Династия Тан. Расцвет китайского средневековья

Если с каганатом всё сложилось удачно, то с корейским государством Когурё, о которое в свое время обломал зубы суйский тигр, Тай-цзуну справиться не удалось, несмотря на то что на первый взгляд Когурё казалось слабее каганата. При Гао-цзу правители Когурё считались вассалами императора. Вассалитет был, по сути, номинальным, но это устраивало обе стороны – император имел положенное уважение, а корейские правители обладали полной свободой действий. Однако в октябре 642 года военачальник Ён Кэсомун совершил в Когурё переворот в традиционном стиле – сверг правителя Енрю, посадил на престол его племянника и вошел в историю государством от его имени. Император Тай-цзун получил хороший повод для вторжения в Когурё – защита прав своего свергнутого вассала, да и момент казался удобным, поскольку в самом начале любая власть бывает не очень-то крепкой. Однако Ён Кэсомун оказался для Тай-цзуна достойным противником, в равной степени обладавшим талантами военачальника и правителя. Придя к власти, Ён Кэсомун приказал казнить свергнутого правителя Енрю и около двухсот высших сановников, которые не поспешили с изъявлением лояльности. Таким образом, вся потенциальная оппозиция была сразу же ликвидирована Ёном, а жестокость, с которой это было сделано, показала подданным, что с новым правителем шутки плохи. Короче говоря, у Тай-цзуна не было возможности ослабить Когурё изнутри по примеру Восточного тюркского каганата.
На подготовку похода против Когурё у Тай-цзуна ушло более двух лет – этот правитель никогда не проявлял поспешности, но при этом медлительность тоже не была ему свойственна. На Корейском полуострове кроме Когурё в то время существовало еще два государства – Пэкчэ и Силла, которые жили друг с другом, словно три тигра на одной горе [52].
В апреле 645 года на территорию Когурё вторглась танская армия численностью около ста тысяч воинов. Костяк этой армии составляла десятитысячная тяжелая кавалерия, которой командовал сам император. Начало похода было удачным, но танская армия застряла у северной когурёсской крепости Анси, которая считалась неприступной. В октябре недостаток продовольствия вынудил императорскую армию повернуть назад. Отступление было тяжелым, много танских воинов погибло от голода и болезней. Главной военной добычей этого похода стали семьдесят тысяч когурёсцев, переселенных на танские земли. Император Тай-цзун не отказался от намерения покорить Когурё, он вообще был не из тех, кто бросает начатое на середине. Новый поход, в котором должно было принять участие триста тысяч воинов, был запланирован на 649 год, а до того танцы беспокоили соседей частыми локальными вторжениями, действуя по принципу «десять тысяч комариных укусов смертельны для тигра». Однако новый поход не состоялся по причине смерти императора. Покончить с Когурё удалось только в 668 году, в правление сына Тай-цзуна императора Гао-цзуна. Когурёсские земли, лежащие к северу от реки Тэдонган [53], отошли к империи Тан, а те, что были южнее, – к государству Силла.
Поход на Когурё стал единственным неудачным проектом императора Тай-цзуна, все остальные начинания этого деятельного правителя были претворены в жизнь.
Широко известно предание о том, как в начале своего правления император Тай-цзун призвал к себе сановников и спросил у них о том, как можно привести государство к благоденствию. Попросив время на размышление, сановники представили императору следующую стратегию: сокращение расходов двора, уменьшение налогового бремени, честное чиновничество и удовлетворение потребностей подданных в еде, одежде и прочем необходимом. Похожие истории рассказывают о многих китайских императорах, ведь конфуцианская традиция предписывает править, опираясь на советы мудрецов, и любой император, желавший оставить о себе у потомков хорошее впечатление (а кто этого не хочет?), начинал правление с чего-то подобного. Интерес представляет вывод, который сделал Тай-цзун, выслушав советы сановников. «Император зависит от государства, государство зависит от народа и народ составляет основу всего, – сказал Тай-цзун. – Грабить народ ради того, чтобы накормить императора, – всё равно что питаться своим собственным мясом: наешься, но пользы в этом не будет». Разумеется, императорская феодальная система не могла существовать без эксплуатации народных масс и при Тай-цзуне простым людям жилось не так, как сегодня живут граждане Китайской Народной Республики, но эксплуатация может быть разной – мягкой, средневыраженной или жесткой. Суньский император Ян-ди удовлетворял собственную тягу к роскоши, не считаясь с интересами подданных. Мало того, что он бесконечно повышал налоги и привлекал крестьян к государственным работам, не считаясь ни с установленными им самим же сроками отработки, ни с сельскохозяйственным календарем. Ян-ди хотел иметь в каждом округе по дворцу, чтобы повсюду в пределах своей империи чувствовать себя как дома. Для постройки дворцов отбирались лучшие участки земли, а люди, которые на этой земле работали, были вынуждены искать себе другой заработок. Император Тай-цзун даже издал особый указ, в котором осуждал действия Ян-ди и сообщал о своем намерении поступать иным образом. Дело было не столько в гуманизме императора, сколько в его мудрости. Тай-цзун помогал своему отцу захватить власть во время страшной смуты, в основе которой лежали крестьянские восстания, и потому хорошо понимал, что правитель может спокойно спать только в том случае, если среди его подданных царит спокойствие. По отношению к покоренным народам Тай-цзун проявлял уважение и позволял им сохранить свою национальную идентичность, хотя можно было ожидать, что он, по примеру некоторых своих предшественников, начнет проводить на завоеванных землях насильственную китаизацию. Из-за такой терпимости китайские историки, стоявшие на радикальных националистических позициях, называли династию Тан «табгачской», намекая не только на происхождение, но и на политику ее представителей.
 
Классическим наставлением для последующих правителей Китая (а также для правителей стран, вовлеченных в сферу китайской культуры) стало политическое завещание Тай-цзуна, известное под названием «Ди фань» («Правила императоров»). Это наставление, предназначавшееся наследнику престола Ли Чжи, будущему императору Гао-цзуну, император составил в 648 году, незадолго до своей смерти. «Правила» состоят из предисловия, заключительного слова и двенадцати глав-пянь, объединённых в четыре раздела-цзюань. В первый раздел вошли главы под названиями «Сущность правителя», «Жаловать родственников уделами», «Искать мудрецов»; во второй – «Быть внимательным, назначая на должности», «Внимать увещеваниям», «Отстранять клеветников»; в третий – «Остерегаться излишеств», «Почитать бережливость», «Награждать и наказывать»; а в четвертый – «Поощрять земледелие», «Обращать внимание на военное дело», «Ценить гражданские занятия». Названия говорят сами за себя, они по сути являются лаконичными резюме, так что вдаваться в детали нет необходимости. Обратим внимание только на два момента. Главной опорой императорской власти Тай-цзун считал родственников императорской семьи (потому-то и наказывал жаловать их уделами), а сановников рассматривал как советчиков, отказывая им в возможности самостоятельного принятия решений. Скажем честно: оба этих постулата были ошибочными. Родственники опасны тем, что на них словно бы проецируется часть Небесного Мандата [54], что может побудить к захвату власти посредством переворота. Что же касается принятия решений, то один человек не способен уследить за всеми делами в огромном государстве (особенно в отсутствие интернета и прочих средств дистанционной связи). Да, император Гао-цзу лично назначал начальников рынков, но что с того? Императору следует выстроить вертикаль власти так, чтобы ее можно было контролировать, и постараться создать условия, препятствующие чиновным злоупотреблениям, но часть полномочий нужно делегировать сановникам, иначе управление государством будет малоэффективным.