Любовь дракона (ЛП)

Я перестаю оглядываться и смотрю на его руку, потом на него. У него застыла на лице улыбка, и его маленькие глазки-бусинки уставились на меня. Я выгибаю бровь и хватаю его руку. Это так потно и противно, что я отпускаю его так быстро, как только могу. Один из принципов последователей Гершома состоит в том, что они отказываются принимать эпис.
Поняли? Он идиот.
Эпис — это жизнь на этой планете. Буквально. Это растение, растущее в пещерах, образованных проходами существ, которые выглядят как нечто среднее между гигантским земляным червем и монстром со слишком большим количеством зубов.
Змаи называют червей землиями или подземными драконами. Я только слышала истории о них и предпочла бы не сталкиваться с ними. Их экскременты обогащают почву их подземных переходов, и только в этой почве растет эпис. Он обладает уникальными свойствами, которые объясняет наука о генетике. Джоли и Калиста были ботаниками, поэтому им нравится говорить о том, что она делает, но всё, что я знаю, это основы. Он меняет вас на генетическом уровне, настраивая ваше тело так, чтобы вы могли выдерживать жар Тайсса. Это также, по крайней мере теоретически, продлевает вашу жизнь или, по крайней мере, для Змай. Никто еще не знает последствий долголетия для человека. Обратной стороной является то, что однажды приняв его, вы никогда не сможете покинуть Тайсс. Если вы не будете принимать Эпис регулярно, у вас начнётся ломка, которая убьет вас. Я стараюсь не думать об этих последствиях слишком много. Могу девиз. Выживай сегодня и думай о завтрашнем дне, когда он наступит.
У Марка есть рюкзак и несколько фляг. Ему понадобится гораздо больше, чем мне, так как он не принял эпис. Идиот. Пот льётся с него водопадом, а мы ещё даже не вышли за пределы купола.
— Ты Амара? — спрашивает.
— Да, — говорю я, продолжая искать Шидана, который, как я ожидала, должен был быть уже здесь.
Он всегда рядом. Это первый раз, который я могу вспомнить с тех пор, как он появился, что я могу обернуться, и он не стоял на моём пути. Теперь я хочу его увидеть, а его здесь не было. Типично для мужиков.
— Приятно познакомиться, — говорит Марк. — Чего мы ждем?
— Шидана.
— О, — говорит он разочарованно.
Я смотрю на него через плечо. Он смотрит в землю и поджимает губы.
— Что?
— Он… он один из них, да?
— Да, и что с того? — я рычу.
— Ничего, — говорит он, не поднимая глаз.
— Ага, точно. Что не так?
— Ты и он… — он замолкает, глядя мне в лицо.
— Ты издеваешься надо мной?
— Эй, я просто, знаешь, спросил.
— Конечно, ты просто, знаешь ли, спросил. Верно. А что, если я трахаюсь с огромным инопланетным дракочеловеком? Взяла его сладкий инопланетный член и устроила бешеные скачки на нём всю ночь. Ну а вдруг?
— Нет конечно, я имел в виду, это… ну, просто… — бормочет он, пытаясь подобрать слова.
— Да, просто, — говорю я.
Глаза Марка расширяются, и он выглядит так, будто потеет еще больше. Я знаю почему, не оборачиваясь. Шидан. Чёрт его побери, если он не выбирает всегда наихудшее время появления во всем грёбанном мире! Каждый мускул напрягается, и тут я вспоминаю, что Шидан не говорит на Общем. Облегчение нахлынуло на меня так сильно и быстро, что мурашки побежали по моему позвоночнику. Слава богу, что он не слышал, как я говорила о скачках на его члене.
— Где, чёрт возьми, ты был? — спрашиваю я Шидана, поворачиваясь к нему.
— Я брал припасы для своего Лютика.
— Не называй меня так!
— Как хочешь.
Он улыбается, поэтому я качаю головой.
— Пошли, — говорю я и на Общем, и на Змае. Какая заноза в заднице, когда приходится говорить на двух языках. — Марк, верно? — спрашиваю я у красной рубашки.
— Да, — говорит он, радуясь тому, что я вспомнила его имя.
— Ты говоришь на змае? — спрашиваю я. Его удрученное лицо — вот и весь ответ. — Конечно, нет, е*ись оно всё конём.
