Бездушные. Изнанка (СИ)

- Ты не сделаешь этого! – Шипит, впиваясь белыми пальцами в столешницу.
- Сделаю. – так спокойно, что ей становится нехорошо. В серых глазах огромными буквами было написано, что он не шутит. И даже не пугает её. Он просто говорит, как есть.
- Будь ты проклят!! – кричит, чувствуя, как глаза застилают позорные слёзы. – Ты не можешь! Я не вещь! Не шлюха! Ты не можешь распоряжаться мной!!
Её пальцы отрываются от столешницы и начинают хватать со стола всё, что попадается под руку. Влада начинает беспорядочно швырять в мужчину то тарелку со свежими фруктами, то дощечку, то салфетницу. Вздрагивает, когда он, наконец, срывается с места и парой шагов настигает её. Перехватывая руки и заводя их ей же за спину.
Сжимает пальцами одной руки хрупкие запястья, а другой перехватывает подбородок. Сдавливает до боли. Ничего не говорит.
Только напирает всем весом. Наступает на неё, заставляя попятиться.
До тех пор, пока её икры не упираются в жёсткий каркас. Толчок. И он роняет её на кровать. Так грубо, что, кажется, её душа покинула тело вместе с воздухом, что со свистом вырвался из лёгких.
  
Глава 14
 
Она дышала, как загнанная лошадь. Тонкие ноздри раздувались, а руки шарили по покрывалу, в поисках опоры. Скользнула было на противоположную сторону, но Руслан оказался быстрей. Подцепил пальцами лодыжку и рванул на себя. Предостерегающе покачал головой, но на неё это не подействовало. Зарычала, и с новой силой бросилась, размахивая ручками, и пытаясь отбиться. Толкала в крепкую грудь, когда он, поставив колени на кровать, навис над ней, словно коршун над своей добычей.
- Отвали от меня! – зашипела, вжимаясь хребтом в упругий матрац.
Снова перехватил свирепые ручки, что успели пройтись острыми ноготками по шее, оставляя на коже борозды. Прижал их коленями к покрывалу, и схватился за её лицо. Резким движением вцепился пальцами в девичьи скулы, дергая на себя. Окунулся в янтарные глаза и понял, что тонет в них. Растворяется. Бля, так не должно быть.
Дышал так же тяжело, как и она. Даже слишком. Для него. Казалось, заговори он сейчас, и подавится собственными словами.
Опустил взгляд на тонкую шейку. На ней так бешено пульсировала венка. Хотелось вцепиться в неё зубами.
- Мразь. – цедит Влада сквозь сдавленные челюсти, и дёргается в его руках. А Руслан уже не слышит. Опускает ресницы… смотрит туда, где полы халата разошлись в стороны, обнажая его взгляду грудь. От неё исходил жар. Он опалял его собственную кожу, разгоняя тепло по венам. Её тело такое прекрасное. Влекущее.
- Не смей… - взбрыкивает, отчего белоснежный халат разъезжается в стороны ещё больше. Чёрт. – Не смей! – срывается на крик, когда Руслан отпускает её лицо и склоняется над соблазнительными полушариями. Ниже. Ближе. – Не смей, я сказала! – почти плачет, когда его губы смыкаются вокруг соска.
Как только его язык ощутил под собой мгновенно твердеющую бусину, остатки рассудка рассеяло прахом по комнате.
Сквозь шум в ушах до него доносится её истошный рёв. Словно раненая львица. Выгибается под ним, почти до хруста в позвонках, мечется в смехотворных попытках оказаться, как можно дальше.
Не сейчас. Он не сможет остановиться.
Потому что капкан щёлкнул с такой силой, что обратного хода уже нет.
Перемещается на другую грудь, сминая её жёсткими пальцами, проводит по темному соску языком… так и знал. Они гораздо слаще шоколада.
- Ублюдок! – продолжает поливать его грязью. Пусть. Если ей от этого легче. Пусть. Он переварит. Даже не заметит. И ты перевари.
Его губы лихорадочно сминают нежную кожу. Рыча, покусывая, именно так, как он это себе и представлял. Доводя самого себя до исступления.
Влада снова выгнулась дугой, попыталась достать до его спины коленками. Тщетно.
Обхватил девичье лицо ладонями… жёстко, больно, безжалостно вминаясь в её рот. Такой горячий. Дышащий отчаянием.
Всё вокруг перестало существовать. Только она, его язык. Твёрдый, атакующий, врывающийся. Он так её хотел. Блять. Хотел, как умалишённый.
 
