Закат Человечества (СИ)
Под тревожную вибрацию трещотки мы двигались по облезлым крышам вагонов, пока не преодолели весь залитый водой участок и не выбрались на перрон. Слухи об очагах не врали и свою дозу этого дерьма мы хапнули, не смертельную, но явно достаточную для того, чтобы наведаться в медицинский сектор.
Стоило нам заняться делом, как весь страх куда-то делся, да и сам очаг, скверное местечко, вытягивающее силы словно жуткий пылесос, оказался не таким уж и страшным. Хотя топтун бы вряд ли со мной согласился. И я его понимал.
Выгнутые потолки тоннеля, нависающие над нами и побитые трещинами, оказывали тяжёлое давление на психику, самой возможностью ухнуть вниз и вмять наши хрупкие тела в искорёженный металл стоящих здесь вагонов. Выпавшие из стен кабеля, опутанные вездесущим мхом и стремительно мутирующей растительностью, ссохшейся за зиму и серой, придавали тоннелю особый, ни с чем не сравнимый колорит.
Боятся при таких раскладах совсем не грех.
Спуск на перрон оказался прост как четверть кредита. Один из вагонов состава сошёл с парамагнитных рельс и позволил нам просто спрыгнуть, не выдумывая каких-либо хитрых и замороченных решений.
На перроне неожиданно поплохело Волку.
Сказать, что я удивился, это ничего не сказать. Привык, что двужильный чеченец всегда на ногах и прёт вперёд ломовым паровозом.
Так что, когда напарник осел на бетонный, заваленный мусором и грязью пол, я даже несколько растерялся. К счастью, колоть ему стимулятор не пришлось, потеря сознания была кратковременной и продлилась считанные секунды. В мотающимся свете налобного фонаря, мы подняли Борза на ноги и совместно вытащили за край очага. Подальше от воды и исходящего от неё излучения.
В таком состоянии, Волк самостоятельно идти не мог. Дурнота наваливалась на него жаркой волной и шатала из стороны в сторону, так что я сходу отметал все попытки напарника избавиться от нашей помощи и тащил его несколько сотен метров, пока от раздражающей вибрации трещотки не осталось даже следа.
Как-то незаметно, под подошвы всё чаще стали попадать человеческие кости.
Прямо по курсу из мрака и полос аварийного освещения проступала станция. Она подпирала собой ныне заваленный тоннами обломков выход на поверхность и, судя по всему, стала могилой для неисчислимого количества людей.
Не решившись её исследовать в подобном состоянии, мы устроили привал.
Оставаться на перроне было опасно несмотря на заверения заказчика о пустынности этого места. Оставив Волка сидеть у входа в компании с топтуном, я исследовал вскрытый ангар и не обнаружив внутри следов изменённых, приказал топтуну укрыться внутри:
— Помоги Волку и отдыхайте внутри, я останусь на наблюдении. Привал тридцать минут, показатели детекторов в норме, так что можно снять маски, выпить воды и отдышаться. Если не полегчает, будем принимать тоники и стимуляторы.
Чувствуя себя скверно, я и сам не упустил случая отдохнуть. Залёг снаружи, предварительно расстелив найденный в ангаре картон, чтобы не извозиться в грязище с ног до головы. Следуя собственному совету, снял маску и вдохнул влажный воздух, нагнетаемый сюда естественной вентиляцией.
Стало полегче.
Холодный пол немного сбил температуру внутри костюма и в совокупности со снятыми бахилами ОЗК, приятно охладил тело. Прохождение сквозь очаг вызвало у меня приступ тахикардии, который продлился бодрый десяток минут, но затем сердцебиение внезапно утихло, позволив мне самую малость расслабить булки. Тем более, что получить посреди рейда сердечный приступ, совершенно не входило в планы.
Волк тоже оклемался. Поблагодарил сообщением в интерфейсе и выполз из ангара минут через пятнадцать чтобы сесть на лежащую на боку бочку и спросить:
Что-то есть?
Я оторвался от прицела и окинув тоннель взглядом покачал головой:
— Тишина. Движения ноль. Грязь лежит нетронутой.
Чеченец зашуршал сбоку от меня и через пару секунд на картонку у моего лица упала костяная щепка:
Кто-то разгрыз все останки до основания.