Прежде чем он успевает что-то сказать, я иду к шлюзу и набираю код, чтобы выпустить нас из купола. Дверь открывается с шипящим звуком, и я пропускаю двух мужчин, прежде чем войти самой. Когда я вхожу, дверь закрывается, воздух вновь шипит, когда давление выравнивается с внешним. При этом температура повышается.
 
— Черт, как жарко, — говорит Марк.
— Да ладно? — я комментирую, и он смотрит на меня так, будто ему стало обидно.
Выгнув бровь, я рассматриваю его одежду. Он смотрит вниз, затем пожимает плечами. Идиот. Он продолжает поглядывать на Шидана искоса, и я понимаю, что меня ждет очень долгий день. Дверь наружу открывается, и мы выходим. Тот механизм, который я хочу исследовать, относительно близко, и мы пробираемся к нему. Джоли раскопала часть раньше, но прошло время, и то, что было ямой глубиной в два фута, когда я была здесь в последний раз, теперь всего лишь небольшое углубление в песке. На каждом углу верхней части коробки механизма есть болты. Я выбираю гаечный ключ и цепляю его за болт, затем наклоняюсь к нему. Он не двигается. Тень Шидана накрывает меня, давая мне долгожданное облегчение от прямых лучей палящего солнца.
— Позволь попробовать, — говорит Шидан, наклоняясь.
— Я могла бы сделать это сама, — бормочу я, уходя с его дороги.
Шидан напрягается. Его мускулы всё напрягаются и напрягаются, пока он опирается на гаечный ключ, прилагая немалую силу. Марк стоит в стороне и смотрит. Бесполезен, как я и ожидала, но это всё равно меня раздражает. Он слишком занят, вытирая пот с глаз тряпкой, что, кажется, ему не хватает времени даже обратить внимание на окружение, чтобы суметь помочь.
Раздается громкий лязг, затем Шидан с кряхтением падает вперед, его крылья расправляются, чтобы смягчить падение. Марк отпрыгивает назад, его глаза широко распахиваются, когда одно из крыльев Шидана касается его живота. Шидан приземляется на коробку, ловя себя, прежде чем уткнуться лицом в песок. Я смеюсь, прежде чем успеваю остановиться. Шидан смотрит на меня через плечо, когда его крылья складываются за спиной. Он улыбается, поднимаясь на ноги.
— Сделано, — усмехается он.
— О да, сделал, — соглашаюсь я, смеясь.
Надо отдать ему должное, он всегда такой веселый и добродушный. Многие парни бы разозлились, если бы над ними посмеялись. Шидан другой.
Он заканчивает откручивать болты без дальнейших неприятностей. Я приказываю Марку помочь Шидану снять крышку, а затем заглянула в коробку.
Ничего.
— Дерьмо, — говорит Марк.
— Ага, — соглашаюсь с ним.
Песок и серая пыль покрывают дно коробки. Что бы там ни было, оно сгнило. С обеих сторон есть дыры, которые ведут наружу, как будто куда-то ведут какие-то трубопроводы. Один ведет в сторону пустыни, а другой обратно под купол. Я помню, что в этих направлениях шли трубы, так что это более чем логично. Вопрос в том, что, черт возьми, здесь было и какова была его цель? Я снова падаю на корточки и смотрю.
— Она выглядит неправильно, — говорит Шидан.
— Думаешь? — спрашиваю.
— Да, — улыбается он. — Здесь должны быть ещё провода и техническое оборудование.
— Ты что-нибудь знаешь об этом?
Шидан пожимает плечами.
— Нет, — признается он. — Но я достаточно помог тебе в твоей работе, чтобы знать, какие вещи там должны быть.
— Отлично, спасибо, — закатываю глаза.
— Что он сказал? — спрашивает Марк.
— Он сказал, что ты аппетитно выглядишь, и он думает, что из тебя может получиться хорошая закуска, — я кидаю эти слова, не ожидая, что Марк воспримет их всерьез.
Хотя он это и делает. Его глаза расширяются, когда его голова поворачивается к Шидану, и он отступает. Песок скользит под его ногами, заставляя его споткнуться и упасть. Он всё ещё ползёт назад, как краб, а Шидан смотрит, склонив голову набок.
— Он в порядке? — спрашивает Шидан. — Жара повлияла на его разум?
— Он в порядке, — смеюсь я. — Он думает, что ты хочешь его съесть.
— Почему он так подумал?
— Потому что я сказала ему, что это ты сказал, — говорю я, вытирая слёзы смеха с глаз.