Отец (не) моего ребенка (СИ)

— Скажем так, есть причины.
— Конкретнее.
— Он пытался похитить моего сына. — Лицо женщины осталось абсолютно невозмутимым.
— Мы так долго не виделись, что у тебя появился спиногрыз? — Вот вроде знал, что Вайс не имела ничего плохого в виду — такой уж у нее стиль общения, — а все равно за Даньку стало обидно.
— Это важно?
— Все важно, милый. Так что? Когда?
— Шесть лет назад. Узнал недавно.
Эля нахмурилась.
— И что, едва обрел свое дитя, сразу попытка похищения?
— Практически. Как раз когда приехал за ним.
Она задумчиво постукивала пальцами по обивке дивана, а я ждал.
— И ты уверен, что за этим стоял Игорь?
— Это был его люди. И они сказали, что у них был приказ забрать моего сына.
— Дешевая мелодрама какая-то, — фыркнула дамочка. — Но будем откровенны — Шумский слишком мелкая рыбешка, чтобы устроить такое. Возможно, кто-то использует его обиду на тебя втемную.
— Думаешь, не стоит идти на тендер?
— Варианта два: первый — ты идешь и дальше начинается форменный фарш, но это шанс понять, кому же ты перешел дорогу, второй — ты отказываешься от участия, но твой недоброжелатель, естественно, никуда не денется.
— То есть выступить приманкой? — усмехнулся я.
— Не все так просто. Чтобы рисковать, нужно быть уверенным, что сможешь либо выкрутиться, либо дать сдачи. Ты так уверен в своих силах, дорогой? Достаточно крепко уже стоишь на ногах?
Я промолчал. Она била по больным точкам. Да, после того как меня предали и лишили всего, я хоть и пошел в гору, но до прежнего уровня было еще далеко.
— Вот тебе и ответ.
— Если все так, как ты говоришь, он все равно придет за мной. Постарается забрать то, что есть.
— Давай откровенно — доказательств никаких. Единственное, что говорит в пользу этого варианта — моя интуиция. Все слишком хорошо подготовлено, документы слишком правильные. Так не бывает — всегда есть к чему придраться в таких случаях. Я считаю, что кто-то очень постарался, чтобы вывесить тебе жирный куш, мимо которого ты не пройдешь. Но ведь я могу и ошибаться…
— Ты? — рассмеялся я. — Эля, ты же не ошибаешься.
— Увы, дорогой. Такое тоже бывает, — грустно покачала головой Вайс. — В общем, мне добавить больше нечего к уже сказанному.
— Я тебя услышал. Но у меня есть еще пара вопросов, раз уж ты заехала, — и положил перед ней папку с документами.
— Ах ты хитрец, — пожурила меня та. — Решил три по цене одного получить?
— Заплачу, как надо. Но, раз ты все равно потратила время на дорогу…
— Узнаю прежнего Аверина. Конечно, дорогой, давай посмотрим.
  
49. Александр
 
С Эльвирой закончили минут через сорок. Проводил ее, поблагодарив за помощь, и, глянув на часы, быстро сходил переодеться, после чего пошел в столовую. Женя и Даня были уже там. Даже замедлил шаг, удивившись, что мысленно обратился к сыну не полным именем в этот раз.
— Привет, пап! — взмахнул вилкой ребенок.
— Привет, — ответил я, а переведя взгляд на Женю, понял, что ту ситуацию она восприняла неверно. А значит, придется объясняться. Однако делать этого при сыне все же не стал. Если бы я только знал, что за сюрприз меня ждал…
Когда все поели, Даниил вдруг быстро слез со стула и, крикнув что-то невразумительное, умчался из столовой.
Я вопросительно посмотрел на Евгению, но та держалась отстраненно, ясно давая понять, что снова обижена. Ну, или что-то напридумывала себе после увиденного.
— Папа! — в столовую вернулся мальчик, держал в руке какой-то цветастый конверт. — Это тебе!
Пока распаковывал, сын протараторил:
— Поздравляем тебя с днем рождения! Желаю много счастья и быть сильным!
Я так и застыл с листом картона в руках. Черт, как он узнал? Медленно поднял взгляд на мальчика. Тот растерянно смотрел на меня. Затем я посмотрел на девушку, но она упрямо отводила взгляд, делая вид, что ничего не понимает. Глухое раздражение поднималось где-то в глубине.
— Тебе не понравилось, да? — тихо спросил сын. Пока соображал, что ответить, малыш дернул мать за руку и снова убежал. Та поднялась следом и уже пошла к дверям.
 