Я повертел в руках косточку и отбросил:
— Ты прав, тут сожрали целую прорву людей. Но это случилось очень давно.
Мы отдохнули ровно половину часа и пришли к выводу, что принимать стимуляторы не будем, ограничившись таблетками тоника. Восстановили походный порядок и двинулись к цели нашего назначения — подземной станции низинного города.
У топтуна кстати тоника не оказалось, но я поделился, не забыв добавить, что вычту стоимость таблетки из его доли.
Несмотря на все наши опасения, станция оказалась пуста и безопасна. Исследовав прилегающую территорию внимательней, мы нашли причину относительного спокойствия этого места.
Дело в том, что все три маршрута на этой своеобразной развилке были перекрыты. Два — водой и соответственно идущими в комплекте с ними очагами остаточного излучения, и третий, массивным обвалом, отрезавшим станцию от поверхности.
Мутанты и изменённые обходили очаги за версту, делая внутренние помещения станции естественным укрытием и схроном.
Здесь-то нас и поджидала цель нашего рейда.
Четыре контейнера, поделённые на двадцать отсеков, полные фильтрующих элементов для водосточных труб, так необходимых общине. Наш заказчик, в случае, если мы доставим их содержимое, сказочно разбогатеет, а ведь мы даже не знали кто он. С виду самый обычный мужик, представленный нам Голливудом под позывным “Сизый”.
— Каждый весит по шестнадцать килограмм. Уверен, что справишься?
Переть такой груз обратно через очаг, да ещё и переправлять на другую его сторону, задерживаясь на краю, работёнка не из лёгких. Но и оплата за рейд была соответствующая, с лихвой покрывающая затраты на медицину и возможные риски.
Топтун поднял один из контейнеров за специальные ручки и ответил:
— Справлюсь. Главное не спешить.
И по моему мнению он был прав. Спешить нам было некуда. До заката целая прорва времени и было бы глупо выдвигаться сразу же, истощая и без того небезграничные ресурсы своего организма.
Растянув сигнальную нить и оставив топтуна на страже, мы с Волком отправились исследовать станцию.
Проверяли, как и водится — двойкой. Методом “туда-обратно”. Подошли, закинули сканер, собрали информацию по вспышке, удостоверились, что крупных органических объектов не выявлено, зашли, забрали сканер и вышли.
И так из помещения в помещение.
Второй очаг остаточного излучения, примыкал к станции со стороны тоннеля, уходящего в глубины низинного города. Там тоже присутствовало затопление, но в отличии от уже пройденного очага вода едва-едва покрывала перрон, а значит, после сезона дождей этот маршрут станет проходим. О чём я и сообщил Волку:
— Как думаешь, когда тут подсохнет и уровень воды спадёт, кто-то займёт станцию?
Чеченец покачал головой:
Шайтаны? — Чеченец покачал головой. -Нет, изменённые не полезут. Они как трещотка, чувствуют, что тут непорядок. А люди могут.
Да, люди могут. Старатели будут останавливаться и оставлять часть хабара, если сочтут, что сил дотащить его за раз не хватит. Будут искать тут укрытие на случай внезапного химаря или смерть-ветра.
— Отличное место, но сливать инфу не будем. Кому повезёт сами узнают.
Волк спорить не стал. Мы оба не понаслышке знали, что такое засада отбросов или заводских. И такое “хлебное” место наверняка перестанет быть безопасным если об нём узнает слишком много людей.
Глядя на аварийную переборку, огромный люк, в который буквально воткнулся поезд разбросав свои вагоны по всему тоннелю, я понял, что тут шёл интенсивный бой. Помимо уже привычных костей усеивающих пол, обильно попадались разномастные гильзы.
— Поднимусь повыше, осмотрю маршрут, вдруг придётся уходить этой дорогой.
На что Волк ткнул рукой на первый этаж станции:
А я здесь посмотрю. Следов нет, грязь нетронута, но проверить стоит.
Неискушённому уму может показаться что незачем проверять одно и тоже место дважды. Но на самом деле проверка проверке рознь. Проскочить на предмет угроз это одно, а детально исследовать в поиске хабара и иных приблуд сам бог велел.