда вам десять лет внушают, что вам что-то мерещится, есть шансы поверить в это.
 Лера горько усмехнулась. Марко рядом натурально зарычал.
 – Но это уже не важно, – поспешно продолжила Лера. – Важно то, что ощущение слежки и чужого присутствия продолжалось. Даже когда я съехала от родителей. Правда, там несколько дней всё было спокойно. Потом, когда я устроилась на работу мне начали приходить анонимные подарки. Мелочи. Раньше я не связывала эти два факта. Думала, это кто-то из коллег.
 – Почему же в этот раз Вы насторожились? – Роберто говорил мягко и ровно, как будто понял всё и сам.
 – В этот раз он подарил мне серьги стоимостью в четыре-пять моих месячных окладов… Я сказала об этом начальнице, та приставила ко мне провожатых, утром я вылетела в Рим. Дальше Вы знаете.
 Роберто надолго задумался.
 – У Вас есть идеи, кто это может быть?
 – Ни единой, – Лера покачала головой.
 – Подумайте. Скорее всего, это кто-то из вашего окружения.
 – Вы серьёзно так считаете? – изумилась Лера.
 – Я бы на это поставил, – серьёзно ответил Роберто.