Отец (не) моего ребенка (СИ)

Услужливый официант возник из ниоткуда. Впрочем, в том приятном полумраке это было объяснимо.
Аверин вопросительно посмотрел на меня, ожидая моего решения.
— Мне все равно, — нервно ответила я. — Выберите что-то на свой вкус.
Тот хмыкнул, но комментировать не стал. Я даже не очень вслушивалась, что в итоге заказал Александр, — все мои мысли были заняты тем, чтобы настроиться и перестать думать о том, что меня ждало уже совсем скоро.
— Ты напряжена, — недовольно заметил спутник.
— Волнуюсь за крестницу.
— Правда? Дело только в ней?
— Да. С ее родителями уже связались?
— Все-таки не доверяешь, — с каким-то сожалением произнес мужчина. — Да. Можешь позвонить и убедиться лично.
— Нет. Не стоит, — поспешно ответила я.
— Как пожелаешь.
Повисло неловкое молчание, которое разбавил официант. Он держал в руках бутылку вина и ловко разлил его по бокалам, после чего так же бесшумно удалился. Я тут же взяла бокал и почти залпом осушила наполовину. А потом поймала насмешливый взгляд Александра.
— Решила напиться?
— Нет, — соврала я.
— Думаешь, так будет проще перетерпеть мое общество?
Я молчала. Ответить правду означало разозлить мужчину. А это могло отразиться не только на мне. Но и врать, убеждать, что он мне приятен и не пугал… Не могла. Поэтому просто сидела и молчала.
— Пойдём, — поднялся Аверин, подавая мне руку.
— Куда?
— Идем со мной, — уже более настойчиво повторил тот. И я сдалась. Вложила свою ладонь в его и поднялась вслед.
Он подвел меня к окну, а сам встал рядом. Достаточно близко, чтобы я ощущала тепло его тела, но достаточно далеко, чтобы не было ощущения, что он нависал надо мной.
— Что ты видишь? С чем ассоциируется эта картина?
— Город. Жизнь. Ритм.
Мы встретились взглядами — на лице Аверина было задумчивое выражение.
— Тех, кто напал на тебя, поймали?
— Я не знаю.
— Ты не обращалась в полицию?
— Нет.
— Это неправильно, — заметил он. — Они могли кого-то…
— Я знаю, — прошептала, рвано выдохнув. Я и сама думала об этом очень много раз. Но сразу я не смогла — просто не получалось даже просто выходить на улицу. А потом… Я крутила в голове раз за разом, вспоминая, старалась вытащить хоть что-то, что могла бы рассказать следователю. Но кроме как трое парней среднего роста, ничего не выходило. Слишком плохо я их разглядела. И первое время мне еще долго снились они в кошмарах. Но ни разу я так и не разглядела их лиц.
— Мне жаль, что тебе пришлось такое пережить, — произнес мужчина, глядя в окно. — Но ты достаточно сильная, чтобы жить, не оборачиваясь назад.
Я удивленно посмотрела на него, но, казалось, Александр меня не замечал. А потом будто очнулся.
— Расскажи мне про Аню.
— Кого?
— Мать Даниила. Как она оказалась у тебя?
— А разве вы еще не все выяснили с помощью своих возможностей? — не удержалась я. И тут же пожалела — острый взгляд обжег меня.
— Я задал вопрос.
— Что, если я не хочу отвечать?
— Ты согласилась провести со мной ночь так, как захочу. И я хочу, чтобы ты ответила.
Только тут до меня дошел весь ужас моего положения. Время было только около десяти часов. Что, если до самого утра Аверин так и будет развлекаться, ломая мои принципы и подминая под свои желания все, до чего дотянется?!
— Я встретила ее у подъезда, когда возвращалась с работы. Она показалась мне бледной и нездоровой. В руках у нее был сверток, и я даже не сразу поняла, что это был ребенок. Предложила вызвать “скорую”, Аня согласилась. Но, так как выглядела она плохо, я отвела ее к себе домой. Пока ждали врачей, я переодела Даню, а когда “скорая” приехала, оказалось, что Анна скончалась.
— Это все?
— Все.
— Зачем ты забрала ребенка себе?
— Это вас не касается, — едва не плача, ответила я. Я не хотела здесь и сейчас выворачивать душу перед этим самовлюбленным идиотом.
— Я задал вопрос, — недовольно цокнул мужчина.
— Потому что пообещала Ане позаботиться о малыше.
— То есть она выбрала тебя сама?
— Да откуда я знаю? — огрызнулась в ответ. — Я просто помогла ей, потому что так делают нормальные люди — помогают друг другу!
 
