След сломанного крыла

Солнце только начало подниматься над горой. Еще у подножия Рани услышала звон колоколов и почувствовала запах ладана и роз, распространявшийся по травянистому склону холма. Сотни неприкасаемых, далитов, всю одежду которых составляли лишь набедренные повязки, несли, разбившись на пары, стариков, больных и богатых на подвесных сиденьях «доли» вверх по склону. После получаса подъема по жаре Рани позавидовала и подобной роскоши. Когда она наивно спросила у матери, нельзя ли ей усесться на один из таких подвесных стульев, та рассмеялась и объяснила, что это удовольствие стоит тысячу рупий. Никто не собирался тратить на девочку такие деньги только потому, что она устала.
Рани продолжала взбираться вверх вместе со своими братьями и сестрами. По дороге они остановились выпить кокосового молока, которое продавали через определенные промежутки пути. Сначала в твердой скорлупе ореха проделывали дырку, а потом орех переворачивали и высасывали из него молоко. После этого ее отец разбивал орех на несколько частей, и можно было насладиться молочной мясистой внутренностью.
При воспоминании о храмах у Рани до сих пор перехватывает дыхание. Открытый храм, высеченный из твердого камня, с мраморными опорами, был до предела заполнен паломниками. Люди самого разного общественного положения, одетые в сари и шальвар-камизы, стояли бок о бок, тихо покачиваясь в такт песням, которые пели монахи. Песни восхваляли богов, чьи мраморные статуи в человеческий рост находились в храме. Среди них были бог Шива, богиня Парвати, их сын Ганеша и дочери Лакшми и Сарасвати.
Опоры служили единственным ограждением, поэтому храм, не имеющий стен, продувался теплым ветерком. Рани закрыла глаза, чувствуя, как музыка и ветер омывают ее, очищают ее невинную душу. В эту минуту девочка чувствовала себя одним из небесных созданий, которых никогда не встречала. Она была любима, как никогда прежде, и в душе ее царили мир и покой, которых она не испытывала потом, сколько бы ни старалась. В этот день она пообещала себе — и это обещание впоследствии постоянно преследовало ее — всегда помнить о ниспосланном ей заверении в том, что миру необходимо, чтобы она жила в нем.
* * *
Рани приходит на собрание индийской общины. Одна семья захотела отметить строительство нового дома обрядом «пуджа», часто устраиваемым по подходящим случаям. Во время этого обряда люди проводят в молитве целый день, а потом приглашают друзей и любимых родственников присоединиться к ним. За свою жизнь Рани побывала на сотнях пуджа. Они помимо прочего служат и поводом побыть среди людей и насладиться совместной трапезой, пока дети играют. В их общине было принято собираться в каждый уик-енд, чтобы вместе пообедать, поиграть в карты или посмотреть фильм у кого-нибудь дома. Годился любой повод, чтобы провести время вместе и подсластить горечь сожалений о близких, оставшихся в Индии. Получалась некая суррогатная семья, созданная из земляков.
— Рани! — ее подруга Нита, хозяйка нового дома, подходит к ней, едва завидев. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — Рани сбрасывает туфли при входе в дом. В индийских храмах все оставляют обувь снаружи, прежде чем войти. Люди верят, что могут почувствовать вибрацию Земли сквозь пол здания именно через ступни. Так поступали веками. Ритуал соблюдается и дома, потому что почти у любого индуса в доме находится святыня. — А ты?
— Я думаю о тебе каждый день, — Нита обнимает ее. — Я забегала к Бренту в больницу на прошлой неделе. Я очень переживаю за тебя.
— Я постоянно молюсь, — говорит Рани, опустив голову, — но боги не всегда слышат наши молитвы.
— Это правда, — соглашается Нита. К ним подходят несколько женщин. — Пути богов неисповедимы.
— Однако нам не остается ничего другого, кроме как молиться, — вступает в разговор их подруга. — Если мы не будем просить богов, как они узнают о наших нуждах?
Они все согласно бормочут в ответ.
— Всегда страдают самые сильные и самые лучшие, — говорит Нита, взяв Рани за руку. — Словно богам известно, что у тебя есть сила, которой у нас нет.
 
