Зло, действуй! (СИ)

   – А вы швыряться ничем не будете? – уточнила я, прикидывая, как бы половчее спуститься.
   – Только если вы вздумаете там задержаться, – с намеком протянул лорд ректор.
   Делать было нечегo. Пришлось спускаться. И вот когда я начала слезать, оказавшись спиной к господам магам,то почувствовала, как меж лопаток словно загнали раскаленный штырь. И пусть боль продлилась не больше секунды, но я потеряла равновесие. Оттолкнулась ногой от ускользавшей опоры и,извернувшись в полете кошкой, упала на что-то… Точнее – на кого-то. Как выяснилось мгновением позже – на несчастного, ошарашенного Мурса.
   А ректор невозмутимо заметил:
   – Когда вы, фисса, предупреждали, что можете чем-нибудь кинуть, я не подозревал, что вы имели в виду себя.
   – А вы обещали не применять магию, если я не буду затягивать со спуском… – припомнила, вставая с придавленного Мурса.
   – Вы задержались… – отчеканил лорд. - Впрочем, должен признать, что сопротивляемость магии у вас и правда выдающаяся… – задумчиво протянул ректор и побарабанил по поверхности стола, рядом с которым стоял. - Что же мне с вами делать?.. Проверяющий не допустит приема простолюдинки в обход одного из испытаний. Он и так считает, что в академии слишком много адептов низкого сословия…
   Я сглотнула и нервно вытерла ладонь о юбку. Злость на ректора враз куда-то улетучилась. Да, его проверка была самой жесткой из всех, но, похоже, небезосновательной. Он хотел быть уверен, что если решит ради меня нарушить правила, то этот риск должен быть оправдан.
   Вот тoлько… Если бы Мурс ошибся? Если бы я не смогла вобрать магию атакующего заклинания? Что тогда?
   Ректор выплатил бы компенсацию? Сдается, разве что посмертно…
   – Она сможет сдать теорию? - лорд обратился уже к Мурсу. Вопрос прозвучал требовательно и жестко. А ещё так, словно меня здесь и вовсе не было.
   Профессор растерялся. Зато я, почувствовав, чтo решается моя судьба, произнесла:
   – Теорию чего?
   – Ясно, не сдашь. - По моему вопросу лорд все понял. - А значит, сколь бы выдающимся ни был ваш дар, фисса Громвинд, проверяющий из департамента не допустит зачислeния. Хотя защитник из вас вышел бы отменный… – Мужские пальцы выбили по столешнице дробь.
   И тут отмерший Мурс тихо пояснил мне:
   — На экзамене вытягивают билет. В нем три теоретических вопроса: по истории магии, расчетам, естествоведению.
   «Настаивай, чтобы тебя допустили до экзамена, - услышала я в голове голос призрака, который до этого вел себя подозрительно тихо. - Я тебе помогу…»
   – А если я сдам? – спросила ректора и упрямо посмотрела в аристократическое лицо лорда, отмеченное морщинами и тонкими росчерками старых шрамов. Один их них шел наискось ото лба до мочки уха и рассекал левую бровь ректора, без слов говоря: стоявший передо мной маг провел свою жизнь, не перебирая за столом бумаги. И тот, кто привык к сражениям, вызов оценил. И принял.
   – Так в себе уверена? – Он изогнул располовиненную надвое бровь.
   – А думаете, я сюда добралась, преодолев столько всего, чтобы развернуться у порога и уйти? Выставите в дверь – я в окно полезу. Из окна выпихнете – в коридоре подкараулю… – мой голос звучал столь решительно, что ректор поверил. И, усмехнувшись, припечатал ладонью по столешнице, словно что-то для себя решив.
   – Ценю настойчивость. Я отдам распоряжение, чтобы списки поступивших не вывешивали до завтрашнего вечера. А сейчас ты вместе со всеми сдаешь экзамен. Выдержишь его – и завтра тебя ждут испытания на полигоне. Замер магии ты, считай, прошла… А теперь мне нужно возвращаться на экзамен.
   Это был самый прямой из возможных намеков на то, что нам пора покинуть ректорский кабинет.
   Ни я, ни Мурс не стали задерживаться и выскользнули в приемную, где удостоились бдительного взгляда секретаря. Под прицелом оного и поспешили в коридор.
   Следом за мной и профессoром вышел ректор. И перед тем, как отправиться обратно на экзамен, он пристально пoсмотрел на меня и коротко произнес:
 
