Закат Человечества (СИ)

И тогда все те, кто расплодился на их останках без счёта, начнут искать себе новую пищу. 
Старатель готов был побиться об заклад что через пару недель патрульным придётся просить технический отдел модернизировать “сито” чтобы подрыв активировался при наличии в зоне поражения существ, не имеющих биотического блока. 
Овраг, по склону которого двигалась группа, вывел людей к преддверию ямы. Здесь не было целых зданий, только бесконечные холмы обломков, окружённых по краю короной из огрызков зданий. 
Ветер подул в лицо Деду, и химическая маска зафиксировала мгновенное увеличение вредных примесей: 
Готовимся к работе. Осторожней здесь. Мы с Волком уже ходили, ступайте только туда, где есть снег. Свалитесь в жижу, умрёте. 
Грязная, незамерзающая грязь текла в яму даже сейчас. Возможно, когда снег растает, вода, что затопит здесь всё унесёт большую часть отравленных нечистот в глубины низинного города, но пока что ходить здесь в обычной, пусть и модернизированной экипировке, было крайне не рекомендовано. 
Остановившись на краю опасной зоны, старатели по очереди облачились в ОЗК. Топтунам подобного не требовалось, научный отдел позаботился об этих людях оснастив их современными имперскими комплектами химической защиты. 
Через несколько минут, группа нырнула в обитель яда и разложения. 
Пока топтуны делали замеры и брали пробы, напарники контролировали местность с вершины очередного навала. У них под ногами, вязкая жижа блестящая масляными пятнами медленно ползла по направлению к огромному провалу в теле города, изредка выпуская на поверхность и лопая огромные пузыри полные отравленного воздуха. 
Не обращая внимания на тревожную вибрацию детекторов, Дед внимательно следил за соседними холмами. Даже здесь, в месте олицетворяющем саму смерть жизнь не останавливалась ни на минуту. 
Где-то в километре севернее раздался болезненный, собачий вой. Мутант попал в западню или стал ужином для кого-то более смертоносного. Крик оборвался, и Дед понял, что мутопёс погиб. Местные животные, выжившие после катастрофы, давно адаптировались и первым делом перестали издавать звуки, а значит сам факт этого отчаянного воя был вызван безвыходным положением псины. 
Волк приглядывал за топтунами и нервничал. Ребята недооценивали исходящую от ядовитой жижи опасность и приближались к ней непозволительно близко. Причём до взятия проб ещё не дошло, а топтуны на краю склона были заняты тем, что разворачивали химический сканер. 
Потерпев такое положение дел половину минуты, чеченец решил, что подобный расклад никуда не годится и постучав своей жердью по камням привлёк внимание обоих парней. 
Когда взгляды сошлись на его фигуре он ткнул в жижу жердью только затем, чтобы через пару секунд вытащить её наружу. 
Грязный кончик пластиковой палки дымил и плавился. Топтуны переглянулись и дружно отвалили на пару шагов выше по склону. Никому не хотелось рисковать подошвами, а вместе с ними и собственными ногами. 
В глубине потока, под слоем с виду неопасных грязевых отложений, продолжались химические реакции, способные растворять различные материалы в мгновение ока. 
Дед окинул Волка взглядом и поправив ремень пневматической винтовки, тихонько сказал: 
— Столько времени прошло, а люди как дети. 
Волк кивнул, и отправил сообщение, не отрываясь от наблюдения за своим сектором: 
Надеюсь, Аллах присмотрит за всеми нами сегодня. 
Несмотря на опасения старателей, топтуны закончили первый этап своей работы без эксцессов. Обработав грязевой поток, впадающий в русло одной из бесчисленных “рек”, тянущихся к яме химическим сканером, они отвалили от ядовитой жижи ещё дальше и вместо того, чтобы брать пробы из потока, ограничились снегом и грязью на склоне. 
Где-то над головой промелькнул дрон дальней разведки, запущенный со стороны Башни. Редкая птица в здешних местах. Такую аппаратуру берегли, ибо замены ей не было. Аппарат пронёсся над головами отряда беззвучно и кроме тени на земле ничто иное не выдало его присутствия. 