Вот вежливый способ объяснить, отчего ваше сердце разбито, думает Рани. Она кивает головой и принимает сочувствие с благодарностью. В Индии существует поверье: если вы проводите много времени рядом с человеком, пораженным несчастьем, его энергия может перейти на вас и его неудача может стать вашей. Если вас пригласили на свадьбу, а в это время умер кто-то из ваших родственников, неважно, насколько дальний, вам следует отказаться от приглашения. Именно поэтому старые подруги посещают ее, но никогда не задерживаются надолго. До того как вернулась Соня, подруги приходили удостовериться, есть ли у Рани обед. Утром какая-нибудь из женщин приносила ей завтрак. У нее было много разнообразной еды, но никто не разделял с ней трапезу. Именно поэтому Рани не открыла правды ни одной из них — узнай они о ее несчастье, у нее не осталось бы подруг.
— Сила вашей дружбы позволяет мне жить дальше, — тепло улыбаясь, говорит Рани. — Как бы я жила без вас?
Приглашенный монах звенит в колокольчик, призывая всех собраться около него. Мужчины садятся на пол с одной стороны комнаты, женщины — с другой. Они сидят отдельно, чтобы не осквернять воздух своей близостью. Когда все усаживаются, монах приступает к молитве.
— Мы собрались здесь, чтобы благословить новый дом наших друзей Ниты и Санджая, — произносит он, подливая жидкое масло в маленький огонек в горшке. Он льет молоко и воду на маленькие статуэтки Ганеши и Шивы, а потом осыпает их розовыми лепестками. — Пусть в этом доме будут только счастье, процветание и крепкое здоровье. Пусть боги улыбнутся этому дому и его владельцам. Никто не заслуживает этого больше, чем они.
Чтение мантр продолжается. Монах перечисляет всех богов, чтобы благословить дом и отогнать от хозяев любое несчастье. Рани желала бы, чтобы это было настолько просто. Как часто она мечтала о простой молитве, которая изменила бы ее жизнь. Будь боги всемогущими, она, как ребенок, поглощенный единственным желанием, попросила бы их наделить ее даром быть счастливой. Но Рани знает, что это не так.
Она не сумела дать своим дочерям детство, которого они заслуживали, и понимает, что нет ни волшебной палочки, ни молитвы, способной стереть прошлое. Ей придется переписать все полотно своей жизни заново, если она хочет жить по-своему. Она должна пересмотреть все правила и отказаться от верований, в которых была воспитана. Она не обязана почитать мужа, который не уважает ее. Постоянный страх быть отвергнутой общиной заставляет ее жить так, как принято. Да, это ложь, но что ей остается кроме лжи?
Рани закрывает глаза и позволяет воспоминаниям о вершине горы в Индии и священным песням слиться с песнями, которые поют сейчас. Так же пахнет благовониями, как и десятилетия тому назад, и этот запах вызывает у нее слезы. Окруженная чужими людьми, она радуется, что имеет возможность побыть среди них такой, какая есть.
После свадьбы ей часто снился один и тот же сон: она падала с верхушки храма и летела вниз по горе. Это было свободное падение — мимо тысячи ступенек и всех, кто поднимался по ним. Она продолжала падать и просыпалась вся в поту. Когда Брент попал в больницу, ей снова приснился этот сон. На этот раз она упала кому-то на руки. Когда она обернулась, чтобы поблагодарить этого человека, то оказалась лицом к лицу с самой собой.
Огонь разгорается, дым курений поднимается все выше. Рани улыбается. Скрытая дымкой, она понимает, что наконец-то живет по-настоящему, и знает, что мир смотрит на нее, улыбаясь.
 
 Соня 
 
Четыре месяца своей первой командировки в роли фотографа я провела в местности, наводненной бандами. Я наблюдала, как мальчиков обучали воинскому искусству еще до того, как они достигали половой зрелости. Они носили оружие как естественное продолжение тела и умели стрелять так, будто родились с этим умением. Любое нарушение порядка, даже такое незначительное, как переход улицы в неположенном месте, могло кончиться казнью. Мальчики, которые когда-то были друзьями, теперь сражались, словно заклятые враги.