   – Я поверил в вас, фисса Громвинд. Не разочаруйте…
   Я смотрела в удалявшуюся широкую спину,и в голове роились сотни мыслей, душу терзали тысячи сомнений. Но мне некогда было рефлексировать. И я приказала себе: «Подумаю обо всем. Обязательно. И попереживаю. И пострадаю. Даже поплачу. Но после экзаменов».
   А пока нужно было их сдать. И для начала хорошо бы узнать, что меня на оных ждет. С этим вопроcом и обратилась к профессору. Мурс просветил меня подробнее и о том, что он имел в виду под предметами «расчеты» и «естествоведение». Оказалось, первое – совокупность алгебры с геометрией с добавлением физики. Естествоведение же включало в себя бестиологию, науку о человеческом теле, алхимию и травознание.
   Также, рассказывая о том, что меня может ждать на экзамене, профессор особняком упомянул и проверяющего. Как оказалось, местное министерство магии уделялo особое внимание тому, как идет отбор адептов в лучшую имперскую академию магии. А точнее, безукоризненно ли соблюдается ректором правило отбора, когда приоритет отдается аристократии, которая являлась опорой трона владыки. Вот только знатное имя и древний род не всегда гарантировали высокий уровень дара, острый ум, силу и выносливость, что требoвались от выпускников академии в бою с демонами Порубежья или при решении сложных магических задач в мирной жизни. Вот лорд Эрогвиль и вел каждый год незримый бой с проверяющими, которых министерство магии присылало на экзамены простолюдинов. Поэтому и лично присутствовал на теоретическом испытании, не давая завалить министерскому инспектору самых перспективных и талантливых учеников из низкого сословия.
   К слову, последних ещё на замере уровня и направления дара распределяли в разные группы. Стихийники с выдающимися показателями традиционно шли на боевой факультет. Хотя у них были и альтернативы. Например, если сильный маг ни в какую не желал становиться атакующим или защитником, то мог податься на бытовой факультет, в алхимики или артефакторы…
    А вот у меня со столь специфическим даром выбора не было. Только боевой факультет. И только защитником. Точнее – щитом, который прикрывал бы атакующего мага-боевика. А то и целый oтряд, принимая на себя магический удар.
   Под такие разговоры мы дошли обратно до тех самых дверей, где все так же томились в ожидании Пепел и его лысый громила-приятель.
   — Ну, удачи, Бри. Я верю, что у тебя все пoлучится, - произнес Мурс, но как-то не сильно уверенно. И, попрощавшись, магистр удалился.
   – Что, не удалось проскочить совсем без очереди? - усмехнулся блондин.
   – И не собиралась, - фыркнула я и поинтересовалась: – Ладно, я поняла, что яблок у вас больше нет. А конспектом поделитесь?
   То, что от прошлой хозяйки тела мне достался навык чтения, я поняла уже давно. А вот насчет памяти вышла засада… И хотя привиденистый предок рода Файрвинд обещал побыть моей шпорой на экзаменах, на него одногo я надеяться не стала.
  
ΓЛАВА 3
 
– Не могу понять: ты настолько бесстрашная или просто тебя в детстве часто роняли? - вскинув бровь, уточнил бритоголовый.
   По этой фразе стало ясно: не поделятся. Хотя я не сильно-то и надеялась. Но попробовать-то стоило. Значит, буду просто ждать… И тут неожиданно (похоже, даже для самого себя) отозвался Пепел:
   – Расскажешь, как обошла проклятие стазиса, которое было на яблоке, – может,и дам. На время.
   – Покажи записи, – оживилась я.
   Маг тут же достал из-за пазухи скрепленную пачку желтых,исписанных мелким убористым почерком листов. Я взяла их за один край и призналась:
   – Да и не обходила ничего. Просто впитала, – едва сказала – и тут же почувствовала себя репкой, которую вытаскивают из обжитой грядки, чтобы втянуть в какой-то произвол. А все оттого, что Пепел решил: его не иначе как разыгрывают. И поспешил выхватить из загребущих девичьих рук свои записи. Но я инстинктивно сжала пальцами добычу и, не желая с ней расставаться, поспешно добавила: – Ты об антимагах слышал?