Чувствовать, прижимать к себе, дышать ею. Въедаться в её рот и охуевать.
Его руки отпускают её лицо. Спускаются ниже, блокируя сопротивления, и дёргают за мягкую махровую ткань. Сам не понимает, как так вышло, что узел пояса развязался так просто и быстро. Будто сам этого просил.
Ещё ниже, сминая ткань гармошкой по её бёдрам.
Грубое движение пальцами вниз, обхватывая ягодицы, и прижимая ближе. К ноющему паху. Чтобы почувствовала. Чтобы понимала, что он не отпустит.
Ощущение его возбуждённого члена, что топорщил ткань его Джинс, перекрывает ей кислород.
Силы заканчиваются. Она так истощена. Всё ещё не оставляет попыток оттолкнуть его. Глотает слезы от осознания того, что абсолютно бессильна. Что он не отпустит.
Низкий мужской стон запускает по коже мурашки. Они семенят по спине и оседают в ступнях, заставляя пальчики на ногах поджаться.
Дыши. Просто дыши.
Но это было так сложно. Задыхалась, лихорадочно облизывая губы.
Руслан уже ни о чем не думает. Протискивает колено между ног брюнетки, перебарывая сопротивление. Хоть и не такое яростное, как минуту назад. Нащупывает пальцами тонкую ткань трусов, и у него на миг сводит дыхание. Потому что он представляет, что уже в ней. Горячо. Глубоко. Испепеляюще. Двигается быстро, любуясь тем, как она запрокидывает голову назад и открывает прелестный ротик.
Но девушка шипит и пытается сжаться. Только его колено не позволяет ей этого сделать.
- Чтоб ты сдох, слышишь?! – хрипит, когда горячие руки смещаются ниже. Туз подхватывает девушку под ягодицы. Разводит стройные ножки шире. Тянет на себя, чтобы раскрытая промежность оказалась на уровне его паха. Чтобы можно было прижаться ещё крепче. – Чтоб тебя сожрали собственные собаки!
Оххх… очень неприятно. Так, что аж под рёбрами закололо.
Рычит и, вновь сжимая пальцы на её лице, делает несколько лёгких толчков. Так, словно он уже её трахает. А Влада зажмуривает глаза.
Даже закрывая глаза, ты не сбежишь, милая.
Мажет языком по её нижней губе, прихватывает зубами, немного оттягивая. Ещё толчок. Ощущение, что плотная ткань его штанов сейчас порвётся на хрен…
Она так близко. Распахнута перед ним. Совершенно беспомощна… и, пусть черти поджаривают остатки его души на медленном огне… ему это нравится. Так пиздецки нравится, что сердце бьётся об корень языка, норовя выпрыгнуть.
- У тебя было время… я тебе его давал. – то ли успокаивает брюнетку, то ли оправдывает себя.
Но она молчит. Морщит носик, отворачивается, тихо всхлипывая.
Влада дышит сбивчиво, глубоко. При каждом её вдохе вздрагивает упругая грудь. Кожа натягивается, будто обнажая хозяйку ещё больше.
Руслан расправляет плечи, приподнимается, демонстрируя широкий разворот и тугие мышцы на животе. Опускает палец на её дрожащие губы.
- Я сильнее тебя. Зачем ты делаешь себе больно? Знаешь ведь…
Не дожидается ответа. Лишь быстрым движением лязгает пряжкой ремня. Щелкает пуговицей. Звук расстёгивающейся молнии заставил её распахнуть глаза.
- Нравится? – шипит, и молниеносным движением слизывает с влажных губ солёные слёзы. – ломать, осознавая, что не получишь достойного сопротивления? – продолжает смотреть. Будто испытывая его на прочность. Или себя?
На этот раз Туз молчит. Опускает руку к её трусикам. И костяшками пальцев проводит по полупрозрачной ткани. Чувствуя её, наконец. Понимая, что внутри что-то разрывается с такой силой, что его самого начинает потряхивать. Руки.
Руки, блять. Она цепляет пальцами его запястья, но он отпихивает их, и зажимает свободной рукой у неё над головой. Склоняется ниже. Почти касаясь своими губами её. Снова движение бёдрами вперёд, ещё один сдавленный писк. Плевать.
Пальцы нетерпеливо потирают промежность. Цепляют ткань и сдвигают в сторону. Чёртчёртчёрт!
Сам почти скулит, скользя по нежным складочкам. Не так влажно, как хотелось бы…