— Но ты не обязана была оставлять грудного ребенка себе, — заметил Аверин.
— Не обязана. Но захотела. Потому что полюбила его. Потому что его невозможно было не полюбить!
Повисла звенящая тишина. Я ждала, что он начнет давить дальше, уже даже была морально готова к этому, но Александр просто кивнул.
— Хорошо.
Положение спас официант, который принес закуски. Мы оба молча вернулись за стол и принялись за еду.
  
32. Александр
 
Наблюдать за Евгенией было занятно. Она была настолько нервной, что все ее эмоции отражались на лице. И мне показалось это хорошей возможностью узнать наконец правду. При упоминании условия она, конечно, тут же занервничала еще сильнее. Но, судя по всему, рассказала все, что знала. Получается, это и правда было совпадение просто? Судя по данным Влада, у Ани после родов появились проблемы со здоровьем. И с деньгами. И это сыграло злую шутку с ней. Но вместе с тем привело к сердобольной Жене.
Вообще я не понимал своей реакции на эту девушку. Она цепляла меня. Слишком часто мне приходилось думать о ней, решать проблемы, что она создавала. Ее стало так много в моей жизни, что я сам не заметил, как привык, что ли. А теперь она еще и казалась мне привлекательной. Да, ее рассказ о прошлом заставил пересмотреть некоторые моменты и… Черт, я, кажется, и правда стал сочувствовать ей. То есть умом я, конечно, понимал, насколько скотская ситуация произошла. Никогда не понимал мужчин, которые брали женщин силой. Считал их выродками, место которым — закопанными в лесополосе. Но одно дело — понимать факт, а другое — испытывать что-то давно забытое. Но она так смотрела на меня в своей квартире, что высказываться на эту тему не стал. Да и не приняла бы она от меня такие слова. То, как Женя меня воспринимала, было ясно по словам о цене за всех и вся.
И это было правильно — я таким и был. Но тогда почему в груди было больно за эту молодую женщину, которой просто повезло, что Васильев оказался в том переулке? Теперь я понимал, отчего она так шарахнулась от меня, почему до сих пор была нетронутой. Я вообще гораздо лучше понимал это ее упрямство. И, надо сказать, меня это в ней и привлекало.
Конечно, я не собирался тащить ее в постель сегодня. Хотя изначально рассматривал вариант, когда все случится по обоюдному согласию. Правда, говорить об этом не стал. Когда человек нервничает, то зачастую выдает куда больше, чем обычно. И сейчас, когда я метался в сомнениях, что предпринять дальше, хотел помочь себе определиться. Слишком непривычны для меня были эмоции, что вызывала Воронцова. Поэтому просто наблюдал.
Нам принесли основное блюдо, с которым мы оба справились. Я — с удовольствием. Жаркое было на высоте. Женя — без особого энтузиазма. Хотя, уверен, ее мясо тоже было отлично приготовлено. Нет, она явно готовилась к казни, на которую я ее обрек. И это даже слегка задевало. Неужели я производил настолько отвратное впечатление?
Даже десерт уже был съеден. Время перевалило за полночь, разговор не клеился. Я не особенно стремился, Воронцова — тоже. Она сидела, нервно складывала салфетку, периодически бросая на меня тревожный взгляд.
— Устала? — спросил, когда пауза затянулась непозволительно долго.
— Немного.
— Здесь есть комната отдыха. Не обязательно куда-то ехать.
Девушка тут же выпрямилась, нервно вдохнула. А затем пожала плечами.
— Как скажете, Александр Викторович.
 
И это непривычно резануло слух. Раньше это ее дистанцирование, “выкание” не волновали меня. Но сейчас…
— Давай на “ты”, - предложил я.
— Хорошо, — покладисто согласилась она, взяла бокал и, отсалютовав мне, выпила залпом.
— Ты ведь уже напридумывала себе страшных картинок? — усмехнулся я, наблюдая, как она старается выглядеть спокойной, а на деле руки подрагивали, тогда как сама она сидела неестественно ровно.