 
— Зачем работают птичкой? С Башни весь район просматривается. 
Волк пожал плечами и ответил: 
Может следы смотрят под контролем ИскИна? Проще крутануть по округе дрон, и он сам проанализирует картинку. А с Башни нужно постоянно приближать отдельные места с помощью оптики. Неудобно и медленно. 
Под шуршание вывернутых из склона камней к вершине, укрытой грязным, уже истоптанным снегом, поднялись топтуны: 
— Здесь всё. Нужно идти дальше. 
Дед кинул взгляд на выведенные в интерфейс данные с детектора и поморщился: 
— Оно того стоит? 
Глядя на бесконечные шапки снега, что островками относительной безопасности раскинулись по вершинам завалов вдоль ядовитых потоков, медленно несущих грязь к яме, Дед с тоской подумал о том, что загнётся от радиации или отравления. 
— Пробы помогут усовершенствовать экранирующий состав и помогут нам отследить с какой скоростью изменяется ситуация в городе. 
Старатель считал, что защита от заражения в отравленном мире куда важнее для общины чем жизнь отдельного старателя. Поэтому услышав ответ дал отмашку следовать дальше, и Волк, сидящий на корточках, тут же поднялся. 
По заранее оговорённому порядку движения, топтуны потянулись следом за снайпером. Люди шли, выдерживая дистанцию в пять метров на случай, если на пути встретиться одна из невидимых ловушек мёртвого города. 
Прежде чем они остановились в следующий раз, Волк сделал порядка пяти сотен шагов: 
Всё брат, дальше не пройти. Наши костюмы начнут принимать дозу радиоактивного облучения. Если учёные мужи хотят, чтобы мы лезли в пасть к тигру, пусть создают условия. 
Дед понимал, что под “условиями” напарник имеет ввиду соответствующую экипировку, но также понимал, что община не раскидывается такими подарками: 
— Тпппру! Стоп машина. Дозиметр зашкаливает, дальше хода нет! 
Дальше хода и в самом деле не было. Испарения клубились меж холмами и скрывали под собой грязь. Ядовитый туман поднимался с земли и приобретал такую концентрацию, что снег в этих местах растаял. И даже без показаний дозиметра, по одному только внешнему виду примыкающих к яме холмов, становилось понятно, что ступать дальше — означает обрекать себя на неотвратимую и страшную гибель. 
Топтуны были тихими, во всём послушными молодыми людьми, и не создавали проблем. Остановились, распаковали рюкзаки собирая станцию химического анализа и доставая контейнеры и сканеры. 
Глядя на них, Дед вдруг понял, что не запомнил имён и лиц. Для него они были безликими манекенами, одними из многих, кого они с напарником водили тропами мёртвого города. После Жёлтого старатель дал себе зарок не привязываться к топтунам. В условиях мёртвого города, у прошедших вместе множество испытаний, зачастую возникает если не дружба, то крепкое взаимоуважение и терять таких людей очень непросто. 
Последний раз Дед испытывал подобное, когда в целях образования и дополнительного опыта просматривал слепки памяти Волка. Смерть Жёлтого тронула его до глубины души утащив в многодневный запой. 
Повторять свою ошибку и держать в собственной памяти их имена и образы, он больше не планировал. 
И словно в насмешку над его мыслями позади раздался панический вой. 
Дед развернулся на месте и вскинул оружие с такой скоростью, что мелкие камни веером разлетелись из-под подошв его берцев. Но стрелять было не по кому. Склон начал съезжать, увлекая целый пласт мелких камней и земли, а заодно утаскивая обоих топтунов. 
Крепкий и коренастый парень, в комбинезоне химической защиты, нелепо размахивал руками пытаясь удержать равновесие на сползающем склоне. Его ноги, до середины голени ушедшие в землю, были намертво скованы ужасной ловушкой. В конце концов он свалился на бок, слава богу не в сторону ядовитой реки и молчаливо задёргался на фоне оглушительных воплей своего товарища. 
Положение второго было куда более незавидней.