Любви хрустальный колокольчик
Опять быстрый и на этот раз тревожный перегляд, я их все же расшевелила. В разговор вступил Виктор:
— Не знал, что Бек говорил с тобой. И чем же он интересовался, о чем тебя спрашивал?
— Вообще-то он был похож на ненормального, наставил ни с того ни с сего на меня свой палец и спросил: где? А когда я не ответила, а что я могла ответить, когда даже не понимала, о чем идет речь, он начал злиться.
— Вот как! И как же ты выкрутилась?
— Павел сказал ему, что я ничего не знаю. И что он привез меня туда, так как узнал, что я завела любовника. — И, посмотрев на Виктора, я добавила: — Он видел, как ты входил в мою квартиру, когда я была в Фирсановке.
Виктор негромко крякнул, Андрей недовольно покосился на него. Оба задумались о чем-то. Потом Виктор продолжил:
— Это не в тот ли момент Павлу рассекли губу? Или его ударили раньше и не Бек?
Чувствовалось, что он спрашивает просто так, на всякий случай, чтобы восстановить все детали, даже маловажные на первый взгляд. Но после моего ответа оба встрепенулись.
— Нет, не тогда, а немного позже. В тот момент Бек только смеялся и показывал рожки, а потом потребовал, чтобы уже Павел ответил на этот непонятный вопрос. — Голос у меня в этом месте почему-то немного пресекся, я остановилась, чтобы передохнуть и продолжить свой рассказ, но меня перебил Андрей:
— Как я вижу, тебе довольно трудно вспоминать и рассказывать, поэтому я и не очень хотел этой нашей беседы, ты перенесла большое потрясение, и, как бы ни храбрилась, ты всего лишь женщина, обычная женщина, не какой-нибудь суперагент. Дальше можешь не рассказывать, я в принципе имею представление о том, чем интересовался Бек, знать об этом Павел никак не мог, на вопрос не ответил, за что Бек его и ударил, распускать руки он очень любил. Ведь так все было?
Я понимала, что Андрей вполне искренне сочувствует мне и моим переживаниям, и все-таки его снисходительность меня раздражала. Конечно, я самая обычная женщина, кто бы спорил, но и он не Бог всеведущий. Поэтому возразила я ему, можно сказать, с удовольствием:
— Нет! Извини, но все было не так. Не знаю, чего там мог или не мог знать Павел, но Беку он, однако, заявил, что скажет, где это находится, при условии, что часть этого не пойми чего принадлежит ему.
— Что?! — прозвучали сразу два голоса.
И не успела я повторить, как Андрей, уже оправившийся после секундного замешательства, быстро вышел в другую комнату и вернулся через несколько минут уже спокойный и даже довольный. Виктору он коротко сказал, что дозвонился. Я спросила, о чем шла речь и в чем суть, но никакого ответа не получила. Естественно, я разозлилась:
— Господа! Пусть и невольно, но я вам сейчас помогла, а вы не снисходите даже до ответа. Я отдаю себе отчет, что ждать справедливого отношения от мужчин глупо, но все-таки даже обычная женщина, а не суперагент имеет право на вежливость. Я ведь не прошу вас посвящать меня во все подробности, только хочу знать, из-за чего весь этот сыр-бор?!
После моих слов брови Андрея поползли вверх, и он посмотрел со значением на Виктора, как бы говоря: ну она и штучка! Нахмурившийся Виктор кинул на него ответный взгляд, который я расшифровала как: я ведь предупреждал тебя, что она мегера! Но меня такими штучками не проймешь, особенно теперь, когда все кому не лень используют меня как им угодно. Первым сдался Виктор. Он откашлялся и хмуро пояснил:
— Ты слишком любопытна, но я объясню тебе, чтобы ты только успокоилась. Речь идет об алмазах.
Не знаю, что именно я ожидала услышать, но, видимо, что-то другое, потому что удивилась. Но у меня в запасе был еще один вопрос, пусть не думают, что уже отделались от меня:
— Ну а Марина? Она тоже замешана? И почему она на меня так злилась, что хотела даже убить?
