Я плету твою судьбу (СИ)

— Всё, смотри.
Передо мной упали два арк-планшета. Я подняла взгляд на часовые стрелки и поняла, что дело близилось к полуночи.
— Это, по-твоему, быстро?
— Не бурчи, почитай.
Кэй уселся рядом и притянул меня к себе в объятия. Окружил умиротворяющим теплом.
Я активировала первый экран. С него на меня смотрело изображение Ультио. Серьёзный, в форме, он казался образцом морали и порядочности. Жаль, что внешность так обманчива.
Пролистнув проекцию, я поняла, что это досье.
— Тебе нужен последний файл, — прошептал на ухо Кэй.
Я послушно ткнула в нужное место и принялась читать данное Войнотом заключение:
«По совокупности предъявленных обвинений и ряду открывшихся доказательств, аналитик Ультио Штроф признаётся виновным в совершённых преступлениях. Ввиду гибели обвиняемого, дело переходит в категорию закрытых. По ходатайству Брованса Пегара тело господина Штрофа будет захоронено в общине чаровников, рядом с могилой госпожи Штроф…»
Далее шло нудное перечисление статей и параграфов, которым руководствовался Кэй при заполнении досье.
— Отец просил за Ультио? — Я подняла на Кэя удивлённые глаза. — Его не будут хоронить с остальными преступниками?
— Брованс посчитал, что для тебя это важно.
Я промолчала, потому что до сих пор не понимала своего истинного отношения ко всей этой ситуации. Прожить столько лет в одиночестве, в дикой борьбе за право достойно жить — и в один миг обрести родственников по крови. Вряд ли я когда-нибудь прощу отца, который, не слушая никого, просто выкинул меня из жизни. Единолично исковеркал не только мою судьбу, но и нанёс сильную психологическую травму маме. Как выяснилось позже, Элейна официально недееспособна, а потому никакие её запросы на поиск пропавшей дочери не принимались к работе.
И точно так же я не понимала своего отношения к Тио. Моя родная кровь, отравленная чужим сумасшествием. Он возомнил себя властителем чужих судеб. Но всё же — мой брат. В голове будто бы поселились две Таис, одна из которых сочувствовала брату, а вторая в ярости огрызалась и радовалась его гибели.
И чем дольше я об этом думала, тем больше накалялась голова. Мне не уложить всё это и за год жизни, так зачем я старалась сделать это за месяц?
Во втором планшете оказалось досье на Вайолет. И в этом заключении было гораздо больше информации. Присцилла выложилась подчистую, но подняла нам дух Вайолет. Ненадолго, однако этого хватило, чтобы та указала на тайник со своими записями. Ткач оказалась главным инструментом в руках Тио — и главным его проколом. Поняв, что приказы Алекса не поддаются логике и не укладываются в рамки его стандартного поведения, Вайолет рискнула и проверила судьбу напарника. И увидела многочисленные рукотворные узлы, которые раскидал Тио.
Каким-то непостижимым образом Ультио чувствовал все её попытки избавить Алекса от пагубного влияния. Аналитик прибегал, как паук по сигнальной нити. И Вайолет бросила это занятие. Искала другие возможности. Пока не появилась я.
Вайолет… При мысли о моей бедной сестре по дару сердце в груди остро бухнуло.
— Мы так и не нашли её родителей, — с грустью проговорила я, отвлёкшись от чтения. — Она жила в одиночестве и отчуждении, и в посмертии будет одна.
— Читай дальше. — Кэй боднул меня головой.
«По совокупности предъявленных доказательств и вещественных улик Вайолет Хилли признана невиновной. Из уважения к проявленной жертве урну с привязанным к ней духом госпожи Хилли захоронят на личном кладбище рода Пегар».
Я замерла. Перечитала ещё раз. Но глаза не обманулись — последняя строчка выглядела именно так. Вайолет действительно упокоится рядом с теми, кто составлял мой род.
— Мне кажется, или это всё-таки протянутая рука примирения? — Кэй ехидно хмыкнул в мою макушку.
— Да не будет у нас этого примирения! — взбрыкнула я. — Кэй, пройденных нитей не изменишь, поступки не отмотаешь назад. Я не хочу об этом больше говорить. По крайней мере, сейчас.
Резко, несколько нервно я положила планшет на стол. Говорить не хотелось, и я надеялась, что Войнот это поймёт. Время славится как лучшее лекарство, но даже оно здесь бессильно. Поэтому и обсуждать нечего.
 
— Пойдём, — проговорил Кэй, встав и протянув мне ладонь.
Выдохнув с явным облегчением, потянулась к жениху. Нравилось мне его так называть. Было в этом что-то собственническое. Мой и только мой.
— А куда мы? — промурлыкала я, положив руки ему на плечи и игриво заглянув в глаза.
— С тобой — хоть к Темнейшему в обитель! — хохотнул Кэй, прижав к себе.
— Вместе до конца?
— Вместе до конца, — уверенно проговорил он и накрыл мои губы в жадном поцелуе.
Казалось бы, нашим путям никогда не суждено было пересечься. Но тот жар и то желание, что разгорались во мне сейчас, говорили лучше всяких слов: нити судьбы обмануть невозможно.
Каждый исполнит предначертанное.