— Стоять! — рявкнул, оборачиваясь. — Кто? — спросил уже спокойнее.
— Что кто? — равнодушно спросила та.
— Кто сказал?
Она не ответила — просто ушла, оставив одного. Даже Валентина поторопилась убирать посуду со стола, будто поняла, что произошло. Снова посмотрел на листок с каракулями и наклеенными кусочками цветной бумаги. Нужно было успокоиться.
Поднялся к себе в кабинет, заперев дверь. Сейчас меньше всего хотелось, чтобы кто-то вломился ко мне, мешая вернуться к душевному равновесию. Умом понимал, что мальчик не виноват, но эмоции оказались сильнее. Столько лет я не отмечал свой день рождения, игнорировал полностью. Жаль, что нельзя было просто вычеркнуть тот из календаря насовсем — я бы сделал. И, как назло, именно сегодня все свалилось в одну кучу: Эльвира с ее новостями, сын с его поделкой и поздравлением и Женя с очередной детской обидой.
Противоречия разрывали. Достал из секретера бутылку виски, плеснул в бокал, а затем, чуть подумав, достал и пачку сигар. Вообще я не курил, но сегодня было такое поганое настроение, что решил изменить своим правилам. Тем более, что не так давно подарили хорошие кубинские сигары.
Мрачное настроение не отпускало. Проходя мимо окна, заметил сына с Женей — они гуляли на поляне, прямо под моими окнами. Специально для мальчишки даже площадку детскую построили, но ему больше нравилось носиться по газонам, сводя к нулю все старании садовника.
Смотрел на него, на нее и снова и снова прокручивал инцидент с несчастной открыткой. Только в кабинете до меня дошло, что именно было изображено на листе картона. Боксерская груша, а рядом человек. Мужчина. Видимо, я. Криво вырезанная цветная бумага — Даня явно делал сам, своими руками. Но он совершенно точно не мог узнать и придумать подарок сам. А значит, снова постаралась Воронцова.
Женя… Женщина, перевернувшая мою жизнь. Сейчас, вспоминая, как впервые увидел ее фото, я не мог воспроизвести все, что подумал о ней. Кажется, посчитал малолеткой. Миниатюрная, хрупкая. Она не производила впечатление женщины, готовой бороться за своего детеныша.
Но я ошибался. Столько всего было в ней скрыто, что только успевай удивляться. Сильная, преданная.
Настоящая.
Мне не нравился разлад, который случился. Наверняка что-то надумала себя, увидев Эльвиру. Но еще больше меня корежило от того, что в этот день, который я старался просто перемотать, не вышло закрыться от всего мира и просто забыться. Утопить в алкоголе воспоминания, которые до сих пор заставляли глухо бессильно злиться.
В дверь осторожно постучали. И я уже знал кто там был — только Григорий стучал так.
— Входи, — обреченно произнес, обернувшись.
— Александр Викторович, там Валентина интересуется про шашлыки — мангал надо начинать готовить, а то ведь время уже — скоро вечер.
— Какие шашлыки? — опешил я.
— Так ей Евгения сказала, что вы одобрили сегодня устроить. Она и мясо замариновала.
Теперь я понял, на что именно подписался в тот самый вечер, когда думал тем, что в штанах. Сжав кулаки, попытался усмирить злость.
— Позови ко мне Женю — уточним пару вопросов. А сам пока за Даней присмотри.
Григорий кивнул и вышел. В груди клокотала злость. Да, мы спали вместе и, кажется, понравились друг другу, но это не значило, что можно было распоряжаться за моей спиной в моем доме в такой день! Девушка пришла довольно быстро. Она настороженно смотрела на меня, не рискуя проходить дальше — видимо, почувствовала мой настрой. Но я был намерен поговорить серьезно. Поэтому подошел и закрыл за ней дверь, отчего Воронцова вздрогнула и отступила на шаг, увеличивая расстояние между нами.
 
С минуту мы смотрели друг на друга. С одной стороны, не хотел ее пугать, но и прояснить все моменты нужно было.
— У тебя пять минут, — наконец сказал я.