При этом вопросе Андрей остался совершенно спокоен, а вот Виктор немного смешался и после паузы ответил:
— Да, Марина была замешана, еще как! Именно она втянула Павла во всю эту грязь, поскольку давно и прочно была связана со всяким криминальным элементом. Я за ней давно охочусь, но дамочка хитрая и очень скользкая, информации о ней много, но ни на чем конкретно поймать ее никак не удавалось. Не наломай она сейчас таких дров, может быть, и на этот раз пришлось бы ее отпустить. Пристрелив Павла, она, можно сказать, сама нам в руки пошла.
В этом месте Виктор опомнился, несколько смутился и посмотрел на меня виновато, но, увидев, что я не заламываю руки и не собираюсь упасть в обморок, продолжил, но уже совсем неохотно:
— Не знаю, как с тобой собирался поступить твой бывший муж, но могу предположить, что ничего хорошего тебя ждать не могло. Марина же совершенно точно собиралась тебя убрать, поскольку ты несомненно представляла для них реальную угрозу. А судя по ее поведению, она еще и ревновала тебя, бабенка она очень эмоциональная, нервная, выходит из себя быстро.
После этого ответа мужчины, как по команде, насупились, давая понять, что я задаю слишком много вопросов. Но я уже узнала в общем-то все, что хотела, и решила оставить их в покое, пусть себе тешатся своими секретами. Когда я стала прощаться с ними, лицо Андрея откровенно просветлело, а Виктор совершенно неожиданно вызвался подвезти меня до дому.
— Разве ты за рулем? А как же твое раненое плечо, ведь рука, наверно, еще не работает?
Он кинул на меня быстрый взгляд и успокоил:
— Пуля попала в мякоть, пустяк, все уже зажило. Заодно и вещи свои у тебя заберу.
Я подумала, что реплика о вещах, скорее всего, предназначалась Андрею, я-то прекрасно знала, что никаких его вещей в моем доме, кроме остатка продуктов, не осталось. Но разоблачать его я не стала, хочет подвезти — пусть везет, я от этого только выиграю. Я попросила Андрея передать Наташе привет, и мы с Виктором ушли.
Дорогой мы молчали, возле подъезда я только собралась с ним попрощаться, но, к своему удивлению, увидела, что он запирает машину и, значит, собирается подняться со мной в квартиру. Я пожала плечами: даже интересно, что ему нужно у меня.
В кухне он также молча уселся за стол. Выглядел он уже не таким хмурым, как в квартире Андрея, скорее каким-то задумчивым.
— Чай, кофе?
Мой вопрос вывел его из состояния отрешенности.
— А что, ужина у тебя нет? — недовольно скривил он рот.
«Господи! — подумала я про себя. — Да ведь он ведет себя со мной как законный муж, может быть, он просто перепутал квартиру и женщину?» Но делать замечание по столь пустячному вопросу человеку, который совсем недавно спас тебе жизнь, мягко говоря, неудобно, и я молча занялась ужином. Все эти тридцать-сорок минут, что я хлопотала, он просидел молча, но как только я собрала на стол и села сама, он спросил, не глядя на меня:
— Ну как ты, отошла хоть немного?
— Да, у меня все в порядке, — кратко ответила я.
— Маловероятно, что так уж все у тебя в порядке, слишком мало еще прошло времени. Насколько я понял, ты его очень любила, да?
Мой изумленный взгляд был ему ответом, да и как иначе, если я вообще уже не понимала, о чем идет речь или, вернее, о ком. Но он продолжил, и мое недоумение рассеялось.
— Понимаешь, я ведь даже и предположить не мог, что Марина в него выстрелит. В тебя или в меня, да, к этому я был готов, но не в него. Видно, она совсем обезумела. Все дело в том, что, судя по некоторым признакам, она проворачивала какие-то дела с Беком, причем за спиной Павла. Об этих ее делах он ничего не знал, поэтому и дал команду своим молодцам шлепнуть Бека, а Марине его смерть была крайне невыгодна. Вот она и взбесилась совсем, нервы у нее и без того были не слишком крепкими, впрочем, все наркоманы такие.
— Так она наркоманка? Вот оно что! И как только Павел мог связаться с ней, как?! Ведь должен был понимать, насколько это опасно. Так они что, наркотиками тоже занимались, не только алмазами? Если так, то насколько же низко он пал!
— Занимались они всем, что под руку подвернется. Но ты сейчас не думай об этом, постарайся не думать. Пройдет какое-то время, и ты забудешь и о Марине, и о том, что он был замешан в преступлениях. В памяти останется только хорошее, что было в вашей жизни.